– Я молилась, чтобы оно сработало – забрать твой свет… и чтобы не причинило тебе вреда… и – так, стоп! Ты же цел, да? И невредим? Точно?
От раската грома прямо над головой мы оба подскочили. Тут только я собрался посмотреть на себя. Ноги были обычного размера, нормального… хотя штаны все в клочья.
Пошевелил языком во рту – одним… всего одним.
Я и правда был я.
Разразившись хохотом, я заключил ее в объятья – так и умом от облегчения поехать недолго.
– Мы живы! Мы целы!
Она тоже обняла меня, крепко-крепко, и я ее поцеловал, и одно долгое сладостное мгновение в целом мире не было больше ничего – только мы, только мы… и ее губы на моих, и ее лицо у меня в ладонях. Но стоило нам расцепиться, как в мозг, дождавшись своей очереди, хлынули вопросы.
Она устремила взгляд куда-то наружу – туда, где бушевала буря…
– Нам что, все это приснилось?
– Навряд ли. Смотри…
Тварь, которую она заколола, исчезла. Там, где лежало тело, осталось только большое ржавого цвета пятно. В сетке от комаров красовалась гигантская дыра; половина алюминиевых ребер, цеплявших ее к дому, валялась, переломанная на дворе.
– Это пусто́та сделала, помнишь? – сказал я.
– А все, что было потом, после?
Тут меня пронзила ужасная, совершенно ужасная мысль. Что, если взрыв, который мы запустили из бункера, нас нокаутировал и мы только сейчас пришли в себя?
Вдруг мы вообще не покидали дедушкиного дома… и все происходит только сейчас… – опять, в первый раз? Весь этот долгий кошмар замкнулся в кольцо.
Ох, господи… Все эти ужасы, которые и назвать-то – язык не повернется…
Что-то грохнуло снаружи дома, и мы снова подскочили.
– Боже, – пробормотала она. – Что, если…
– Гляди, – прошептал я, тыча пальцем туда, где…
Кто-то шел к нам от опушки…
– Оружие! – зашипел я. – Хватай что-нибудь… Что угодно!
Оба кинулись в первую попавшуюся сторону – оказалось, навстречу друг другу – столкнулись, рухнули кучей на пол.
– Джейкоб! Нур!
Из дома на крыльцо выбежала Эмма!
– Эмма! – донеслось от леса, и вот уже какой-то юноша сломя голову мчался к нам…
– Хью! – вскрикнула она.
А потом из дверей показалась Бронвин, а с ней – мисс Сапсан, снова в человеческом облике и вдобавок в старом халате моей бабушки! И через секунду мы все уже бешено обнимались кучей на полу, с ума сходя от счастья, что снова видим друг друга.
– Что произошло? – вскричал первым Хью. – Мы убили Каула или нет?
– Вот что случилось! – Эмма вытащила из кармана треснутый и испачканный сажей секундомер.
Экспульсататор.
– Миллард успел сунуть его мне прямо перед тем, как мы прошли через петлевую дверь в Абатон. Сказал, что старик наврал, будто потерял его. И что он его починил. Как только появился Каул, я нажала кнопку, и через пять минут…
Часы Ви снова спасли нас. Мы были живы. И во Флориде!
– Так что, – спросила на сей раз Бронвин, – Каул-то мертв? Мы победили?
Мисс Сапсан улыбнулась.
– Да. Мы победили.
Она сгребла нас всех к себе, так что мы стукнулись лбами.
– Дети мои, дети мои… Мои дети. Клянусь нашими предками: отныне и впредь я больше никогда, никогда не выпущу вас из виду.
– Но я кое-чего не понимаю, – сказала Эмма. – Как все-таки Каулу удалось последовать за нами в Библиотеку Душ, если в Акре он был за пределами вашего щита?
– Мой брат был постоянно связан с Библиотекой, – сказала мисс Сапсан. – Видимо, когда Мурнау его воскресил, это просто удлинило ему поводок. Увы, сильно удлинило. Достаточно, чтобы он мог отправиться, куда пожелает. Однако часть его всегда оставалась там, и когда на место прибыл Джейкоб, все остальное смогло вернуться достаточно оперативно – Тут, наконец, она вспомнила про меня: – Это было очень опрометчиво с твоей стороны – кинуться туда, никому не сказав ни слова!
– Нур собиралась пойти против Каула один на один. Мне нужно было что-то сделать, как-то помочь ей.
– И поэтому один на один с ним решил выйти ты?
– Я не думал, что он будет меня там поджидать.
Бронвин поежилась.
– Жуть какая – видеть тебя вот таким…
– А по мне, так это было довольно круто, – вмешался Хью. – Хотя я и рад, что ты больше не это самое… не пусто́та, – он наклонил голову, чтобы сменить ракурс. – А ты точно не она?
– По всей видимости, нет, – хохотнул я.
– Мисс Прадеш, судя по всему, удалось удалить из организма проглоченную субстанцию душ, пока она не… не прижилась, – заметила мисс Сапсан. – Хвала небесам за это.
– Это за нее хвала небесам, – возразил я. – Не самое завидное будущее вырисовывалось, прямо скажем.
– Ты была готова пожертвовать собой, чтобы спасти нас всех, – повернулась к Нур Эмма. – Спасибо.
– Уверена, ты поступила бы так же, – пожала плечами та.
– Надеюсь, что да. Но я-то знаю их всех на целую жизнь дольше, чем ты.
Нур собралась было снова пожать плечами, но как-то не закончила жеста. И что сказать, тоже не нашлась.
– А теперь давайте отведем вас туда, где вы сможете, наконец, отдохнуть. – Мисс Сапсан решительно встала. – Все остальные ждут нас у Джейкоба дома. И, уверена, с ума сходят от беспокойства.
– Господи, что они только сейчас думают? – вздохнула Бронвин.
– Что мы все погибли, – живо отозвался Хью.
– Давайте же поскорее их разуверим, – улыбнулась мисс Сапсан.
* * *
Мы выбрались под дождь, хромая и поддерживая друг друга. Мокрая погода и состояние одежды нас нимало не волновали. Кто-то успел натянуть синий брезент над дырой, которую взрыв проделал в дедушкиной ванной, и он теперь хлопал на ветру. Поднырнув под полицейскую ленту, мы двинулись по улице, стуча во все двери, пока не нашли соседа, по случаю оказавшегося дома. Мисс Сапсан стерла ему память, а я нашел в вазочке в коридоре ключи от машины. После чего мы натурально одолжили машину.
Я провез нас через весь город и дальше по мосту в Нидл-Ки – назад ко мне. Гроза тем временем прошла, и небо расчистилось. Во дворе нас поджидала изрядная толпа – девяносто пять странных и десять имбрин. И, бог мой! – они реально были рады нас видеть. Я еще даже машину не поставил, а они уже узнали нас и кинулись навстречу, вопя от восторга.
Все до последнего хотели срочно узнать, что же произошло, но история была, понятное дело, чересчур длинной, а я уже боялся, как бы на шум непонятного сборища не нагрянули копы. Разбираться еще с какими-то проблемами, пусть даже не самыми значительными, у меня совершенно не осталось сил, так что многоуважаемой странной публике пришлось покамест удовлетвориться заверениями, что Каул мертв, а мы – в безопасности. О том, что я временно был пусто́той, им тоже знать не требовалось (те, кто стал этому свидетелями, без слов понимали, что подобное лучше оставить строго между нами).
