– В тюрьме. Вы были в тюрьме. – Он не спрашивал.
– Да.
– Значит, умеете драться. Способны кому-нибудь наподдать, если придется.
– Если вам надо кому-то наподдать, – сказал Тень, – вам, пожалуй, нужен не я.
Человечек усмехнулся, раздвинув жирные серые губы.
– Я убежден, что вы. Я же просто спросил, не обижайтесь. Ну, в общем. Вот он – точно монстр, – продолжал он, махнув пожеванной отбивной в угол зала. Лысый молодой человек ел ложкой какой-то белый пудинг. – И его мамаша тоже.
– По-моему, ничего общего с монстрами, – возразил Тень.
– Боюсь, это не совсем удачная шутка. Местное чувство юмора. О моем следует предупреждать на въезде. Внимание: чокнутый старый доктор. Болтает о монстрах. Простите старика. Не верьте ни единому моему слову. – Мелькнули прокуренные зубы. Доктор Гаскелл вытер рот и руки салфеткой. – Мора, нам тут понадобится счет. Я плачу за обед молодого человека.
– Сейчас, доктор Гаскелл.
– Не забудьте, – сказал доктор Тени, – завтра утром в холле, в четверть девятого. Не позже. Они люди занятые. Если вас не будет на месте, они просто уедут, а вы упустите полторы тысячи фунтов за одни выходные. И премию, если они останутся довольны.
Послеобеденный кофе Тень решил выпить в баре. В конце концов, там камин. Он надеялся, что тепло согреет ему кости.
За стойкой бара возился портье Гордон.
– У Дженни выходной? – спросил Тень.
– Что? Нет, она просто нас выручала. Помогает иногда, если народу слишком много.
– Ничего, если я подброшу в камин еще полено?
– Не стесняйтесь.
«Если шотландцы так обращаются со своим летом, – подумал Тень, припомнив афоризм Оскара Уайлда, – они и вовсе лета не заслуживают».
Вошел лысый. Нервно кивнул Тени. Тень кивнул в ответ. Кажется, у лысого не было вообще никаких волос – ни бровей, ни ресниц. Он походил на младенца – какой-то незаконченный. Может, болеет, подумал Тень, а может, побочный эффект химиотерапии. От лысого пахло сыростью.
– Я слышал, что он говорил, – заикаясь, произнес тот. – Сказал, что я монстр. И моя мама тоже. У меня уши хоть куда. Мало что упускаю.
Уши у него действительно были хоть куда. Прозрачно-розовые и торчали на голове, как плавники огромной рыбы.
– У вас прекрасные уши, – сказал Тень.
– Подкалываете? – Голос у лысого сделался обиженный, а лицо такое, будто он вот-вот полезет драться. Он был всего дюймом ниже Тени, а Тень – человек крупный.
– Если это значит то, что я думаю, – нет, в мыслях не имел.
Лысый кивнул:
– Это хорошо. – Он сглотнул и помялся. Может, надо сказать что-нибудь примирительное, подумал Тень, но лысый продолжил: – Я тут не виноват. Это все шум. Сюда же приезжают, чтобы спастись от шума. И от людей. А тут все равно людей толпа. Убрались бы вы все восвояси и перестали бы так ужасно шуметь, а?
В дверях появилась его мать. Нервно улыбнулась Тени и поспешила к сыну. Потянула его за рукав.
– Полно, полно, – сказала она. – Не заводись по пустякам. Все хорошо. – Глянула на Тень по-птичьи, будто успокаивая. – Извините. Я уверена, что он не всерьез.
К подошве ее туфли прилип кусок туалетной бумаги, а она этого еще не заметила.
– Все нормально, – сказал Тень. – Приятно знакомиться с новыми людьми.
Она кивнула.
– Тогда ладно, – сказала она.
Ее сын вздохнул с явным облегчением. «Он ее боится», – подумал Тень.
– Пойдем, лапочка. – Старая дама потянула сына за рукав. Лысый поплелся за ней к двери.
Там он упрямо остановился и обернулся.
– Вы им скажите, – велел он, – пусть так больше не шумят.
– Я им передам, – пообещал Тень.
– Я ведь все слышу.
– Не беспокойтесь.
– Он вообще-то хороший мальчик, – сказала мать лысого и за рукав повела его прочь. Туалетная бумага так и волочилась за ней по полу.
Тень вышел за ними в холл.
– Прошу прощения.
Они обернулись, мать и сын.
– У вас что-то к туфле прилипло, – сказал Тень.
Она опустила глаза. Потом другой туфлей наступила на бумагу и ее отклеила. Одобрительно кивнула Тени и удалилась.
Тень подошел к стойке портье.
– У вас есть подробная карта этих мест, Гордон?
– Военно-геодезического управления подойдет? Принесу вам в гостиную.
Тень допил кофе в баре. Гордон принес карту. Тень поразило обилие деталей: как будто каждую овечью тропу отметили. Он внимательно рассмотрел карту, прослеживая свой маршрут. Нашел холм, где останавливался поесть. Провел пальцем к юго-западу.
– В округе никаких замков нет?
– Боюсь, нет. Кажется, к востоку что-то найдется. У меня есть справочник по замкам Шотландии, могу дать…
– Нет-нет, не надо. А большие усадьбы? Такие, которые можно назвать замком? Или крупные поместья?
– Ну, есть отель «Мыс Гнева», вот тут. – Он ткнул в карту. – Но там довольно пустынно. Формально, с точки зрения заселенности, как она там еще называется, плотности населения, – просто пустыня. Боюсь, даже колоритных развалин нет. И пешком не добраться.
Тень поблагодарил и попросил разбудить его пораньше. Жалко, что на карте не нашелся дом, который был виден с холма, но, может, Тень не туда смотрел. Не в первый раз.
Пара в соседнем номере ссорилась или занималась любовью. Толком не разберешь, но едва Тень начинал засыпать, взвизги или крики выдергивали его из дремы.
Позднее он так и не разобрался, взаправду ли это случилось, взаправду ли она приходила, или то был первый сон той ночи, но во сне ли, взаправду ли, незадолго до полуночи, если судить по часам на радиобудильнике у кровати, в дверь постучали. Тень встал.
– Кто там? – окликнул он.
– Дженни.
Он открыл дверь и сощурился на свет из коридора.
Кутаясь в коричневое пальто, она неуверенно смотрела на Тень.
– Да?
– Завтра вы поедете в тот дом, – сказала она.
– Да.
– Я подумала, надо попрощаться. На случай, если у меня больше не будет шанса с вами увидеться. И если вы не вернетесь в гостиницу. А просто уедете. И я вас больше не увижу.
– Ну, тогда до свидания, – сказал Тень.
Она оглядела его с ног до головы, осмотрела футболку и боксеры, в которых он спал, голые ноги, потом ее взгляд уперся ему в лицо. Она, видимо, нервничала.
– Вы знаете, где я живу, – наконец сказала она. – Если понадобится, зовите.
