Бегство Мануила было проявлением непокорности, которая, с точки зрения захвативших его в плен османов, заслуживала наказания. Непокорных османы карали жестко, но за высокими стенами Константинополя Мануил был недосягаем. Для начала Баязид ограничился тем, что увеличил размер дани, взимаемой с Византии (то был своеобразный штраф за непокорность), и потребовал от Мануила Второго учредить в Константинополе должность кади. Это был очень умный ход, ведь кади стал бы не только судьей, но и лидером мусульманской общины в стане неверных, проводником султанской политики. Кроме того, сам факт учреждения исламского суда в Константинополе наносил удар по остаткам престижа византийских императоров, считавших себя оплотом христианской веры на Востоке.
Император Мануил не спешил выполнять требования, поэтому в 1393 году Баязид привел войско к стенам Константинополя, блокировал город с суши и разорил его окрестности. Спустя семь месяцев Мануил был вынужден согласиться на требования Баязида, которые к тому моменту ужесточились. Теперь Баязид требовал ежегодной дани в десять тысяч золотых монет, учреждения в Константинополе исламского суда, постройки мечети и выделения для мусульман отдельного квартала, который будет охранять шеститысячный османский гарнизон. Осада была снята, но ненадолго.
В 1394 году, после того как Мануил отказался явиться к Баязиду по его вызову, османское войско снова блокировало Константинополь с суши. Кроме того, османы начали строить крепость на восточном берегу Босфора в самой узкой части пролива (в наше время крепость Анадолухисар
[66] является самой старой постройкой Стамбула). Крепость должна была обеспечить блокаду Константинополя с моря. Она сыграла определенную роль, но для полноценного контроля над Босфором нужно было иметь вторую крепость на западном берегу, который в то время контролировался византийцами. Такая крепость, получившая название Румелихисар
[67], была построена на месте византийской крепости Фонеус по приказу султана Мехмеда Завоевателя в 1452 году. Ее постройка сделала возможной полную блокаду Константинополя, после чего его скорое падение стало неизбежным.
Возобновление блокады Константинополя явственно свидетельствовало о намерении Баязида взять этот восточный оплот христианства. Европейские государства обеспокоились. Венецианцы совместно со своими заклятыми конкурентами генуэзцами организовали морское снабжение Константинополя. При посредничестве венецианцев Мануил Второй обратился с просьбой о помощи к папе римскому Бонифацию Девятому.
В Европе началась подготовка к крестовому походу против османов, организатором которого стал венгерский король Сигизмунд. Для Сигизмунда война с османами была неизбежной, и ему хотелось нанести упреждающий удар. В 1396 году было заключено перемирие между англичанами и французами в длительной войне, которая впоследствии получила название Столетней. Многие из оставшихся без дела французских рыцарей присоединились к Сигизмунду. Помимо прочего, французам хотелось поквитаться с мусульманами за неудачный крестовый поход на берберов, предпринятый несколькими годами раньше
[68]. Восьмитысячный французский отряд, наиболее крупный в армии крестоносцев, возглавил сын герцога Бургундского, Жан де Невер. Прислали свои отряды некоторые германские князья и Тевтонский орден
[69], а также собрались поодиночке искатели приключений со всей Европы. Количество участников крестовых походов традиционно преувеличивалось, но на деле численность крестоносцев составляла от шестнадцати до восемнадцати тысяч воинов.
В середине 1396 года крестоносцы собрались в Буде (ныне это часть Будапешта). Между ними сразу же возникли разногласия. Благоразумный Сигизмунд хотел отодвинуть османов от своих границ, но не собирался заходить слишком далеко, а большинство французов и немцев собирались дойти до Палестины, а заодно и покончить с османским государством. Как тут не вспомнить пословицу, гласящую, что умные радуются делам, а глупцы – мечтам?
Не встречая по пути сильного сопротивления, которого просто некому было оказывать, поскольку основные силы османов были стянуты к Константинополю, в начале сентября крестоносцы дошли до Никополя, который был хорошо укреплен и надолго обеспечен всем необходимым. После того как несколько попыток штурма крепости были отбиты, крестоносцы начали осаду. Они не думали о том, что вскоре им самим придется обороняться, и вообще вели себя крайне легкомысленно.
24 сентября «молниеносный» султан Баязид подошел к Никополю. В его войске, помимо османов, был сербский отряд под командованием Стефана Лазаревича. Европейские хроникеры писали о несметных количествах османов, но на самом деле у Баязида, если считать вместе с сербами, было не более семнадцати тысяч воинов, то есть силы обеих сторон примерно были равны. Баязид не бросился в атаку первым, а стал ждать нападения крестоносцев, заскучавших от безделья под стенами Никополя. Позиции перед османским лагерем были укреплены спешно вырытыми траншеями и валами, осложнявшими действия тяжелой конницы.
Сипах
Баязид построил свои войска очень умно. Вперед он выставил лучников, за ними поставил кавалерию, а за ней пехотинцев, которые располагались за частоколом. В укромном месте за холмом султан спрятал тяжелую кавалерию сипахов.
Сигизмунд, знакомый с османской тактикой, хотел начать сражение отрядами легкой валашской кавалерии, которая разгонит лучников и разобьет передовые отряды османов. Затем в бой должны были вступить рыцари, которым предстояло сломить оборону противника и разгромить его. План был хорош, но он не нашел поддержки у Жана де Невера и его командиров. Французы хотели нападать первыми, чтобы забрать всю славу победы над османами себе (в победе никто из них не сомневался). В результате рыцари ударили первыми и угодили в ловушку. Спереди из-за частокола их обстреливала османская пехота, с флангов атаковали лучники с кавалеристами, а сзади напирали свои. Латы у крестоносцев были крепкими, поэтому османы стреляли по коням, что было не менее эффективно, чем стрельба по всадникам. Своя пехота не могла помочь рыцарям, потому что находилась далеко позади. Как следует измотав противника, Баязид бросил в бой сипахов, которые обратили крестоносцев в бегство. Разгром был полным и окончательным. Крестоносцы с самого начала похода не брали пленных, чтобы не отягощать себя «бесполезным грузом», поэтому Баязид приказал сделать с пленными то же самое. Избежать казни смогли лишь три сотни знатных рыцарей, за которых можно было получить хороший выкуп. Поход 1396 года стал самым позорным среди крестовых походов – крестоносцы были разгромлены в первом же масштабном сражении.
