– Я залезал на площадку перед выемкой в скале. Ничего там особенного нету: следы от старых кострищ, кости какие-то… Забраться наверх можно, но трудно. А уж спускаться и того сложнее. Впрочем, если парень молодой… Только пусть не сидит наверху слишком долго, – предупредил Варнак. – Подъем до «гнезда» займет около часу, на спуск кладите все полтора! А темнеет сейчас очень быстро…
– Понял, Линь? Но зря не рискуй, – решил Берг. – Возьми ракетницу, если что – подашь сигнал… Федор, а вы говорили, что тут есть какие-то избушки? Боюсь, что в повозке ночью Мария Родионовна может замерзнуть.
– Так вот же зимовья, – Варнак указал на два бревенчатых сруба, почти незаметные в тени огромной скалы, на фоне темных стволов.
– Выбирайте любое, сударыня! – галантно предложил Ханжиковой Агасфер. – А все остальные будут ночевать во второй избушке.
– Ну уж нет! – передернула та плечами. – Одна в таком жутком месте? Ни за что!
Порешили на том, что ради единственной дамы мужчины в избушке потеснятся и повесят занавес.
Распределили обязанности по подготовке ночлега. Андрей, Ханжикова и Варнак вызвались навести порядок в избушках, в которых давно никто не бывал, Ефим захватил винтовку и ушел, кликнув «племяша»:
– Как хотите, господин хороший, а я диаволу на радость тут ночевать не стану! Во-н в том колке березовом с Вадимом попозжа устроимся на ночь.
Берг только пожал плечами. Он вместе с Медниковым решил устроить внеочередной смотр и смазку оружия экспедиции. А пока с беспокойством следил за карабкающимся по скале Линем. Как и предсказывал Федор, он довольно быстро добрался до шаманского «гнезда», помахал оттуда рукой и сразу начал спуск. Вернувшись, доложил:
– Камень мягкий, много дырок. В трудных местах ступеньки вырублены и железные кольца вбиты – чтобы держаться.
– А что видно сверху? – многозначительно поинтересовался Берг.
Линь понял, что Агасфер имеет в виду слежку, примеченную еще днем. И отрицательно покачал головой.
Безухий отправился в ближние заросли за хворостом для печек и костра.
* * *
За растянувшимся ужином главной темой разговоров, разумеется, стала всякого рода мистика. Ефим и его спутник по-прежнему сидели в сторонке от костра и в беседе участия не принимали. Отказался старый охотник и от предложенной Бергом жестянки с мазью от таежного гнуса.
Когда сумерки сменились кромешной тьмой, которую едва пробивали яркие звезды на безоблачном небе, паузы в разговорах стали длиннее. Собравшиеся у костра то и дело вглядывались в темноту, прислушивались – хотя Федор еще засветло предупредил, что таинственный плач и стоны у Шаман-камня начинают звучать только после полуночи. Но пока было слышно только хлопотливое журчание бегущей воды.
Ближе к полуночи по каменистому руслу реки от Шаман-камня поползли языки тумана. Они росли, клубились и вскоре затянули сырой мутной пеленой все ущелье.
Старый Ефим перекрестился:
– Шаман проснулся. То дых его смрадный из берлоги евонной несет…
Держа в одной руке часы, Федор затряс головой:
– Никакого смрада, как можете убедиться. Шаман-камень покрыт трещинами, имеет много полостей. За день камень нагревается на солнце, к ночи остывает. Теплый воздух смешивается с холодным у подножья – вот вам и туман-с!
Ефим только сплюнул.
– Скоро поднимется ночной бриз, – продолжал Федор. – И тогда мы услышим нечто… Давайте немного помолчим, господа!
Наступившую тишину подчеркивало лишь потрескивание угольков в костре да далекое уханье филина. Вдруг внезапно коротко заржала лошадь, и почти все от неожиданности вздрогнули, с опаской глядя на обступившие поляну темные громады деревьев. По их вершинам пронесся порыв ветра.
– Смотрите, смотрите! Туман над речкой исчез, – протянул руку Медников.
– Слышите? – Безухий Ху поднялся на ноги. – Там кто-то есть, Берг!
И тут ветер донес до путников легкий шепот, шедший из зарослей у подножья Шаман-камня. Шепот становился все громче и превратился в протяжный стон. Ханжикова спрятала лицо на плече у Берга и заткнула пальцами уши.
Стон внезапно сменился многоголосым рыданием, а минутой позже его сменил жуткий вой. По верхушкам кедров снова пронесся порыв ветра.
Ефим, беспрерывно крестясь, вскочил, подхватил винтовку и потянул «племянника» от костра:
– Вадька, бежим! Нечистый рядом!
Медников Федор тоже крестились. Даже Безухого била крупная дрожь. Масао, вскочив и чуть пригнувшись, глядел по сторонам. Линь и Андрей перебрались поближе к Бергу.
– Буряты утверждают, что это плачут дети и женщины племени, в котором погибли их мужья и отцы, – опомнившись, чуть дрожащим тенорком заговорил Федор. – По преданию, они в походе попали под горный обвал, и их накрыло землей и камнями…
Закончить Варнак не успел – ущелье вдруг снова наполнилось призрачными стонами и плачем, заглушившими его голос. Люди у костра – за исключением Берга – озирались по сторонам, пытаясь определить источник звуков. Казалось, что они плывут отовсюду.
Агасфер тоже поднялся на ноги, раскурил свою «манилу», и успокаивающе поднял руки:
– Спокойнее, господа! Никакая это не чертовщина! Линь, когда ты лез на скалу – не заметил ли в камне глубоких трещин, промоин или пазух?
Тот кивнул.
– Господа, успокойтесь! – снова попросил Берг. – Я ожидал чего-то подобного. Правда, акустика здесь гораздо сильнее, чем я предполагал, но в целом звуки предсказуемы. Никакая это не дьявольщина. Камень скалы здесь очень мягкий, а сам горный массив достаточно древний. Наш юный друг только что подтвердил мне, что в скале есть трещины и промоины. Думаю, что многие и них достаточно глубокие или даже сквозные. С наступлением ночи воздух начинает остывать, но происходит это неравномерно. Холодный воздух «стекает» по скале вниз, смешивается с теплыми потоками из расщелин и горных складок и возникают эти звуки. Это природное явление, господа!
– Ху, ты уже успокоился? Держу пари, что ты уже слышал эти звуки в Китае! Расскажи-ка нам – почему тебя не слишком тонула эта какофония?
– Ты прав, Берг, я уже сталкивался с подобными звуками, – кивнул тот. – Когда-то я жил в китайских больших городах. Когда зажиточный китаец заказывает каменщикам новый дома, он старается с ними не ссориться. А если начинает экономить на оплате, то может получить подобную гадость. Мастера-строители замуровывают в наружной стене дома пустую бутылку или часть глиняного кувшина – и скупой хозяин получает вместе с новым домом собственное привидение, которое воет по ночам или в непогоду. Причем найти такой сюрприз очень трудно – иногда для этого требуется разобрать полдома…
– М-да, конфузия! – пробормотал Медников, продолжая прислушиваться к вою и стонам. – А чудится, что кричат живые люди… Или упокойники – нечистый их разберет!
