- Кейт, Кейт, выйди и познакомься с мистером О’Нилом, который купил Фернскорт. Он пришел к нам с визитом вежливости. И приведи детей. Он говорит, что хочет познакомиться и с ними тоже.
Леопольд, который был самым невоспитанным псом на свете, тут же решил, что приглашение относится и к нему. Как две капли воды похожий на картинку из брошюры о жестоком отношении к животным, он крался впереди, сжавшись и съежившись, словно ожидал удара с любой стороны.
Кейт пригладила юбку и погнала детей в паб. Времени хватило только на то, чтобы вытереть Деклану рот. Дверь была открыта, а потому великий О’Нил мог расценить задержку на прихорашивание как слабость. Деклан и Эдди норовили спрятаться, и их пришлось слегка подтолкнуть. Дара и Майкл тоже не горели желанием идти в пивную. Честно говоря, оба выглядели так, словно были застигнуты на месте преступления. Кейт решила, что близнецы не хотят знакомиться с человеком, приезд которого им так не понравился. Она и не догадывалась, насколько точным было ее первое впечатление. Их действительно застигли на месте преступления. Сейчас этот человек скажет, что уже познакомился с ними. Сегодня утром. И их разоблачат.
Внешность Патрика удивила Кейт. Он был похож не на американского магната, а на красивого ирландца, пришедшего на ярмарку продать двух молодых волов. На нем был пиджак цвета перца с солью. Прекрасно сшитый. «Такой пиджак очень пошел бы Джону, - подумала Кейт. - Скрыл бы его живот». Мужчина был крупным, с яркими голубыми глазами и множеством веселых морщинок. Он протянул ей большую руку.
- Миссис Кэтлин Райан? Мою жену, упокой Господь ее душу, тоже звали Кэтлин
[14].
Рад познакомиться с вами.
Похоже, он действительно был рад этому.
Кейт никогда в жизни не испытывала большего потрясения.
Она все утро думала о нем как о враге, а теперь он стоял в их пивной и улыбался. На такое не решился бы ни один человек, собравшийся отбить у другого кусок хлеба. Даже в Америке, где нужно быть жестким и крутым, чтобы выжить. При этом присутствовало полдюжины посетителей, которым было интересно понаблюдать за представлением. Они знали, что их тоже представят. После детей.
- Это близнецы, Дара и Майкл, а это Эдди. Эдди и Деклан, сейчас же опустите руки. Деклан, не прячься за мою спину.
Патрик медленно повторил их имена. Так вот почему американцы хорошо запоминают людей. Они не говорят «как поживаете» или «привет», а действительно повторяют имя.
- Дара… Интересное имя. Оно что-то означает?
- Дуб. Вы знаете графство Килдэр и город Килдэр. Это искаженное «Килл Дара», церковное кладбище под дубом.
- Дуб… Поразительно. А Майкл? Догадываюсь, что его так назвали в честь архангела Михаила.
- Нет, в честь моего дедушки, - ответил прозаичный Майкл.
- Надеюсь, ты придешь в Фернскорт и проведешь там еще не одно утро.
Близнецы помрачнели. Вот оно, разоблачение.
- Они придут в каникулы, если никуда не уедут, - сказала Кейт, заполняя паузу. - Боюсь, сейчас у них слишком много уроков. Играть в Фернскорте по утрам они смогут только в каникулы.
Дара закрыла глаза.
Майкл посмотрел на О’Нила с отчаянием.
- Конечно, - сказал Патрик. - Я понимаю. Но они могут приходить после школы, по выходным и вообще в любое время. Фернскорт никуда не денется. Разве его можно не любить? Тем более если ты живешь совсем рядом, и вообще… - Он не собирался их выдавать.
Дети смотрели на него с изумлением. Джон и Кейт Райан тоже обменялись взглядами и облегченно вздохнули. Как ни странно, этот взрослый человек понял, что Фернскорт представляет для близнецов большую ценность. Приятно знать, что их не станут считать помехой и не обвинят в нарушении границ чужих владений. Патрик О’Нил при всех предложил детям продолжать играть в его поместье.
- Это очень любезно со стороны мистера О’Нила. Дети, скажите ему спасибо, - велела Кейт.
- Спасибо, - сказала Дара.
- Большое, - закончил Майкл.
Пора было возвращаться в школу. Их снова погнали через весь дом к черному ходу. Им и в голову не пришло, что можно выйти на Ривер-роуд через дверь пивной. Затем Кейт молча вернулась и встала за стойку. Никто не сдвинулся с места, пока его не представили честь по чести. Это особенно обрадовало Джимбо Дойла, местного мастера на все руки. Его представили как друга хозяина пивной; возможно, это поможет ему получить работу на новом участке за рекой. Джимбо был крупным мужчиной с соломенными волосами и румяным лицом, носил клетчатые рубашки и выглядел так, словно был готов в любой момент начать танцевать кадриль.
Чарли, работавший у Дейли, тоже мог бы часто приходить в Фернскорт и приносить туда молоко и сливки. Конечно, если этот человек не заведет собственную корову и даже собственную молочную. Наверное, следует его об этом спросить.
Патрик О’Нил был откровенен со всеми. Он не знал, станет ли заводить собственных коров. Может быть, со временем. Но только в том случае, если ему не будет хватать всего молока, масла и сливок, которые продаются в молочной Дейли. Чарли понял, что такую важную новость следует сообщить хозяевам немедленно. И напыжился от гордости, когда понял, что мистер О’Нил запомнил его имя.
- Счастливо, Чарли. Еще увидимся, - сказал американец и приветливо помахал ему рукой, когда Чарли побежал по Ривер-роуд в сторону Бридж-стрит, стремясь порадовать миссис Дейли.
После встречи румяное лицо Джимбо Дойла стало просто пунцовым. Мистер О’Нил сказал, что все работы в Фернскорте будет вести Брайан Дойл из большого города в шестнадцати милях отсюда. Не родня ли он Джимбо? Это вполне возможно, не правда ли? Джимбо уныло покачал головой. Дойлов на свете много, а если этот застройщик - большая шишка в городе, то вряд ли он является его родственником. Но, может быть, это знак свыше? Человек по фамилии Дойл вряд ли сможет отказать другому Дойлу.
- Он не откажет тебе, Джим, - сказал Патрик О’Нил. - Я скажу ему, что знаю тебя и что твою работу хвалят.
Кейт вытирала стаканы белоснежной тканью и наблюдала за большим, красивым американцем, непринужденно разговаривавшим со всеми посетителями паба. Они уходили один за другим, уверенные, что их запомнили, и довольные этим. Кейт испытывала восхищение и легкий страх. Она не боялась, что он забудет этих людей в рабочей одежде и их скромные надежды. Напротив, ее пугало, что он действительно их запомнит. Это означало, что он твердо решил найти свои корни. Но он пожаловался присутствовавшим в баре, что сделать это трудно… Никто, даже старики, не помнит никаких О’Нилов - во всяком случае, живших поблизости от Фернскорта. Были О’Нилы, жившие на противоположном краю города, в конце Бридж-стрит. Но родни Патрика никто из них не смог вспомнить. «Это было давно», - извиняющимся тоном говорили они.
