Путешественники переглянулись.
– Если уж вы непременно вбили себе в голову расправиться со своим обидчиком, дождитесь, пока эшелон прибудет на границу с Китаем, – заявил Агасфер. – Китайцы не станут вмешиваться в русские разборки! Граница практически открыта, на ней не спрашивают документов. Вот минуем Забайкальск – и делайте что хотите! Только убедительно прошу: осуществите свою вендетту так, чтобы оградить всех нас от подозрений в соучастии! Бандиты просто мечтают о поводе для разрыва нашего с ними соглашения по золоту из часовни. А пока отдайте мне ваше ружье!
Однако расставаться с ружьем Рейнварт не пожелал. С неохотой подчинившись, он замолчал и угрюмо забился в свой угол.
* * *
На станции Борзя, куда поезд к вечеру все же дотащился, к начальнику станции отправилась внушительная американская делегация. Однако, как и предполагал Берг, переговоры о паровозе оказались безрезультатными. Зато Мржавецкий узнал у начальника горячую новость, с которой и прибежал к Бергу:
– Новое дело, Берг! – мрачно заявил он. – Здешний начальник сообщил сейчас нам, что из Читы получена тревожная депеша. Там какие-то бандиты захватили в депо паровоз и гонят на нем сейчас в нашу сторону. Кто бы это мог быть?
– Вы странный человек, товарищ Сидоров, – усмехнулся Агасфер. – То подозреваете меня в закадычной дружбе с большевиками, то в связях с местными бандитами. Ну откуда мне знать – кто и зачем угнал в Чите паровоз?
– Напрасно смеетесь, Берг! А вдруг кто-то пронюхал про наше золото под щебнем? Чекисты в Чите отобрали у нашей команды все оружие – мы даже не сможем оказать им сопротивление, черт побери! А как ваши пулеметы? Может, вы уступите парочку? Все-таки мои люди военные, профессионалы. Берг, мы же партнеры!
– Никаких пулеметов я вам не дам, товарищ Сидоров, – решительно заявил Берг. – Оружие мы, конечно, приготовим, но… Откровенно говоря, я не верю, что целью сбежавших из Читы бандитов является наше золото. Скорее всего, это какие-то горемыки, вырвавшиеся из большевистских застенков и спешащие укрыться в Китае. Далеко от нас этот паровоз?
– Понятия не имею, – раздраженно выругался Мржавецкий. – Депеша адресована всем начальникам станций от Оловянной до Забайкальска.
– Так сходите еще раз в правление! Пусть начальник свяжется со станцией Оловянная, узнает, проследовал ли там «беглый» паровоз?
– Проследовал, – доложил через полчаса Мржавецкий. – Его попытались остановить, навалили на рельсы старых шпал – но паровоз с ходу расшвырял «баррикаду» и, не останавливаясь, промчался дальше. Начальник говорил, что будет здесь максимум через пару часов. А нас сейчас отправят дальше – железнодорожники будут строить еще одну баррикаду. Может, все-таки поделитесь пулеметиком, Берг? Я бы хорошо заплатил!
– И думать забудьте!
Выпроводив Мржавецкого, Берг подсел к Масао и еще раз попытался уточнить подробности его сеанса радиосвязи с Токио. Японец подтвердил, что перехват золота будет осуществлен на китайской территории, после пересечения границы.
– Стало быть, вы уверены, что мчащийся за нами паровоз послан не японским штабом?
– Абсолютно, господин Берг…
Агасфер повернулся к Безухому:
– Ху, переберись с Евстратием на последнюю платформу и разверни телегу поперек ее. Приготовьте пулеметы и как следует замаскируйтесь. Я возьму бинокль и буду отслеживать приближение паровоза с крыши теплушки. Огонь ни в коем случае не открывать – до моей команды! Ху, ты меня услышал? До моей команды!
Кивнув, Безухий и Медников спрыгнули на землю и направились к последней платформе. Берг захватил винтовку и побольше патронов, вскарабкался на крышу и улегся там лицом к хвосту поезда.
Вскоре окутанный паром локомотив издал натужный сигнал и поволок эшелон в сторону Борзи. На платформе станции тем временем воцарилась суета: туда-сюда бегали несколько красноармейцев с винтовками, железнодорожники волокли старые шпалы для устройства баррикады.
Осматривая горизонт, Берг в который уж раз принялся размышлять над предстоящим отъемом золота у Мржавецкого и компании, и с досадой признался самому себе, что напрасно упустил инициативу в переговорах с японским штабом операции. То, что в самое ближайшее время бандиты вкупе с американцами лишатся золота, вызовет у них вполне предсказуемую реакцию. Берг понятия не имел о задумках Осамы-старшего. А что, если тот, отняв золото, умоет руки и оставит Берга с товарищами один на один с отъявленными бандитами? В поисках виновных в крахе их надежд бандиты вполне могут отыграться на членах экспедиции…
Примерно через час невеселых размышлений Берг углядел на горизонте – там, где уходящие рельсы сливались – темное облачко. Поднеся к глазам бинокль, он определил, что это дымок догоняющего эшелон паровоза. К этому времени и локомотив, впряженный в состав Агасфера, начал притормаживать – видимо, подошло время очередной заправки котла водой.
Берг передернул затвор винтовки, пронзительно свистнул, махнул рукой высунувшемуся из укрытия Безухому. Тот кивнул и снова исчез за бортом телеги.
Приближающийся к хвосту сцепки паровоз резко сбавил ход, с шипением сбросил по обе стороны насыпи струи пара. Берг не отрывал глаз от бинокля, пытаясь рассмотреть лицо высунувшегося из кабины приближающегося локомотива машиниста. Лицо было чумазым от копоти, с нахлобученной форменной фуражкой.
Выпустив еще две струи пара, «беглый» паровоз стал окончательно, не доехав до буферов экспедиционной платформы два десятка шагов. Берг взялся за винтовку и поймал в перекрестье прицела правую дверь кабины машиниста, откуда должны были посыпаться нападавшие. Однако вместо них со ступеней спустилась женская фигура. Кто-то из кабины подал фигуре небольшую дорожную корзинку. Вытирая испачканное лицо, фигура направилась вперед.
Отложив винтовку, Берг снова ухватился за бинокль и тут же с возгласом удивления стал подниматься на ноги. Уж кого-кого он ожидал тут увидеть – только не Марию Ханжикову…
Балансируя руками на осыпающейся насыпи, с чуть смущенной улыбкой на перепачканном лице, она приближалась к Бергу. А тот и сам не помнил, как спустился с крыши теплушки по скользким скобам… Берг растерянно оглянулся, словно проверяя – видит ли кто-нибудь, кроме него, столь чудесное появление на рельсах Харбинской железной дороги грациозной и одновременно клоунски перепачканной женщины?
– Бог мой, Мария Родионовна, это в самом деле вы? Здесь? – выронив винтовку, Берг провел по лицу рукой. – Поразительно… Но как? Каким образом? На угнанном паровозе… Что случилось, Мария Родионовна?
Ханжикова подошла к Бергу вплотную, заглянула ему в глаза – отчего железнодорожная фуражка с ее головы тут же свалилась на щебень и скатилась в канаву. Улыбаясь, она покачала головой:
– Не так! Чуть-чуть не случилось…
– Н-не понимаю! – потряс головой Берг.
– Je vous presque perdu pour toujours, Michel
[56], – с блаженной улыбкой произнесла Мария Родионовна и уткнулась лицом в его грудь.
