Реджеп Тайип Эрдоган
24 июня 2018 года были проведены досрочные президентские и парламентские выборы, на которых Реджеп Тайип Эрдоган получил более 52 % голосов, а Партия справедливости и развития – большинство в меджлисе. Хочется верить, что военные перевороты остались в прошлом.
Вместо послесловия
Две загадки турецкой истории
В турецкой истории есть две великие загадки.
Загадка первая – как из не самого большого, не самого богатого и не самого сильного бейлика Османа Гази могла вырасти могущественная Османская империя, просуществовавшая более шести веков (если считать с начала правления ее основателя)?
В так называемый «период бейликов», с конца XIII века до первой середины XV века существовало двадцать пять бейликов, если считать вместе с государством Кади Бурханеддина, основой которого стал бейлик Эретнидов. Да, у османского бейлика было удобное центральное расположение, но при этом он первоначально не имел выхода к морю, что существенно ограничивало доходы от торговли и завоевательные возможности, и не располагал мало-мальски значимыми запасами полезных ископаемых. Само по себе племя кайи, предводителем которого стал Осман Гази, ничем не отличалось от прочих двадцати трех огузских племен. Да, кайи были воинственными, но и все другие племена тоже были воинственными и по своим боевым качествам ничем не уступали кайи.
Осман Гази безусловно был личностью неординарной. Но, тем не менее, при его жизни бейлик не успел вырасти в империю, это произошло много позже – в 1453 году, после падения Константинополя и краха Византийской империи. В то время правил Мехмед Второй, прапраправнук Османа Гази. Дети не всегда похожи на своих родителей, внуки на дедов походят еще меньше, а о прапраправнуках и вообще говорить не приходится… Тем более что между Османом и Мехмедом Вторым, после смерти султана Баязида Первого, османское государство пережило весьма тяжелый период, который запросто мог привести к его распаду. История знает множество примеров тому, как борьба претендентов на престол губила и более сильные государства. Однако же османское государство не только смогло пережить этот сложный период, но и вышло из него более сильным, нежели раньше. Сын Баязида Мехмед Первый вернул территории, утраченные после нашествия Тамерлана, а его сын Мурад Второй увеличил балканские владения османов и укрепил центральную власть во всем государстве. Ну а сын Мурада Второго Мехмед воплотил в жизнь мечту Османа Гази – сокрушил Византию и расширил границы государства настолько, что оно получило право называться империей.
В отличие от государств Чингисхана, Тамерлана или, к примеру, Александра Македонского, Османская империя не появилась на карте мира в одночасье, а долго росла из побега, посаженного Оманом Гази. Ее можно сравнить с ореховым деревом, которое начинает плодоносить в полную силу на четвертом десятке.
Что же такого сделали Осман-основатель и его потомки, что позволило маленькому ростку (Османскому бейлику) вырасти в империю, население которой в середине XVI века составляло пятнадцать миллионов человек! (Учтите, что эта цифра могла бы быть гораздо выше, если бы не пандемия чумы, поразившая мир в XIV веке!)
Стратегия развития! Вот ответ на первую загадку.
Осман Гази в основном воевал не с соседями-тюрками, а с Византийской империей, что дало ему сразу три преимущества.
Во-первых, почет и славу гази – защитника веры, воевавшего против неверных. Защита веры стала силой, способствующей возвышению и усилению Османского бейлика.
Во-вторых, война с неверными делала первых османских правителей «безопасными» в глазах более могущественных анатолийских беев. Более того, беям было очень удобно иметь условный «буфер» между своими владениями и христианскими землями. Таким «буфером» стал Османский бейлик. Осман Гази был не просто хорошим, а превосходным стратегом, сумевшим на рубеже XIII–XIV веков правильно оценить шансы Византийской империи, которая сильно ослабла, но пока еще представляла собой грозную силу. Старая мудрость гласит, что и один человек может съесть целого быка, если будет иметь достаточно времени для этого. Османы отрезали от Византии кусок за куском до тех пор, пока от славной некогда империи осталась только голова – Константинополь. С ним, конечно, пришлось повозиться, но борьба за византийскую столицу показала османам, что для силы, направляемой искусным военачальником, нет ничего невозможного.
В-третьих, постоянные (и масштабные) войны закаливали османскую армию, способствовали ее численному и качественному росту, который не вызывал особых опасений у правителей других бейликов. А когда опасения появились, было уже поздно хлопать себя по щекам и качать головой. Судьба бейликов была предрешена в тот момент, когда Мехмед Первый восстановил свою власть над всеми османскими территориями и занялся укреплением воссозданного государства.
Второй загадкой является непрерывное правление одной и той же династии на протяжении всего времени существования османского государства. На протяжении шести веков им управляли (реально или номинально) тридцать четыре правителя – от Орхана Гази до последнего султана Мехмеда Шестого, и все они принадлежали к Османской династии. При этом османские султаны не обожествлялись, подобно японским императорам, династия которых ведет свое начало от богини-солнце Аматэрасу
[192]. До 1946 года, в котором император Хирохито отрекся от божественности, японский император считался живым божеством. На императора-бога ни в коем случае нельзя посягать, поэтому императорский дом служил ширмой при всех реальных правителях Японии, будь то представитель влиятельного рода или сегун-главнокомандующий.
Османских султанов защищал не божественный статус, которого у них и не могло быть, а правильная организация управления государством (правильная с точки зрения безопасности правящей династии), при котором влиятельные турецкие роды не допускались к вершинам власти. Начиная с середины XV века, потомок правителя какого-нибудь бейлика в лучшем случае мог рассчитывать на должность паши
[193], не более того. Ключевые должности в основном доставались султанским рабам, набираемым по системе девширме. Таким образом, при османском дворе не было людей и кланов, способных претендовать на престол. Девширме оказался весьма эффективной системой, в которой любой человек мог занять место по своим способностям. В то же время эта система была безопасной для центральной власти, потому что, насколько бы ни возвысился султанский раб, он не переставал от этого быть султанским рабом и не мог претендовать на престол. Максимум, что мог сделать великий визирь, так это заменить неугодного ему султана на угодного.
