Когда мы вернулись домой и объявили о своей новой миссии, Клэр ударилась в слезы. Фиона и Хью торжественно пожелали нам удачи.
– Я так и знал, что они тебя одного, без кого-то из нас, не отпустят, – сказал Хью.
Фиона чувствовала, что ее место – здесь, на защите Акра, вместе с имбринами, и Хью, разумеется, не собирался ее покидать. Уверен, он попытался бы ее остановить, вздумай она отправиться с нами: он уже один раз потерял любовь всей своей жизни в этом году – и, слава богу, нашел снова. После всего этого сама идея, что Фиона станет рисковать жизнью в окопах одной из худших войн столетия, была ему совершенно невыносима. Хотя и Акр, с другой стороны, тоже безопасности не гарантировал – куда там!
Гораций узнал обо всем последним. Он сидел у себя на кровати в полусонном трансе, что-то стонал, что-то шептал… Когда мы его разбудили, он подскочил и тут же принялся тараторить на тему, что он, возможно, нашел способ блокировки трансляций Каула.
– Они, понимаете, работают на той же длине психической волны, что и мои престидижитации… а это значит, что он вроде как наводит массовые галлюцинации, которые мы видим больше разумом, чем глазами.
Тут он внезапно умолк, поморгал на нас и сказал:
– Привет. Гм… а что это вы все делаете у меня в комнате?
Эмма начала было ему объяснять, но он быстро ее оборвал.
– Неважно. Не обязательно рассказывать – я все видел во сне, – он защелкал пальцами и уронил веки. – Франция… Мисс Ястреб… Смерть повсюду, сам воздух пахнет смертью, – глаза открылись. – Так. Я иду с вами.
– Э-э-э… – сказала Эмма. – Это, конечно, очень мило, Гораций, но…
– Свяжи нам лучше пару пуленепробиваемых свитеров, – предложил в своем обычном тоне Енох.
– А вот это было грубо, – заметила Бронвин, как раз пытаясь запихать все книги, которые, по словам Милларда, были ему совершенно необходимы в дороге, в один большой пароходный кофр. – Гораций уже прошел с нами немало битв, правда же?
– Я ненавижу войну и сражения, – с достоинством сказал Гораций. – Но все равно пойду. Я вам понадоблюсь. Не знаю пока зачем, но точно не вязанья ради.
И он несколько растерянно стал озираться по сторонам в поисках рюкзака.
Ну что ж, мы снова его недооценили.
Нур избегала моего взгляда с самого совета – видимо, не желала в сотый раз слушать, что ей необязательно это делать. Но я и не собирался: она была единственной незаменимой частью команды. Щит имбрин может пасть, и Акр вместе с ним, но если Нур найдет остальную шестерку, у нас будет шанс все исправить. Но об этом ей напоминать было не нужно. Кажется, ее метод справляться с давлением ситуации состоял в том, чтобы не думать о ней слишком много. Просто идем и делаем. Так что я предоставил ей идти и собирался помочь сделать – а в глаза смотреть… С этим можно и погодить.
Перплексус и Миллард принесли карты обратно в Дом-над-Канавой, снова разложили по всему кухонному столу и еще раз углубились в них напоследок. Перплексус выглядел как птица со странными, взъерошенными перьями: уголки карт торчали у него из всех отверстий пиджака и из-за ремня брюк. Весь стол был уставлен пустыми чашками от кофе. Этих двоих мы оставили в покое – пусть себе работают.
После долгого часа, полного волнений, наконец вернулась мисс Сапсан, толкая перед собой кресло мисс Шилоклювки. Нас с Нур и Горация вызвали в гостиную – разговаривать. Разожгли камин, пристроили у него поудобнее мисс Шилоклювку, подложив ей подушек под голову: глаза у нее были ужасно усталые, но с огоньком. Тело Ви так и лежало на каталке у занавешенного окна – теперь в заполненном льдом гробу. Держать ее тут вот так было как-то неправильно… но кругом царил форменный хаос, и времени толком ее похоронить просто не нашлось. И потом… вероятно, имбрины решили пока оставить ее при себе на тот маловероятный случай, если захотят задать ей еще всяких вопросов.
Мисс Сапсан пригласила нас устраиваться на разбросанных по полу подушках, а сама встала спиной к огню.
– Итак, несколько последних слов. Вскоре мы снова запустим Панпитликум – совсем ненадолго, только чтобы вы успели перейти. Послать весточку о вашем прибытии мисс Ястреб не получится, так как послание могут перехватить. Вам придется найти ее самим, когда попадете в петлю.
– Надеюсь, она хотя бы дома, – сострил я.
– Она дома, – кивнул Гораций.
Допытываться, откуда он знает, мы не стали.
– А разве не опасно запускать Панпитликум? – спросила Эмма.
– Опасно, – сказала мисс Сапсан. – Но это будет всего на полминуты. Просчитанный риск, на который нам придется пойти.
– Кто-нибудь вообще знает, что мне полагается делать, когда я найду остальных шестерых? – вмешалась Нур.
Мисс Шилоклювка постаралась сесть попрямее у себя в кресле.
– Я надеялась, Франческа и наши переводчики сумеют отыскать что-то новое в «Апокрифоне» – что-то полезное для нашего дела… но увы. Мы до сих пор не уверены в том, как именно семеро будут закрывать дверь, но надеемся, что тот, кто тебя туда вызвал – от кого бы эти шесть звонков ни исходили, – знает.
– Господи боже… Да, остается надеяться, – пробормотал Гораций.
– Через несколько минут мы отведем вас в Панпитликум. – Она отвернулась и уставилась на пламя. – Больше никто в целом Акре не должен знать, что вы замышляете. Нельзя рисковать, чтобы хоть слово о вашей миссии достигло ушей Каула или его тварей. Мы не знаем, поддерживают ли твари, до сих пор заключенные в нашей тюрьме, психическую связь с Каулом или нет. Если он узнает, то непременно погонится за вами. По этой причине вы будете доставлены в Панпитликум тайно, поодиночке и в грузовых ящиках.
– Простите? – встрепенулся Гораций.
Мисс Сапсан его проигнорировала.
– Перейдя в 1918 год, вы больше не сможете связаться со мной или с этой петлей – даже не пытайтесь. Риск привлечь к себе внимание врага опять же будет слишком велик. Вы будете отрезаны от нас и предоставлены самим себе целиком и полностью.
На протяжении этой короткой речи она смотрела в огонь, но сейчас повернулась к нам: она была почти в слезах.
– И если я никогда вас больше не увижу…
Гораций вскочил и порывисто заключил ее в объятия.
– Увидите, мисс. Увидите.
– Это просто слова утешения, мистер Сомнуссон?
– Нет. Я знаю, что говорю.
Правда то была или нет, но именно это нам сейчас и нужно было услышать.
* * *
Я уже хотел последовать за имбринами и Горацием в кухню, но Нур легонько потянула меня за рукав.
– Погоди.
Она оглянулась на окно и гроб со льдом в тени около него.
Меня накрыло внезапной волной стыда.
– Мы похороним ее, клянусь, как только сможем.
