Анализ явления, происходящего с растениями, только с точки зрения его причины или действий может быть ошибочным. А литературный способ изобразить изменение биологических организмов как надежду или радость, напротив, более понятен для людей, и субъективная интерпретация явлений может стать объективной реальностью. Кроме того, у биологических организмов есть определенные склонности или даже некий запрограммированный план действий. И даже если внешняя среда быстро изменяется, ее воздействие на организм может быть очень незначительным, потому что биологический организм сам определяет собственное развитие.
Поэтому Гейзенберг, как и Гете до него, делит процессы, происходящие внутри живых организмов, на взаимосвязи высокого уровня и взаимосвязи низкого уровня. Высокого уровня процессы представляют собой физико-химические взаимосвязи, низкоуровневые представляют собой биологические взаимосвязи, и эти два типа внутренних процессов качественно отличаются друг от друга. Однако биологическая взаимосвязь благодаря единой энтелехии или единой жизни полностью определяет развитие живого существа. То есть биологическая взаимосвязь совсем не препятствует физико-химическим взаимосвязям, при этом еще и создает иерархическую систему этих взаимосвязей. Биологическая взаимосвязь не определяется какими-либо физическими или химическими законами. Поэтому имеющаяся на данный момент теория развития жизни, которая говорит о том, что жизнь развивается в соответствии с причинно-следственными законами, схожими с принципами работы механизма, должна быть модифицирована. Физические или химические законы в отличие от энтелехии нельзя применить для объяснения биологических взаимосвязей на высоком уровне. Эти законы могут применяться только по отношению к неживой материи, однако их недостаточно для объяснения существования биологических организмов.
Можно ли тогда применять биологическую взаимосвязь и физико-химическую взаимосвязь в рамках отношений материи и разума? Если предположить, что классическая физика определяет просто физико-химические взаимосвязи, а квантовая физика определяет уже взаимосвязи биологических организмов, то можно ли где-либо найти основу для объяснения более высокоуровневой биологической зависимости? Электрон и все сущее требует иной теории, объясняющей Вселенную, одной лишь квантовой физики недостаточно. Это обусловлено тем, что электрон – это не только частица, движущаяся во времени и пространстве в соответствии с законами классической физики, но при этом еще и часть волны. Живой биологический организм является чем-то не имеющим неизменной физической формы, а сознание нельзя объяснить такими физическими концепциями, как волна.
Подробные обсуждения по этому вопросу постоянно откладываются, а сам Гейзенберг сократил количество свойств, присущих материи, в том числе и живым существам, до трех. Во-первых, биологические организмы состоят из неорганической материи, зарождение жизни происходит лишь один раз и не повторяется, поэтому общие закономерности в данном случае фактически невозможно вывести. В рамках теории Дарвина живые организмы размножаются, видоизменяются, максимально адаптируются под окружающую среду и постепенно усложняются. Все это Гейзенберг назвал понятием «целесообразности»
[42]. Во-вторых, невозможно с помощью физико-химических концепций объяснить феномен сознания, который является особенностью сугубо биологических организмов. Поэтому необходима новая теория, свободная от имеющейся научной терминологии. Безусловно, физические законы и материя важны, но они будут иметь настоящую ценность, если будут существовать универсальные понятия, которые будут использоваться применительно к живым организмам. В-третьих, существует не только бытие, которые мы называем состоянием организма, но есть и возможность. Биологический организм непосредственно не связан с границами времени и пространства, которые являются объективными условиями его существования. Это связано с тем фактом, что частица может иметь свойства волны. Физические процессы, такие как движение частиц, не играют определяющей роли в биологическом организме и серьезно не влияют на него (это можно назвать дополнительным устойчивым состоянием
[43])
[44], поэтому невозможно каким-то образом предсказать состояние биологических организмов.
Человек же функционирует в соответствии с указанными свойствами живых существ. Поэтому сознание связано с жизнью и бессознательным. То, что называют бессознательным – это то, что контролирует сознательную и психическую деятельность человека, но мы не можем осознать эти процессы. Немецкий натурфилософ К. Карус (C. G. Carus) разделял бессознательное на две части: полностью не осознаваемую часть и частично осознаваемую. Последняя – это психическая деятельность, а первая – это то, что ассоциируется с жизнью как таковой. И между ними существует неразрывная связь. Однако сознание и жизнь по-прежнему являются разными областями, поэтому мы можем характеризовать взаимоотношения между ними как исключительные.
Таким образом, то, что Гейзенберг в своем исследовании использовал наработки Гете, можно привести как наиболее яркий пример синтеза различных областей научного знания. Эти исследования, начавшись в рамках философской гносеологии, перешли в физику, а затем дошли до нейропсихологии, и теперь они должны объяснить взаимоотношения мозга и разума. Ведь мозг, начиная с 1990-х годов, воспринимался как главный объект комплексных научных исследований, проводившихся в различных сферах, в частности, в биологии, медицине, психологии и когнитивистике. Указанные исследователи с философской точки зрения дополняют знания в этой области, в первую очередь, понимание того, как мозг влияет на деятельность сознания.
По мнению многих исследователей, философия – это не просто совокупность умозрительных концепций, а одно из научных учений, которое занимается поиском первопричины. Философия имеет право называться «почетной наукой», учитывая тот факт, что она не только имеет иные способы выражения, но затрагивает те вопросы, которые не могут объяснить нейробиологи. Мышление зародилось в результате Большого взрыва, последовавшего за ним возникновения человечества и Вселенной из маленькой точки. Чтобы объяснить подобные невероятные явления, необходимо именно философское воображение.
Поэтому Гегель рассматривал искусство, религию, философию в качестве трех проявлений абсолютного духа (субъект + объект), высшим развитием которого является философия. Например, поистине не может не удивлять тот факт, что утверждения Гегеля, пролившие свет на различные формы разума и испытываемое нами сознание, а также исследования З.Фрейда о нейронах переросли в современную теорию нейробиологии.
Теория «измерения сознания»
[45] американского нейробиолога Кристофа Коха (C. Koch), предполагающая, что самой развитой материей (скорее всего, в данном случае Кох имел в виду нейроны) в нашем головном мозге является сознание, совпадает с теорией феноменологии духа Гегеля. Она, в свою очередь, утверждает, что только благодаря разуму человеческая душа может достичь совершенства. Вселенная расширяется и не может далее сдерживать свободную выработку энергии. В процессе расширения Вселенной создаются молекулы и, в итоге, новые формы жизни, которые развиваются, формируя собственную нервную систему, а затем получают способность осуществлять интеллектуальную деятельность. Также в рамках процесса усложнения структуры головного мозга формируется человеческое сознание и самосознание, и в конце концов рождается наш мир, общая история человечества, объединяющая всех нас в единое целое.
