Книга Лучшие рассказы, страница 108. Автор книги Нил Гейман

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лучшие рассказы»

Cтраница 108

– Никогда о такой не слышал, – заметил Джеки Ньюхаус. – Ты ее выдумал.

– А я вот слышал, – сказал профессор Мандалай. – Правда, в другом контексте. Кроме того, она мифическая.

– Единороги тоже мифические, – напомнила Вирджиния Бут, – но, боже, запеченный бок единорога в тартаре был весьма недурен. Слегка отдавал кониной и немного козлятиной, но каперсы и сырые перепелиные яйца сильно поправили дело.

– В старых записях Эпикурейского клуба вроде упоминалась жар-птица, – сказал Огастес ДваПера Маккой. – Но что конкретно, я уже не помню.

– А там не говорилось, какой у нее вкус? – спросила Вирджиния.

– Кажется, нет, – нахмурился Огастес. – Надо будет покопаться в анналах.

– Не надо, – сказал Зебедия Т. Кроукоростл. – Это было в обгоревших томах. Все равно ничего не разберешь.

Огастес ДваПера Маккой почесал голову. У него действительно имелись два пера, воткнутых в узел тронутых сединой волос на затылке – некогда перья были золотыми, но теперь походили на пучки желтого мочала. Перья достались ему еще в детстве.

– Жуки, – встрепенулся профессор Мандалай. – Я как-то посчитал, что если человек – я, к примеру, – будет пробовать по шесть видов насекомых ежедневно, то на исследование всех известных науке жуков уйдет двадцать лет. А за эти двадцать лет новых видов наоткрывают еще на пять лет дегустации. Эти пять лет добавят еще два с половиной года занятости, и так далее, и так далее. Парадокс неисчерпаемости. Я назвал его «Жуком Мандалая». Правда, необходимо, чтобы человеку нравилось есть жуков, – прибавил он. – Иначе процесс будет очень неприятным.

– Не вижу ничего страшного в том, чтобы есть жуков, если это правильные жуки, – ответил Зебедия Т. Кроукоростл. – Я вот в последнее время запал на огневок. Видимо, есть в них какие-то витамины, которых мне не хватает.

– К жукам скорее относятся светляки, нежели огневки, – заметил Мандалай, – но и тех и других при всем желании не отнесешь к съедобным.

– Они, может быть, и не слишком съедобны, – возразил Кроукоростл, – зато хороши как закуска, которая готовит тебя к настоящей еде. Пожарю-ка себе огневок с гаванским перчиком… мням.

Вирджиния Бут была исключительно практичной женщиной.

– Допустим, мы захотим попробовать эту жартаунскую жар-птицу. Где она водится?

Зебедия Т. Кроукоростл поскреб недельную щетину, оккупировавшую его подбородок (длиннее она не становилась: у недельной щетины нет такого обыкновения).

– Я бы, например, – сказал он, – в июльский полдень направился в Жартаун, нашел бы уютное местечко – скажем, кофейню Мустафы Строхайма – и ждал бы жар-птицу. Затем поймал бы ее традиционным способом и традиционным же способом приготовил.

– А как ее ловят по традиции? – спросил Джеки Ньюхаус.

– Так же, как твой знаменитый предок ловил перепелов и глухарей, – ответил Кроукоростл.

– В мемуарах Казановы вообще не говорится о ловле перепелов, – сказал Джеки Ньюхаус.

– Твой предок был занятым человеком, – объяснил Кроукоростл. – Не мог же он записывать все подряд. Но перепелов Казанова браконьерил неплохо.

– Кукурузные зерна и сушеная черника, пропитанная виски, – сказал Огастес ДваПера Маккой. – Мой папаша всегда делал так.

– И Казанова тоже, – кивнул Кроукоростл. – Только мешал ячмень с изюмом, вымоченным в коньяке. Он сам меня научил.

Джеки Ньюхаус пропустил мимо ушей это заявление. Почти все заявления Зебедии Т. Кроукоростла запросто пропускались мимо ушей. Впрочем, Джеки Ньюхаус все же спросил:

– А где кофейня Мустафы Строхайма в Жартауне?

– Там же, где и всегда: третья улочка от старого рынка в квартале Жартаун, не доходя до старой сточной канавы, которая некогда была арыком, но если выйдешь к ковровой лавке Одноглазого Хайяма, значит, ты пропустил нужный поворот, – начал Кроукоростл. – Судя по вашему недовольству, вы ожидали не столь подробного и конкретного описания. Я понял. Кофейня – в Жартауне, Жартаун – в Каире, Каир – в Египте и был там всегда. Ну, или почти всегда.

– А кто оплатит поездку в Египет? – спросил Огастес ДваПера Маккой. – И кто туда поедет? Хотя стоп, я уже знаю ответ, и он мне очень не нравится.

– Ты и оплатишь, Огастес, а поедем мы все, – все же озвучил малоприятный ответ Зебедия Т. Кроукоростл. – Вычти из наших членских взносов. Я же захвачу кухонную утварь и фартук.

Огастес знал, что Кроукоростл не платил членские взносы с незапамятных времен, но Эпикурейский клуб покрывал недостачу: Кроукоростл состоял в клубе еще во времена Огастесова отца. Огастес лишь спросил:

– Когда выезжаем?

Кроукоростл вперил в него безумный глаз и разочарованно потряс головой.

– Ну Огастес, – сказал он. – Мы едем в Жартаун ловить жар-птицу. Когда мы выезжаем?

– В жаркий день, – пропела Вирджиния Бут. – Дорогие мои, мы выезжаем в любой жаркий день.

– У вас еще есть надежда, барышня, – сказал Зебедия Т. Кроукоростл. – Отправляемся в воскресенье. Через три воскресенья, считая от этого. Поедем в Египет. Проведем там несколько дней, поймаем неуловимую жартаунскую жар-птицу и поступим с ней традиционно.

Профессор Мандалай тускло моргнул.

– Но, – начал он, – в понедельник у меня занятия. По понедельникам я веду мифологию, по вторникам даю уроки чечетки, а по средам обучаю деревообработке.

– Пусть твои классы возьмет помощник, Мандалай. Ах, Мандалай! В понедельник ты будешь охотиться на жар-птицу, – сказал Зебедия Т. Кроукоростл. – Сколько профессоров в мире могут сказать о себе такое?


В следующие три недели все члены клуба один за другим навестили Кроукоростла, чтобы обсудить предстоящее путешествие и поделиться дурными предчувствиями.

Зебедия Т. Кроукоростл не имел постоянного места жительства. Однако существовал перечень мест, где его можно было найти, если вам в голову взбредало искать. Рано утром он спал на автовокзале – там были удобные скамьи, а транспортная полиция смотрела на его ночевки сквозь пальцы; в послеполуденную жару он прохлаждался в парке, среди статуй давно забытых генералов, в компании алкашей, пьянчуг и торчков, где в обмен на содержимое их бутылок делился своими откровениями эпикурейца, каковые всегда выслушивались уважительно, хоть и не всегда с восторгом.

Огастес ДваПера Маккой разыскал Кроукоростла в парке – Огастес пришел с дочерью, Холлиберри БезПера Маккой. Она была маленькой девочкой, но умом обладала острым, как зубы акулы.

– Знаешь, – сказал Огастес ДваПера Маккой, – все это кажется мне знакомым.

– Что – это? – не понял Зебедия.

– Все. Путешествие в Египет. Жар-птица. Как будто я об этом уже слышал.

Кроукоростл лишь кивнул. Он жевал что-то хрустящее из бумажного пакета.

Огастес продолжал:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация