– Бог ты мой! – вскричала от неожиданности Эмма. – Что с ними такое?
У меня не хватило пропускной способности ответить – надо было сконцентрироваться на Кауле и двух пусто́тах. Освобождения буфера оказалось достаточно: я легко выкинул Каула из головы, потом запретил нашему скакуну убивать Нур, потом занялся той из пустот, что сейчас была у Каула в захвате. И, уже открывая ей челюсти, услышал вопль:
– Прекрати! Стой, что ты делаешь…
Все четыре ее языка я послал в него. Один – через обе его полыхающие синим глазницы, и еще два – в раззявленный рот, да с такой силой, что они проткнули ему горло насквозь.
Каул пьяно качнулся назад, задохнулся, вихрь его замедлился, и он начал рушиться вниз, очевидно прощаясь с жизнью. Он шлепнулся в свою черную лужу и погрузился в нее, и она поглотила его с головой, а с ним – и трех зажатых в кулаках пустот. Я почувствовал, как они умерли.
Пару секунд было тихо – только тарахтел вертолет и выли, приближаясь, сирены.
– Синий свет! – Нур почти рванулась к нему. – Если мне только удастся…
– Не смей! – вскрикнула Эмма. – Не дай ему себя обмануть. Он уже притворялся мертвым. Так он достал Юлиуса!
И, словно по заказу, Каул вырвался из черной дыры, восстал, точно какой-нибудь адский чертик из табакерки, и порыв ветра, который его вознес, подхватил наши волосы и отправил барные стулья кувыркаться по всей палубе. Каул был еще больше прежнего и совершенно невредим. Судя по всему, подлец отступал в эту лужу и возрождался буквально за считаные секунды.
– Даже тысяче пустот меня не остановить! – взревел он. – Смерть лишь делает меня сильнее!
Кажется, он правда начал меня доставать.
– Да? – кротко осведомился я. – Тогда давай проверим теорию.
Я наклонил голову, зажмурил глаза. Порыв странной силы прокатился по мне, когда разум расщепился, кинулся наутек сам от себя, оседлал двадцать девять безвольных тел. Пусто́ты затряслись, пробуждаясь, словно старый автомобиль на морозе, и одна за другой поднялись на ноги.
Что бы он там ни говорил, а двадцать девять пустот сразу оказалось многовато даже для него – Каул начал пятиться обратно, к перилам.
– Было так приятно встретиться вновь, – проорал он оттуда, – но у меня сегодня еще намечено свидание со старыми друзьями…
– Тебе никогда не пробить их щит! – крикнула ему Эмма.
По его лицу промелькнула улыбка.
– Кстати, спасибо, что напомнила. Карло, можно тебя?
Позабытая всеми тварь быстренько закатала рукав и пролаяла в смарт-часы:
– Вигзби, это Орел! Огонь! Повторяю…
Я поймал его запястье пустотским языком и заломил так далеко за спину, что услышал треск кости. Но было поздно: послание – каким бы оно ни было – уже нашло адресата.
Отвлекшись, я не заметил, как Каул ухватил ближайшую к нему пусто́ту своими пальцами-корнями, – зато почувствовал, как погасла ее жизнь.
– Идем домой, моя милая, – услыхал я ее ушами шепот Каула. – Ты всегда была моей любимицей.
Остальные двадцать восемь кинулись на него очертя голову, но прежде чем хоть одна добежала, вихрь поднял Каула высоко над палубой. Добрая сотня языков хлестнула воздух, но все промахнулись. Он уронил труп и издевательски помахал нам пальцами:
– Продолжение следует, а?
С этими словами он скруглил спину и прянул дальше, в небо – ну, конечно, теперь он еще и летать мог… – а там науськал свой торнадо на лопасти полицейского вертолета, который до сих пор так и висел надо всей этой сценой.
Вертолет потерял управление и начал падать на нас.
Наши пусто́ты нырнули в ближайшее укрытие, а вертолет исполнил пару пируэтов, обезглавил горку, исчез за краем палубы и в туче брызг рухнул в реку.
Когда на нас перестал сыпаться пластиковый мусор, Нур вывернулась из языка безопасности, соскользнула со спины пусто́ты и бросилась к тварю со сломанной рукой, ползавшему на коленях. Куда бы он ни звонил со своих часов, связь еще не прервалась: с той стороны слышались крики и хаос.
– Кто такой Вигзби? – заорала Нур ему в рожу. – Что ты сделал?
Пустое лицо твари перестроилось в ухмылку.
К нам в панике подбежала Эмма.
– Я вспомнила имя. Это одна из подопечных мисс Бабакс.
– Полагаю, теперь вам можно и сказать, – подал голос тварь. – Она всегда была одной из наших. И умелой убийцей вдобавок.
В часах кто-то выкрикнул имя – звонко и с болью.
– РАВЕННА!
– Так зовут мисс Бабакс, – простонала Эмма. – О господи!
Нур ахнула.
– Это значит, что наш щит…
– Его больше нет, – кивнул тварь. – И скоро мастер Каул возьмет под свою руку принадлежащий нам по праву дом и сложит поленницу из ваших тел – для костра!
Эмма отвесила ему оплеуху файерболом. Он взвыл, попятился – голова, вспыхнула, как спичка, – и обвалился спиной в горячий бассейн.
– Нам нужно сейчас же в Акр! – сказала Эмма. – Пока еще не слишком поздно.
Но страшную правду и так все уже поняли: скорее всего, было поздно.
Глава двадцать первая
Пусто́ты окружили нас, все на взводе, разинув пасти, тяжело дыша… Из глазниц текло, и палуба под ногами уже сделалась скользкой. Нур напряглась и прижалась ко мне. Я ей уже объяснял, что полностью их контролирую, и она мне даже как бы поверила, но я на своем опыте знал, что выключить инстинкт «увидел пусто́ту – беги» практически невозможно. Особенно если ты эту пусто́ту видишь.
Веревки так и не нашлось. Спуск на набережную придется… импровизировать. Мы снова забрались на пустот, я сказал своим держаться покрепче. Харон наверняка успел сбежать по воде, когда на сцене появился Каул.
По моей команде двадцать восемь пустот помчались под уклон по накренившейся палубе и попрыгали за борт. В полете они сцепились вместе и образовали эдакий выкидной трап до самой набережной. Оставшиеся две пусто́ты пристегнули нас языками еще крепче прежнего и последовали за ними. Мы соскользнули по мосту из пустот, вернее, пронеслись по нему вихрем и вылетели на набережную с такой скоростью, что Эмма взвизгнула, а у меня образовалась примечательная легкость в голове.
Оказавшись наконец-то на суше, я согнал пустот в защитный периметр вокруг наших скакунов, и в такой формации мы кинулись бегом. Пусто́ты оказались очень скоростными, а вдобавок сами себя пришпоривали на ходу языками. В целом поездка напоминала скачку карьером на быстрой лошади, с той лишь разницей, что с этой зверюгой я был психически связан… да и чувствовал себя на спине пусто́ты гораздо увереннее.
Найти Акр оказалось нетрудно. Каул оставил нам след из жертв и разрушений шириной в целый квартал. На своем пути он переворачивал машины, бил стекла, простирал свои проклятые смертоносные руки ко всему, что видел: десятки нормальных валялись, серые и выжатые, посреди руин. Огонь, дым, мертвые тела… – это было жестоко даже для Каула и как-то ужасно вторично по отношению к главной его цели. Напрасная трата времени. А потом я увидал, как люди орут и разбегаются от нашей чудовищной кавалькады… – они и от Каула наверняка так же разбегались. И тут до меня дошло, что он терроризировал народ с той же самой целью, что и выводил видимых пустот: чтобы нормальные боялись и ненавидели нас. Он сеял семена последней, апокалиптической войны, словно иллюстрации к откровению Пророка… Которое заставит всех – нет, каждого! – сделать выбор, принять одну из сторон и идти в бой, пусть даже лишь ради самозащиты.
