– Эспрессо.
Перплексус благодарно принял ее и осушил в два глотка.
– Ах-х-х-х! – Из его рта заструился пар. – Поживите с мое, и жизнь в вас будет поддерживать исключительно кофе!
– А третья петля? – спросил я (в груди стало тесно и жарко).
– Гораздо ближе, – кивнул Миллард. – Чуть ли не поверх петли мисс Крачки. Всего в десяти милях оттуда.
– Но есть какой-то подвох, – догадалась Нур.
– Ну, не всегда же должен быть подвох! – почти простонал я.
– Петля мисс Крачки находится по одну сторону фронта, а эта, примерно 1918 года, принадлежащая мисс Ястреб, – по другую. – Указка уперлась в северную Францию. – Морской путь даже не обсуждается: там военный флот, патрули из подводных лодок и опять слишком долго. Самая простая дорога – по земле, прямо через линию фронта. Один из самых жутких адов, которые оставил нам в наследство XX век.
Последовала пауза.
Нур неожиданно поняла, что вся комната смотрит на нее в упор, и застыла.
– Что? Нет, я не передумала.
Енох наклонился к ней.
– Там позиционная война. Пули, бомбы, газ, инфекции. Выжить посреди всего этого можно только чудом.
Она посмотрела на него как на тормоза.
– Значит, нам придется устроить чудо. – Она повернулась к имбринам. – Не похоже, чтобы у нас был выбор, так?
Имбрины все как одна покачали головами.
В это мгновение я был совершенно уверен, что хочу быть рядом с Нур Прадеш до конца своих дней. Сколько бы их там ни осталось – много или мало. Но тут мне в голову пришла еще одна мысль, совсем новая, и сердце словно уронили в холодную ванну.
– Мне нужно сейчас же с тобой поговорить. Наедине, – сказал я.
– Не о чем тут говорить, – отрезала она, но мне все же удалось как-то оттащить ее на несколько шагов от стола.
– Ты не обязана этого делать, – зашептал я.
– Это ты не обязан. А я – обязана. Я выпустила этого монстра на свободу.
– Нет, ты не…
– Мы не будем снова об этом спорить. Я – единственная здесь, кто способен отправить Каула назад, туда, откуда он явился. Выбора нет, Джейкоб. Не для меня, по крайней мере. Если я погибну – ну, значит, погибну. А вот тебе идти не обязательно. Я бы вообще-то предпочла, чтобы ты остался жив. Это я сделала. Это моя битва.
Сама мысль о том, чтобы отправить ее заниматься всем одну, наполнила меня почти физическим отвращением.
– Ну, нет. Без меня ты никуда не пойдешь.
– И без меня, – высказалась Бронвин, подходя к нам.
– И без меня, – рядом встала Эмма.
– Это слишком опасно, – замотала головой Нур. – Ребята, вы совершенно не обязаны…
– Вы и пятисот футов не одолеете без моего знания карт. – Голубой халат Милларда стремительно обогнул стол и направился к нам. – Это мой маршрут, и я должен быть там, чтобы помочь вам ориентироваться.
Эддисон вылез из-под стула мисс Королек и торжественно потрусил в нашу сторону.
– Я большую часть жизни прожил в петле со зверинцем. Если кто и может помочь вам пробраться в петлю мисс Крачки, так это я.
Енох брюзгливо вздохнул.
– А мне что, остаться здесь и плевать в потолок? Я же соскучусь!
– Ну, раз вы все идете… – пожала плечами Оливия, но тут упомянутые все в один голос заорали: «Нет!» – и она даже не успела закончить фразу.
Оливия положительно оскорбилась.
– Прости, дорогая, – сказала Эмма. – Только старшие дети.
Имбрины смотрели на нас со странным выражением – гордость пополам со страхом. Самой гордой была мисс Сапсан, но лицо у нее было белое, как простыня.
– Альма, ты это одобряешь? – спросила мисс Шилоклювка.
В ответ та только кивнула.
Глава тринадцатая
Решено было выдвигаться той же ночью, всего через несколько часов. Времени терять было нельзя: с каждой минутой Каул делался все сильнее, а наши шансы выжить после атаки, которую он, несомненно, готовил, – все слабее.
Мисс Кукушка, мисс Королек и мисс Сапсан проводили нас из палаты совета в костюмерный отдел – обширную залу, целиком заполненную вешалками, где Гастон, директор департамента, подобрал каждому соответствующий времени наряд. Всех оттенков коричневого и зеленого, которые будут хорошо сливаться с вывороченной землей на поле битвы и, надо надеяться, привлекут минимум внимания как со стороны английских войск, так и французских, дислоцированных рядом с петлей мисс Ястреб… а заодно и немецких – после того, как мы пересечем линию фронта.
Пока мы примеряли маскировку, имбрины выдавали инструкции и объясняли, что произойдет после перехода. Они честно пытались скрыть беспокойство, но оно все равно проступало: в том, как мисс Сапсан постоянно поправляла шпильки в высоко зачесанных волосах; как мисс Кукушка притопывала ногой; и как мисс Королек непривычно для себя молчала. Не так уж и много они могли нам сказать на самом деле. Мисс Ястреб они знали не слишком хорошо, но мисс Кукушка все равно несколько раз с нажимом повторила, что мы ни при каких обстоятельствах не должны пытаться перейти линию фронта и найти вход в петлю мисс Крачки без ее, мисс Ястреб, помощи.
– Она точно должна знать безопасный маршрут, – сказала мисс Сапсан. – У нее там петля большую часть века.
Однако в этой реплике было больше надежды, чем уверенности. Да и сам тот факт, что я впервые услышал об этой мисс Ястреб пару минут назад… видимо, она та еще чудачка, и помощи от нее можно не дождаться.
– Нет, Гастон! Все не так, все не так! – нетерпеливо вскричала мисс Кукушка, морща нос при виде моего прикида. – Из-за этого кителя он выглядит слишком похоже на солдата.
Я вывинтился из кителя, и Гастон снова растворился среди вешалок.
– Ну, почему мне тоже нельзя пойти? – сокрушалась мисс Кукушка. – Я все-таки с севера Франции и знаю ту область, куда вы направляетесь, как свои пять пальцев. Не в военное время, конечно, но все же…
– Я бы оба крыла отдала, чтобы отправиться с вами, – веско сказала мисс Сапсан. – Но все двенадцать имбрин должны остаться здесь, в Акре, а иначе Одеяло не удержится, и защита падет.
– Не волнуйтесь вы о нас, мисс, – успокоила ее Бронвин. – Вы и глазом моргнуть не успеете, как мы уже вернемся.
Мисс Сапсан выдавила улыбку в ответ на ее, но получилось не слишком убедительно.
Мы вернулись в Дом-над-Канавой (без имбрин), чтобы собраться и немного отдохнуть перед дальней дорогой. На выходе из министерского здания нам пришлось пройти насквозь собравшуюся перед дверями взволнованную толпу. Франческа с крыльца делала объявление через мегафон: сохраняйте спокойствие, имбрины скоро к вам обратятся. Еще несколько минут, и эта буря в стакане благополучно уляжется… а вместе с ней исчезнет и помощь от американцев, которые, надо понимать, отбудут вместе со своими лидерами. Ну, тем больше причин остановить Каула раньше, чем он прорвется через защитные чары имбрин.
