Я кашляю, брызжа слюной, потом снова кашляю, хватаю ртом воздух.
– Хорошо, моя милая. Спасибо.
– Вы говорили, что предскажете мне будущее.
– Арлекин подарил тебе сердце, – слышу я свой голос. – А пульс его ты должна обнаружить сама.
Она озадаченно смотрит на меня. Я не могу измениться, не могу исчезнуть, пока она смотрит, я застыл в этом обличье, злюсь на язык свой – этот трикстер меня предал.
– Смотри, – говорю я, тыча пальцем в сторону, – там кролик.
И она смотрит, и когда ее взгляд отпускает меня, я исчезаю – бамс! – прячусь, как кролик в нору, и когда Мисси поворачивается к старой гадалке, ее, то есть меня, уже нет.
Мисси идет дальше, и я скачу следом, но нет упругости в шаге моем, что была утром.
Полдень, и Мисси заходит в «Супервэлью: продукты и все прочее от Эла», покупает кусочек сыра, пакет натурального апельсинового сока и два авокадо, потом в «Банк Первого округа», снимает двести семьдесят девять долларов и двадцать два цента – все, что есть на депозитном счете, – а я иду за ней, сладкий, как сахар, и тихий, как надгробный камень.
– Доброе утро, Мисси, – говорит хозяин кафе «Солонка». У него аккуратно постриженная бородка, черная с проседью, пряная соль, и мое сердце екнуло бы, если б не лежало сейчас в кармане у Мисси, потому что этот человек, безусловно, ее вожделеет, и моя легендарная самоуверенность на секунду вянет и сникает. «Я Арлекин, – говорю я себе, – у меня костюм в разноцветных ромбах, и весь мир – моя арлекинада. Я – Арлекин, восставший из мертвых, дабы подшучивать над живыми. Я – Арлекин, в маске и с жезлом». Я насвистываю себе под нос, и моя самоуверенность восстает, вновь могуча и тверда.
– Привет, Харв, – говорит Мисси. – Мне, пожалуйста, жареную картошку и кетчуп.
– И все?
– Да. Будет самое то. И еще стакан воды.
Этот Харв – Панталоне, говорю я себе, – глупый купец, которого я должен разыгрывать, конфузить, обмишуливать и путать. Может, на кухне висит связка колбас. Я настроен весьма решительно: я восхитительно переверну этот мир и еще до полуночи уложу в постель соблазнительную Мисси – подарок себе, любимому, на День святого Валентина. Мне представляется, как я целую ее в губы.
В кафе есть еще посетители. Я развлекаюсь, меняя местами тарелки, когда едоки отворачиваются, но мне что-то не слишком весело. Официантка – худющая жердь с унылыми кудряшками, которые лезут в лицо. Она не обращает внимания на Мисси – очевидно, считает, что Мисси предназначена только для Харва.
Мисси садится за стол, достает из кармана пакет и кладет перед собой.
Харв-Панталоне подходит к ней, ставит стакан с водой, тарелку с жареной картошкой и «Томатный Хайнц 57 сортов».
– И нож для стейка, – говорит Мисси.
Харв уходит на кухню, и я ставлю ему подножку. Он чертыхается, и мне легчает, я снова похож на всегдашнего себя, и я шлепаю по заднице официантку, когда она проходит мимо столика, где сидит старый дедок и ковыряется вилкой в салате, читая газету. Официантка возмущенно смотрит на деда. Я хихикаю и понимаю, что мне как-то странно. Я хлопаюсь на пол, сижу.
– Это что у тебя? – спрашивает официантка у Мисси.
– Здоровая пища, Шарлин, – отвечает Мисси. – Содержит много железа.
Я заглядываю через край стола. Она режет мясо цвета печенки на маленькие кусочки, щедро поливает их кетчупом и накалывает картошку на вилку. А потом жует.
Я смотрю, как мое сердце исчезает в розовом бутоне ее рта. Моя шутка на День святого Валентина теперь не так забавна.
– У тебя малокровие? – спрашивает официантка, вновь проходя мимо столика Мисси с дымящимся кофейником.
– Уже нет, – отвечает Мисси, отправляя в рот очередной кусок сырого мяса, тщательно пережевывает и глотает.
И, доев мое сердце, она опускает глаза и видит меня, распростертого на полу. Кивает:
– На улицу. Сию секунду. – Встает и кладет десятку возле тарелки.
Она сидит на скамейке и ждет меня. На улице холодно и почти пустынно. Я сажусь рядом. Я бы скакал и прыгал, но теперь это глупо – я же знаю, что за мной наблюдают.
– Ты съела мое сердце. – В моем голосе раздражение, и меня это бесит.
– Да, – говорит она. – И поэтому я тебя вижу?
Я киваю.
– Сними маску, – говорит она. – Глупо выглядишь.
Снимаю маску. Мисси слегка разочарована.
– Не сказать, чтобы стало намного лучше, – говорит она. – А теперь дай мне шляпу. И палку.
Я качаю головой. Мисси снимает шляпу с моей головы, отбирает жезл. Она вертит шляпу в руках, тонкие пальцы мнут шляпу и сгибают. Ногти накрашены ярко-красным. Потом Мисси потягивается и широко улыбается. Поэзия покинула мою душу, и я дрожу на холодном февральском ветру.
– Холодно, – говорю я.
– Нет, – отвечает она. – Замечательно, великолепно, дивно и просто волшебно. Сегодня же День святого Валентина. Как можно мерзнуть в такой день? Прекрасное, сказочное время года.
Я опускаю глаза. Разноцветные ромбы бледнеют, сходят с моего костюма, он становится призрачно-белым, как у Пьеро.
– А теперь мне что делать? – спрашиваю я.
Она отвечает:
– Не знаю. Может, исчезнуть. Или найти другую роль… Скажем, влюбленного, что грезит и чахнет под бледной луною. Тебе нужна лишь Коломбина.
– Ты, – говорю я. – Ты – моя Коломбина.
– Уже нет, – отвечает она. – Вот оно, веселье арлекинады, правда? Мы меняем костюмы. Меняем роли.
О, как она мне теперь улыбается. Потом надевает мою шляпу, мою арлекинскую шляпу. Игриво бьет меня под подбородок.
– А ты? – спрашиваю я.
Она подбрасывает жезл: он летит по широкой дуге, красно-желтые ленты крутятся и вихрятся, а потом жезл точно, почти беззвучно падает в ее ладонь. Она упирает его в тротуар и плавно поднимается.
– У меня много дел, – говорит она мне. – Взять билеты. Погрезить о стольких людях. – Ее синее пальто, доставшееся ей от мамы, уже никакое не синее – оно ярко-желтое в красных ромбах.
Она наклоняется и целует меня прямо в губы, по-настоящему.
Громкий выхлоп автомобиля. Я испуганно вздрогнул, обернулся, а когда посмотрел вновь, ее уже не было. Пару минут я сидел на скамейке один.
Дверь кафе распахнулась, и выглянула Шарлин:
– Пит. Ты уже все?
– Все?
– Иди работать. Харв говорит, хватит курить. И потом, ты замерзнешь. Ноги в руки и марш на кухню.
Я уставился на нее. Она откинула с лица очаровательные кудряшки и мимолетно мне улыбнулась. Я поднялся, расправил белую униформу помощника на кухне и пошел следом за Шарлин в кафе.
