Османская империя в конце правления Сулеймана Первого
Захват Родоса позволил Сулейману утвердить свое господство в восточном Средиземноморье. Но это было только начало. В 1525 году корсар Хызыр-реис, известный в Западной Европе как Хайреддин Барбаросса, утвердился в Алжире. С его помощью султан Сулейман смог распространить свою власть на все африканское побережье Средиземного моря вплоть до Марокко. За свои заслуги Хызыр-реис был назначен главнокомандующим османского флота и бейлербеем африканских владений. Позднее он был удостоен почетного титула Хайр-эд-Дин
[126].
Далеко не все складывалось гладко для султана. В 1535 году Тунис, недавно покоренный Хызыр-реисом, был захвачен испанцами. Но в ответ на это Сулейман заключил тайный союз с врагом Испании, французским королём Франциском Первым, который позволил корсарам Хызыр-реиса заходить в свои порты. В сентябре 1538 года Хызыр-реис полностью уничтожил объединённую флотилию Венецианской Республики, Республики Генуя, Папского государства и пиратов ордена святого Иоанна, насчитывавшую 157 кораблей, захватил ряд венецианских островов в Ионическом и Эгейском морях, а следом за этим отбил Тунис у испанцев. В результате господство османов в Средиземном море стало неоспоримым. А вот морской поход в Южную Аравию и Индию, предпринятый в 1538 году для изгнания из Индийского океана португальцев, основных конкурентов османских купцов, завершился неудачно.
Султан Сулейман Первый
В 1534 году Сулейман Первый воспользовался тем, что основные силы Сефевидов были отправлены против Бухарского ханства, и вторгся на территорию Персии. Османское войско заняло Тебриз, а затем Багдад, который в то время находился под властью Сефевидов. Однако в 1535 году близ города Дарджазина
[127] сефевидское войско нанесло поражение османам, которые вернулись домой практически ни с чем, лишившись почти всех завоеваний прошлого года. Сулейман взял реванш в 1548 году, захватив Тебриз (уже в четвертый раз!). Затем османы взяли Исфахан, Еревани Нахичевань. В мае 1555 года в Амасье был заключен мирный договор между Сулейманом и шахом Тахмаспом Первым, сыном шаха Исмаила. По этому договору к Османской империи были присоединены вся Восточная Анатолия, Западная Грузия и Ирак с Багдадом.
Мысль о покорении империи Габсбургов не давала Сулейману покоя. Военные действия против Австрии, предпринятые в 1551–1562 годах, не принесли ощутимых результатов. В мае 1566 года Сулейман Первый выступил в свой последний, тринадцатый по счету военный поход, который также оказался безрезультатным. Однако неудачи, завершившие правление султана Сулеймана, не умаляют его достижений, которые никто из преемников не смог превзойти.
Османская империя в правление Сулеймана Первого
Подавляющее большинство подданных Османской империи занимались земледелием и скотоводством. Их хозяйство носило натуральный характер, иначе говоря, все потребности удовлетворялись продуктами собственного производства. В товарно-денежные отношения земледельцы и скотоводы вступали только для того, чтобы получить деньги для уплаты налогов или приобрести то, что невозможно было произвести собственными силами, например сельскохозяйственный инвентарь кузнечного производства, некоторые ткани или соль.
Многие историки, особенно западные, пытаются представить Османскую империю в виде наскоро сшитого лоскутного одеяла, но на самом деле центральная власть принимала меры для консолидации подданных. Этому процессу способствовали единые законы и общность торгово-хозяйственных связей. Торговле и неразрывно связанным с ней ремеслам традиционно придавалось большое значение. Центральная власть всячески стимулировала торговлю с производством и видела в городах свою главную опору. Развитие городов было одним из основных приоритетов на всем протяжении существования империи. В городах массово создавались эснафы – цеховые объединения ремесленников, но само производство было основано на ручном труде и носило кустарный характер. За исключением особо важных производств (например – производства пушек и ружей) все прочие сферы были отданы на откуп мелким ремесленникам. Развитие ремесленной сферы сдерживал ограниченный спрос – большинство населения покупало только самое необходимое, а тех, кто мог позволить себе нечто большее, было мало. В такой ситуации ни ремесленники, ни торговцы не могли играть какой-либо значимой роли в управлении городов. Демократии в ее современном понимании в Османской империи никогда не существовало.
Поскольку центральная власть была заинтересована в развитии внутренней торговли, служившей одним из наиболее значимых источников пополнения казны, меры для ее развития предпринимались значительные, но в то же время развитию торговли препятствовало ряд факторов, в первую очередь произвол местных властей. В основе назначения всех султанских чиновников лежали лояльность и родственные связи. Чиновник, обладавший двумя этими достоинствами, мог творить все, что ему вздумается, в том числе и беззастенчиво обирать население, вверенное его попечению. Примечательно, что в торговой среде преобладали представители других наций – евреи, армяне, греки, арабы, сербы, а сами турки ею занимались мало, поскольку среди них было распространено презрительное отношение к торговле (в наше время в это трудно поверить!), а наиболее почетным занятием считалась военная служба. Но и на этом поприще доминировали инородцы, поскольку основу османской армии составляли янычары, набираемые из представителей христианских народов. Сложилась парадоксальная ситуация – турки в турецком государстве были оттеснены на задний план. Турки были или крупными феодалами, которых султаны не очень-то охотно допускали к управлению государством, или же крестьянами. Дошло до того, что в XVII–XVIII веках слово «турок» употреблялось в Стамбуле в качестве синонима слова «деревенщина».
На всем протяжении своего существования Османская империя являлась военно-феодальным государством, во главе которого стоял султан (он же падишах), наместник Аллаха на земле, обладавший неограниченной властью. Вторым лицом после султана был великий визирь (премьер-министр), ведавший всеми делами в государстве и руководивший простыми визирями и бейлербеями провинций. Большой властью, хоть и не сравнимой с властью великого визиря, обладал шейх-уль-ислам (он же – главный столичный муфтий
[128]), подкреплявший своими фетвами
[129] все важнейшие решения султана.
