Когда дети вышли из самолета в аэропорту Шаннона, гордый Патрик был готов кричать всем и каждому, что эти золотые мальчик и девочка - его сын и дочь. После долгого ночного полета остальные пассажиры сонно хлопали глазами, но Керри и Грейс О’Нил выглядели свеженькими и с интересом осматривались по сторонам, разглядывая свою новую родину.
Патрик заметил восхищенные взгляды, которые бросали на брата и сестру как в нью-йоркском аэропорту Айдлуайлд, так и здесь, в Шанноне. Они были очень славными и приветливыми, всегда хорошо ладили друг с другом, не соперничали и не дулись. Во время болезни матери дети провели вместе много времени, а поскольку отец до, во время и после того часто уезжал по делам, они были предоставлены сами себе. Им нравилось общаться друг с другом. В самолете они весело болтали.
Сам Патрик никогда не был близок со своими сестрами Филоменой, Кэтрин и Морин. И с братьями тоже. Отношения в семье были напряженными. Все время отнимала борьба за существование. Когда дети росли, дружба казалась для них роскошью.
Он взял напрокат машину в одной из больших компаний, имевших представительство в аэропорту Шаннона. У Джека Койна был один-единственный шанс. Шанс, о котором можно было только мечтать, но он его упустил. Надув Патрика О’Нила, он сделал самую большую глупость в своей жизни.
- Сюда, ребятки, - сказал Патрик, открыв дверь машины. - Залезайте. Я отвезу вас домой. - Их лица горели от возбуждения.
Патрик смотрел на них и пытался проглотить комок в горле. «Какие же они красивые», - думал он. Гордость отца, сделавшего все, чтобы у его детей было то, чего не было у него самого, не имела к этому отношения. Каждый сказал бы то же самое, увидев эту пару, освещенную утренним солнцем.
Блестящие и волнистые волосы Грейс выглядели как с рекламы шампуня; они никогда не висели прядями. Через две минуты после душа или купания в океане они начинали виться снова. У нее были большие голубые глаза и ямочки на щеках. Отец называл ее своей маленькой принцессой, а брат - куколкой. Мать говорила, что она - ангел в человеческом облике.
К счастью для Грейс, она ходила в школу, где монахини редко хвалили девочек, а ее тетка считала красоту дьявольским соблазном, ведущим к греху и, возможно, к проклятию.
Грейс была веселым ребенком. Всеобщая любовь ее не испортила. Она рано поняла, что улыбками и благодарностями можно добиться куда большего, чем капризами и плачем. Никто ей этого не говорил, она все знала сама. Возможно, девочка видела, как ведет себя брат, и переняла это от него. Находиться в центре внимания было очень приятно; люди восхищались ею и гладили по головке.
Высокий и светловолосый Керри О’Нил напоминал скорее шведа, чем ирландца. Другого мальчика вьющиеся волосы, падавшие на шею, сделали бы похожим на девчонку, но к Керри это не относилось. Его кожа зимой и летом была загорелой, ярко-голубые глаза никогда не знали покоя; казалось, он все время что-то искал взглядом.
При этом он успевал достаточно часто смотреть на собеседника, и у того не складывалось впечатления, что мальчик потерял к нему интерес. Похоже, беспокойные глаза Керри двигались даже во сне.
Его улыбка была широкой и чарующей. Никто не умел так демонстрировать свои белоснежные зубы. Его глаза не улыбались, но лишь потому что они слишком быстро двигались. У них просто не было времени на улыбку. Когда Грейс впервые увидела фотографию Голубого грота на Капри, то сказала, что больше всего он ей напоминает глаза Керри.
Керри говорил мало, но люди этого не замечали. Они считали мальчика замечательным собеседником, потому что он кивал, слушал и принимал участие в разговоре. По-настоящему Керри разговаривал только с матерью. Возвращаясь из школы, он приходил к ней и сидел в ее комнате часами. Мать давно лежала в постели, и уже мало кто помнил, что когда-то она вставала и ходила по дому.
Они ехали по сельской местности, освещенной утренним солнцем, и что-то показывали друг другу. Патрик говорил им, что это большой город Лимерик, а это город Ненах. Большой город? Город? Дети не могли в это поверить. Это были скорее игрушечные деревни в Диснейленде, где простые смертные выглядели великанами.
- Я думаю, здесь не стоит говорить о том, что в Штатах все намного больше, - весело сказал Патрик.
- Конечно, нет, - ответил Керри. - Иначе все подумают, что мы хвастаемся.
- А это будет невежливо, - поддержала его Грейс.
Указатель «Килларни» заставил их встрепенуться. Нельзя ли туда съездить? Отец сказал, что нельзя. Жители Маунтферна считают Килларни чуть ли не другим концом страны, но когда-нибудь он их туда свозит. И в Голуэй тоже. Он был там в свой прошлый приезд. Потом дороги стали уже; они съехали с магистрали на шоссе местного значения и вскоре увидели указатель с названием ближайшего города.
- Осталось немного, - сказал Патрик. При мысли о том, что дети скоро увидят свою малую родину, у него гулко забилось сердце. Он привез их домой.
Дети спросили, почему на шоссе нет указателя «Маунтферн».
- Городок для этого слишком мал. Указатели есть только перед поворотом к нему. - Он надеялся, что объяснение прозвучало убедительно.
- Это только начало, - сказал Керри. - В один прекрасный день про Маунтферн узнают все.
Патрик посмотрел на него с благодарностью и замолчал. Вскоре они добрались до первого указателя, гласившего, что до Маунтферна осталось полмили.
- Эй, а мы не проехали? - спросил Керри.
Патрик объяснил, что это поворот на Ривер-роуд, а он хочет проехать по Бридж-стрит, чтобы у них могло сложиться цельное впечатление.
- Может быть, на главной улице нас встречают с оркестром? - хихикнула Грей.
- Я бы не удивился, - ответил Патрик, когда они свернули к городку, название которого было указано в свидетельстве о рождении его отца.
О том, что они приехали, знали все. Викарий и миссис Уильямс, работавшие в своем саду, помахали им вслед.
Джуди Берн, припарковывая свою маленькую машину у дома, уставилась в лобовое стекло, чтобы лучше разглядеть красивого американца и его детей.
Миссис Шихан смотрела на них из верхнего окна здания, в котором помещался полицейский участок. Два-три человека стояли у пивной Конвея, прикрываясь рукой от солнца. Хотя часы работы у Конвея были очень странными, но для пьяниц все равно было слишком рано; видимо, эти люди возвращались домой с мессы.
Патрик объяснил, что некоторые здешние прихожане ходят к мессе каждый день.
- И нам тоже придется это делать? - встревожилась Грейс.
- Ни в коем случае. - Отец похлопал ее по руке.
Молочная Дейли и магазин Леонарда уже открылись. Шейла Уилан давно подняла жалюзи, но всем остальным торопиться было некуда.
На мосту собралась группа детей; они наклонились вперед, чтобы рассмотреть пассажиров, ехавших в машине, но тут же смущенно выпрямились.
