Шейла задумалась.
- Сначала нашел. Но я слышала, что сейчас ему приходится несладко. Правда, слухи до меня доходят редко. - Это означало, что тема закрыта. - Пожалуй, я пойду и договорюсь, чтобы вас соединили через оператора.
Патрик не собирался звонить Керри в школу. Но почему бы и нет? Его наверняка позовут к телефону. Устроившись в кресле и подложив под себя подушку, принесенную Шейлой Уилан, Патрик понял, что эта женщина немного напоминает ему Рейчел.
Она умеет создать обстановку, в которой мужчина чувствует себя человеком. Странно, что Рейчел сидит одна в Манхэттене, а Шейла живет одна в Маунтферне. Выходит, права поговорка «Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит»?
Патрик никогда не понимал людей, которые могли болтать по телефону часами. Он слишком долго пользовался телефоном в сугубо деловых целях, чтобы видеть в нем средство дружеского общения. Грейс могла подолгу разговаривать с подружками, которых только что видела в школе. Люди говорили Патрику, что так ведут себя не только их дочери, но и их жены.
Первым делом он позвонил Джерри Пауэру. По крайней мере, Джерри относился к телефону так же, как он сам. Видел в нем необходимую, но не слишком привлекательную часть деловой жизни. Он бы не стал жаловаться на холодный тон Патрика или на то, что босс улетел за три тысячи миль
[15] и общается с ним только при помощи бездушной техники.
Джерри Пауэр, не теряя времени, поздравил его и не выразил никакого удивления. Раз мистер О’Нил сказал, что хочет уехать и потратить целое состояние на какую-то кучу старых камней, то так он и сделает. Он выслушивал указания, кивал и что-то бормотал. В конце беседы Пауэр повторил услышанное. Патрик улыбнулся; перед его глазами стоял Джерри в нарукавниках, орудующий толстым карандашом.
- Три авиабилета. А не четыре?
- Ты умеешь считать, Джерри. Три. По одному на каждого. Для Керри, Грейс и меня.
- Я просто проверяю, - без тени смущения ответил Джерри Пауэр. Он ненавидел недомолвки и хотел удостовериться, что билет для миссис Файн заказывать не надо. А вдруг босс не хочет сказать прямо, что возьмет с собой и Рейчел?
Грейс всегда радовалась, когда слышала его голос. Когда он прилетает? Отлично. Сколько пробудет дома? Всего несколько дней? Это просто ужасно! Он улетал так надолго… Что? Это правда? Он действительно хочет взять ее и Керри с собой в Ирландию?
И она будет ходить там в школу? Беседа закончилась радостными воплями.
Потом Патрик поговорил с Филоменой. Сестра не разделяла ни восторга Грейс, ни пыла Патрика. Просто слушала и неодобрительно молчала. Да, она соберет одежду и сообщит монахиням, что осенью Грейс в их школу не вернется.
- Ну, что ты думаешь о моем возвращении на историческую родину? - Патрик презирал себя за этот вопрос, означавший, что он напрашивается на похвалы и поздравления - пусть и вполне заслуженные.
Но ждать того и другого от Филомены оказалось бесполезно.
- Патрик, ты всегда делал то, что хотел. Нужно отдать тебе должное, до сих пор это шло нам только на пользу. Но для нас остается загадкой, почему ты хочешь уехать и исправить зло, причиненное теми самыми людьми, которые заставили нас приехать сюда. Черт побери, наш дед не для того плыл сюда на палубе, чтобы его внук и правнуки возвращались в забытое богом болото, из которого он с таким трудом вырвался. Но говорить тебе это было бесполезно и раньше, а сейчас бесполезно вдвойне.
Для разговора с Керри пришлось вызвать мальчика из класса. Он впервые звонил сыну в школу. Патрик не мог поверить, что его пришлось столько искать. А Керри не мог поверить, что отец позвонил ему только для того, чтобы пообщаться. Особенно когда он узнал, что увидит отца через несколько дней.
- Я хотел поделиться с тобой хорошей новостью, - отчаянно борясь со слезами, сказал Патрик. Керри ненавидел эмоции и часто обвинял отца в сентиментальности, которую называл «итальянщиной». Более напыщенным тоном, чем собирался, он сообщил сыну, что мечта стала явью. Земля куплена, планы утверждаются. Он подыскал для сына хорошую школу, в которую тот пойдет осенью. От тишины в трубке по его спине побежали мурашки.
Во время деловых разговоров он никогда никого не умолял. Патрик знал, что когда собеседник молчит, нет смысла спрашивать, там ли он. Он сидел в цветастом кресле Шейлы Уилан, собирался с силами и ждал. Но у Керри терпения было больше.
В конце концов Патрик заговорил.
- Поговорим об этом, когда увидимся, ладно?
- О чем мы будем говорить?
- О том, насколько это будет замечательно. У многих людей есть мечта, о которой они говорят всю свою жизнь, но часто она так и остается мечтой. Мы с твоей матерью так долго об этом говорили…
На этот раз Керри ответил.
- Со мной мать никогда об этом не говорила, - сказал он.
- Но ты знаешь, что она этого хотела?
- Может быть.
Патрик с трудом сдержался. Когда он положил трубку, у него тряслись руки. Ему было нужно сделать еще один звонок, но для этого разговора требовался более крепкий напиток, чем чай.
Шейла Уилан и слышать не хотела о том, что он пойдет покупать бренди. Она сама потихоньку сбегает к Конвею. Не следует создавать себе дурную репутацию в первые два дня. Через несколько минут она вернулась и поставила у его локтя поднос с рекламой сигарет «Крейвен А», на котором разместились полбутылки бренди, бокал и кружка с водой. Мистер О’Нил сделал большой глоток и начал разговор тет-а-тет с миссис Рейчел Файн.
Выйдя на Бридж-стрит, он полюбовался рекой так же, как, должно быть, делал его дед, а потом посмотрел на город. С тех пор все сильно изменилось. Тогда нельзя было позвонить в Штаты. И позвонить домой после прибытия на другой конец света тоже было нельзя. Патрик перешел улицу, кивнул мистеру Конвею, который непостижимым образом совмещал профессии трактирщика и гробовщика, но другие не видели в этом ничего странного. Помахал рукой двум маленьким детям доктора Уайта, которые шли домой. Мельком поинтересовался, какой древний фильм сегодня вечером показывают в кинотеатре «Классик».
Его дед не имел никакой связи с семьей. Отплытие в Америку было тем же, чем сейчас является полет на другую планету. Ничего удивительного, что ирландцы справляли поминки по человеку, который уплывал в Америку и после этого становился недоступным для родни. «Может быть, это имело смысл», мрачно подумал Патрик. Ни сестре, ни сыну, ни управляющему, ни Рейчел Файн его звонок радости не доставил.
* * *
- Через несколько дней он улетит, - сказал Джон. - Он приходил сегодня, показывал свои планы и рисунок художника. Вы еще не видели ничего подобного.
- Он еще не получил ни разрешения, ни лицензии, - холодно заметила Кейт.
- Пустая формальность, - отмахнулся Фергус Слэттери. Он пришел сюда снова. У Райанов было уютно. Тут можно было почитать газету или присоединиться к общей беседе. После ужина приятно было размять ноги. Кроме того, он ощущал непонятную привязанность к этому маленькому домику.
