– Конечно, Александр Иванович.
– И последнее. Каковы ваши дальнейшие планы, Михаил? Вернее – планы вашего японского начальства? Возвращаетесь в Японию?
– Как раз нет: меня оставляют пока здесь. Так что я к вашим услугам.
– Правильнее сказать – к услугам России, господин Агасфер! До свидания, Михаил. Буду держать вас в курсе событий…
Глава тридцать вторая
Санкт-Петербург
На шифровке из Шанхая, адресованной полковнику Лаврову, щепетильный камергер Павлов счел своим долгом пометить: «Сия информация, подлинность которой не вызывает сомнений, добыта агентом Разведочного отделения Главного штаба в Японии “А”. Копия направлена также в МИД на имя его сиятельства графа Ламздорфа».
Немедленно созвонившись с министром иностранных дел, Лавров уговорился с ним ехать в Царское Село вместе. Высочайшая аудиенция была назначена в Кавалерской столовой Екатерининского дворца. У Парадного крыльца автомобиль главы МИДа был, как водится, встречен адъютантами императора. Поднимаясь по широким ступеням, покрытым алым ковром, Лавров был остановлен порученцем генерал-губернатора Петербурга Треповым.
– Господин полковник, его высокопревосходительство желает вас видеть у себя. Разумеется, после аудиенции у его императорского величества, – порученец раздвинул тонкие губы в улыбке, показавшейся Лаврову змеиной.
Козырнув, Лавров холодно кивнул головой и поспешил за приостановившимся несколькими ступеньками выше Ламздорфом. Взяв Лаврова под локоток, министр приблизил напомаженные усики к уху спутника и негромко поинтересовался:
– Что, Вольдемар, Трепов на ковер вызывает?
– Желают видеть-с, – дипломатично отозвался полковник.
– Нигде дорожку генерал-губернатору не переходили, Вольдемар? – не отставал граф.
– Чин у меня не тот: под ногами у генералов путаться, – отшутился Лавров. – Возможно, по мнению Дмитрия Федоровича, я слишком часто стал бывать при дворе. Он у нас человек ревнивый, конкуренции у трона не терпит…
– Ну, тогда ладно, – чуть разгладил лоб Ламздорф. – А то, знаете, Вольдемар, всякие слухи ходят…
– Насчет меня? – подивился полковник. – Какие же, к примеру, Владимир Николаевич?
– Мерзкие такие слушки, Вольдемар. Собственно, даже не слухи, а так… Предположения-с… Впрочем, все это, наверное, ерунда! Вот про меня сколько лет уже сплетничают – и ничего. Как видите, бодр и весел…
Однако приподнятое настроение, с которым Лавров ехал в Царское, опало как тесто на сквозняке.
Николай II принял министра и полковника подчеркнуто по-разному. Графу – широко улыбнулся, изволил пошутить насчет чуть изменившейся формы усов. По полковнику едва мазнул взглядом из-под полуопущенных век и снова воззрился на министра:
– Ну-с, чем порадуете, граф? Мне доложили, что вы с Лавровым по одному вопросу…
Ламздорф попытался честно отойти в тень:
– Ваше императорское величество, поскольку нынче отличился агент господина полковника Лаврова, полагал бы справедливым уступить честь доклада по важному вопросу ему…
– Ты, граф, у себя в министерстве полагай, – чуть резче прервал Николай. – А здесь тебя спрашивают – изволь отвечать!
– Слушаю-с, ваше императорское величество, – виновато зачастил министр и раскрыл принесенную с собой папку. – Нынче ночью, со значком «Срочно. Вне всякой очереди!», в шифровальный отдел министерства поступила депеша от камергера Павлова из Шанхая. Такая же депеша поступила и в Генеральный штаб, на имя полковника Лаврова. Со ссылкою на императорский генштаб Японии и агента под литерою «А» его высокопревосходительство Павлов сообщает поразительную новость. Она касается одной из последних директив, отправленных Токио своему первому уполномоченному на переговорах в Портсмуте Комуре. Позвольте зачитать, ваше императорское величество?
Однако Николай, не вставая с места, уже нетерпеливо тянул к папке руку, и министр, скользнув вперед, с поклоном подал императору просимое.
– Позволю себе заметить, ваше императорское величество, – продолжил после короткой паузы Ламздорф, – позволю себе заметить, что объявленный Комурой двухдневный перерыв в переговорном процессе поразительным образом совпадает по времени с получением сей директивы и понадобился ему, полагаю, для дополнительных консультаций с Токио и президентом Рузвельтом. Наш источник в Вашингтоне косвенно подтверждает глубокую озабоченность Рузвельта после получения им данного известия…
– С чего бы господину президенту огорчаться судьбою русского острова? – прервал со смешком Николай. – Не о Елизаветинской крепости
[238], чай, речь идет…
– Если позволите, – Лаврову надоела роль молчаливого манекена, и он шагнул вперед. – Если позволите, ваше императорское величество, то у президента Рузвельта есть повод к расстройству в связи с изменением позиции Японии. Ни для кого не секрет, что американцы и англичане оплатили сорок процентов японских военных расходов. Иными словами, США и Великобритания воевали против России руками Японии. И когда нынче японское правительство пришло к мнению о необходимости подписания мирный договор в состоянии «статус-кво», без территориальных приобретений и уступок и поделилась такими соображениями с американскими посредниками, то те, полагаю, пришли в ужас. Ради чего надо было им тратить столько денег, если Россия ничего не потеряет? Впустую выброшенный бюджет…
– Смотри-ка, граф, как полковник рассуждает! Прямо по-фельдмаршальски, – с заметной насмешкой покачал головой Николай. – Не хочешь ли к себе в министерство Лаврова взять, а?
Лавров побагровел:
– Будучи ранее поощряем вашим императорским величеством к честному высказыванию своего мнения, высказал я его и нынче. Однако ежели я стал не угоден вашему величеству на своем месте, то вам стоит только дать знать, государь…
– Ишь ты, какой горячий, полковник! – Николай, поняв, что глубоко обидел Лаврова, попытался сгладить такое впечатление. – Как самовар: так и кипит! Ты на меня обиду не держи, Лавров. Вот у тебя каков стаж выслуги?
– Двенадцать лет, считая время учебы во Втором военном Константиновском училище, ваше величество.
– Ну, вот, а я только десять лет на троне, – улыбнулся Николай. – Так что и меня порой учить не грех…
Первым, оценив царскую шутку, вежливо посмеялся Ламздорф.
– Ну а теперь, посмеявшись, давайте к делу, господа, – посерьезнел Николай. – Могу я поинтересоваться, Лавров, каким образом твой агент сумел вызнать этакую тайну, наверняка тщательно охраняемую? Не намеренная ли это дезинформация японских спецслужб?
