Впрочем, поначалу европейские правители считали Мехмеда Второго слабым и простодушным правителем, который во всем уступал своему властному отцу. Наблюдатели спешили с выводами. Возобновление мирного договора с Византией или возврат сербам нескольких малозначительных крепостей не были проявлением слабости. Лев может отступать перед прыжком ради того, чтобы взять разбег получше.
Падение Константинополя
Возрожденная империя нуждалась в каком-то свершении, которое могло бы воодушевить подданных султана и продемонстрировать миру силу османов. Объединявшая нацию идея священной борьбы за веру требовала скорейшего взятия Константинополя, который когда-то был главной целью этой борьбы, а затем превратился в занозу, от которой никак не удается избавиться.
Осада Константинополя
Трудную задачу Мехмеда облегчил раздор между сторонниками сохранения греческой самобытности и православной религии с одной стороны и сторонниками объединения с католической церковью и признания религиозного главенства папы римского с другой. То была не обычная династическая распря, затрагивавшая только верхушку византийского общества, а принципиальное противоречие, расколовшее все общество сверху донизу. Император Константин Восьмой выступал за союз с Римом, но его мнение значило не так уж и много. Однако у Константина имелся козырь, позволявший вести игру против Османской империи. Этим козырем был шехзаде Орхан, внук Сулеймана и правнук Баязида Первого. Мехмед обязался оплачивать содержание Орхана, то есть обязался ежегодно платить византийскому императору за свое спокойствие.
Для взятия Константинополя требовалось перекрыть морской путь в город, чтобы блокада получилась бы полной. В конце 1451 года Мехмед захватил западный берег Босфора и в кратчайший срок – за четыре с половиной месяца – построил напротив крепости Анадолухисар другую крепость, которая сначала называлась Богазкесен
[93], а затем стала называться Румелихисар. Кроме того, молодой султан изучал возможности новейших осадных машин и активно оснащал ими свое войско. К середине 1452 года подготовка к взятию Константинополя в целом была завершена. В июне 1452 года император Константин направил к Мехмеду послов с претензиями по поводу строительства второй крепости на Босфоре. По приказу султана послы были обезглавлены. Этот демонстративный жест можно было считать объявлением войны. Мехмед давал понять, что участь Константинополя решена и дни его сочтены. Так же сурово карались моряки, дерзавшие проходить мимо османских крепостей без обязательной остановки. Корабли топили пушечным огнем, а захваченных моряков казнили. Император Константин больше не мог рассчитывать на генуэзцев и византийцев. Да и им он был уже не нужен, поскольку Константинополь к тому времени полностью утратил свое торговое значение – торговля между Западом и Востоком шла другими путями. Императорская казна оскудела, источников пополнения осталось крайне мало, на постороннюю помощь рассчитывать не приходилось. В конце 1452 года Мехмед приказал разместить на Пелопоннесе крупный османский гарнизон, который обрезал связь между полуостровом и Константинополем. Затем османы произвели зачистку византийских форпостов, рассеянных по побережью Чёрного и Мраморного морей. Также велось интенсивное кораблестроительство. К марту 1953 года Мехмед имел флот, достаточный для решения военных задач. Теперь уже не было нужды нанимать чужие корабли. Султанский флот базировался в Галлиполи, что было очень удобно с тактической точки зрения. Для оснащения армии необходимым количеством пушек Мехмед построил большой литейный завод.
Так обстоятельно к захвату Константинополя не готовился ни один из предшественников Мехмеда. Молодой султан прекрасно понимал, что очередная неудачная осада может положить конец его правлению. Подданные не любят правителей-неудачников, тем более тех, кто начинает с неудачи свое правление. Для вечно недовольных анатолийских беев сорокалетний Орхан мог стать более привлекательным, чем двадцатилетний Мехмед.
Последним шагом в подготовке к взятию Константинополя стало усмирение неугомонного Ибрагим-бея Караманида, который снова попытался мутить воду. Во время пребывания в Анатолии султан Мехмед получил послание от императора Константина, в котором тот выражал недовольство задержкой очередной выплаты на содержание шехзаде Орхана и требовал увеличить сумму пособия вдвое. В противном случае император угрожал предоставить Орхану свободу со всеми вытекающими из этого последствиями. Непонятно, чем было вызвано столь дерзкое требование. Скорее всего, это был жест отчаяния, потому что на тот момент император не мог оказать претенденту на османский престол ни военной, ни финансовой поддержки. Лягушка пыжилась, желая напугать льва.
Вместо послов с деньгами в начале апреля 1553 года к Константинополю подошла султанская армия. Защитников города, вместе с набранным из горожан ополчением, было не более десяти тысяч, всего же в городе осталось около сорока тысяч жителей. Численность османского войска составляла около восьмидесяти тысяч. Среди двухсот султанских пушек была знаменитая Османская Пушка, она же Базилика – огромная бронзовая бомбарда, отлитая венгерским военным мастером Урбаном. Длина этой пушки составляла от восьми до двенадцати метров, а весила она около тридцати тонн. Для ее перевозки требовалось тридцать пар волов, а перезарядка занимала около двух часов, потому что пушка стреляла каменными ядрами, весившими около трехсот килограммов. На шестой неделе эксплуатации гигантская пушка разрушилась, но свое предназначение она выполнить успела.
Мехмед начал осаду с предложения сдаться. Горожанам он пообещал сохранить жизнь и имущество, а император Константин мог править Мореей. Получив отказ, Мехмед неделю обстреливал городские стены из пушек, а 18 апреля предпринял первый штурм, который успеха не имел. 22 апреля османы начали перетаскивать по суше свои корабли в бухту Золотой Рог, вход в которую перекрывала огромная железная цепь. В бухте укрывались остатки византийского флота, которые османам нужно было уничтожить, а кроме того, северная стена Константинополя, обращенная к Золотому Рогу, была наименее укрепленной. Вообще-то цепь можно было бы снять, но для этого нужно было захватить генуэзскую колонию Пера, а обострять отношения с генуэзцами Мехмеду в тот момент не хотелось. Проще было устроить на суше настил из бревен и перетащить корабли по нему. Захватив бухту, османы навели вдоль нее понтонный мост и установили на нем орудия, обстреливавшие северную стену города.
Константинополь был взят в кольцо и отрезан от остального мира. В принципе, можно было ждать, пока голод вынудит защитников города к сдаче, но Мехмед не собирался долго ждать. Существовала вероятность прихода христианских рыцарей на выручку Константину, а боевой дух османского войска падал по мере того, как затягивалась осада. Среди приближенных султана не было единства. Так, например, великий визирь Халил-паша Младший считал осаду затеей бессмысленной и убыточной и высказывал свое мнение при султане. Своенравие стоило Халил-паше жизни. Мехмед заподозрил его в тайных связях с византийцами и велел повесить в июле 1453 года.
