- Нет, думают. А если ты позволишь им взять черепаху, убедятся окончательно. Думаешь, мне действительно нужна эта вонючая тварь, которая смотрит на меня из своего торфяного домика, как персонаж фильма ужасов? Мне сто раз снилось, что она сдохла, мы устроили ей похороны и все кончилось.
- Знаешь, они живут долго. Можно и не дождаться, - улыбнулся он.
Но Кейт сдаваться не собиралась.
- Нет, черепаху они не получат. Они нарушили запрет. Явились в пивную, одетые как дети, для которых собирают одежду во время благотворительных акций. Ты сам видел такие фотографии. Они хуже Леопольда. Делают вид, что их никогда в жизни не кормили и не мыли.
Кейт Райан была очень обижена.
- Я когда-нибудь отменял твои распоряжения? - спросил Джон.
- Нет, но ты пытаешься отговорить меня. Джон, мы должны быть заодно, иначе нам никогда не удастся научить их уму-разуму.
- Полностью согласен.
- Но?…
- Никаких «но». Просто согласен, и все.
- Если так, то что мы будем делать с этой чертовой черепахой? Что ты хочешь предложить?
- Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать. - Джон взял ее за руку и показал, где хочет построить большой вольер для кур. У птиц будет свобода, но ограниченная. А остальное место займет сад. С альпийской горкой и высокой клумбой. Она всегда говорила, что будет с удовольствием выращивать цветы.
- Ты же говорил, что будешь писать стихи.
- Кейт, это не конвейер, где можно закручивать гайки, а в конце концов получить стихотворение, - с достоинством ответил Джон.
- Знаю, знаю, - тут же раскаялась Кейт.
- Когда у меня ничего не вышло, я подумал о тебе и решил составить план сада.
- Очень мило с твоей стороны.
- Я поговорю с Джимбо Дойлом. Он поработает у нас пару дней и разобьет несколько грядок. Думаю, получится красиво.
- Да, наверное. - Она была тронута. Теперь начинать атаку на мужа не имело смысла. В глазах Господа это было бы черной неблагодарностью.
- Сегодня я был в Фернскорте. Там всюду лежат кучи камней. Мы можем взять несколько подходящих. Джимбо привезет их на тачке.
- Вряд ли эти камни кому-то принадлежат, - слегка ворчливо сказала Кейт. А потом чуть мягче добавила: - Это будет замечательно.
- А что касается черепахи, то я не собираюсь отменять твой приказ. Какой в этом смысл? Но я подумал вот что: теперь, когда у кур появится вольер, кому-то придется правильно кормить их, делать смеси с отрубями…
- Да.
- Может быть, поручим это нашим двум охламонам? По-моему, они вполне способны с этим справиться. Будут кормить кур дважды в день… А в качестве поощрения можно позволить им взять черепаху. Тогда она перестанет смотреть на тебя из своего торфяного домика как доисторическое чудовище. Что скажешь?
Кейт попыталась скрыть улыбку, но у нее ничего не вышло.
- Что скажу? - невольно рассмеявшись, повторила она. - Что меня можно убедить. Но…
- Но разрешение должно исходить от тебя. Если идея тебе по душе, то ты ее и предложишь. - Тут Джон был тверд.
- Догадываюсь, что Дару ты тоже сумел уговорить, - с восхищением сказала Кейт. - Тебя следовало бы послать в Женеву улаживать международные конфликты.
- Бедная девочка очень расстроилась. Рушится ее волшебная страна. Пришлось развеивать ее иллюзии. А это самое неблагодарное занятие на свете.
- Особенно для таких людей, как ты, которые сами живут в воздушных замках, - с легкой завистью сказала Кейт и нежно поцеловала мужа в губы, еще хранившие вкус портвейна.
Глава третья
В тот вечер Майкл сидел на угловом диване у окна лестничной площадки и смотрел на Фернскорт, озаренный лунным светом.
На поросших мхом пригорках развевались полотнища плюща. Теперь, когда некоторые раскидистые деревья и кусты вырубили, развалины были видны лучше, чем прежде.
Эдди и Деклан уже давно спали в своей двухъярусной кровати. Какое-то время Майкл читал с фонариком, но не мог сосредоточиться на приключениях рыцаря, спасавшего златовласую леди Араминту. Ему хотелось видеть реальную жизнь, которую воплощал Фернскорт. Мальчик долго любовался тенями, падавшими на зеленые берега и тянувшимися к дому.
А потом увидел движущуюся фигуру. Никто никогда не ходил туда ночью. Майкл встал на колени и открыл окно, чтобы лучше видеть. Это был пожилой мужчина, старше отца. Он бродил по участку, засунув руки в карманы и осматривая стены. Иногда трогал мох и отводил в сторону плющ. Майкл встал коленями на диван и стал следить за фигурой, то скрывавшейся за разрушенными стенами, то появлявшейся вновь. Внезапно мальчик ощутил, что кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел отца в пижаме.
- Папа, я думаю, он приехал. Думаю, он здесь.
- Кто?
- Американец. Наверное, это он пришел в наш дом. - Лицо мальчика белело в темноте, которую нарушал лишь лунный свет, пробивавшийся через стекло.
Джон Райан выглянул в окно и тоже увидел человека, который бродил вокруг дома, временами трогал стены и даже любовно похлопывал их уцелевшие куски. Мужчина был виден как на ладони и понятия не имел, что за ним наблюдают.
Майкл соскочил с дивана.
- Нужно разбудить Дару, - тревожно сказал он.
- Подожди, Майкл.
- Но это наш дом, а он там. Он все-таки приехал. Люди говорили, что он вряд ли захочет жить здесь. Но посмотри на него. Он собирается жить в Фернскорте. Или нет?
Джон сел на диван и слегка приподнял ноги, чтобы не касаться холодного линолеума.
- Майкл, не буди ребенка.
- Дара не ребенок, она на двадцать минут старше меня.
- Это верно. Она такой же ребенок, как и ты.
Лицо Майкла приняло мученическое выражение.
- Папа, она должна это знать.
- Ничего подобного.
- Но ведь это и ее дом.
- Майкл, это его дом. - Джон показал на человека за рекой.
- Знаю, знаю. - Худые плечи мальчика напряглись. Он был растерян и не знал, что делать.
- Дай мне что-нибудь подложить под ноги, пока они не превратились в ледышки. Иначе по возвращении в постель я заморожу твою мать.
Майкл порылся в куче комиксов и книжек, лежавших на диване, и достал потертую подушку.
- Подойдет?
- Вполне. Спасибо, сынок.
Майкл слегка успокоился, сел рядом и стал смотреть в окно. Похоже, он раздумал будить сестру и весь дом в придачу и приготовился к серьезному разговору.
- Знаешь, когда я был в твоем возрасте, мы тоже ходили туда играть. Твой дядя Барри был настоящим скалолазом. Он мог забраться куда угодно, хотя уцелевших стен тогда было больше.
