Дара тоже пела с чувством. Несмотря на изменения в Фернскорте, летние каникулы прошли чудесно. Вчера вечером они с Майклом сидели на диване у окна и мечтали об убежище, которое принадлежало бы им так же, как та комната в Фернскорте. Почему им больше не хотелось возвращаться в развалины? Однажды они были там с Грейс и почувствовали, что этот этап их жизни закончился. Мистер О’Нил предлагал им продолжать играть, но все изменилось. Теперь у них были велосипеды и рыбная ловля. Плюс уверенная в себе Грейс. Мэгги - замечательная подруга, но она трусиха. Вечно боится, что что-нибудь случится, что кто-нибудь станет возражать или рассердится. А Грейс не боится ничего на свете. Она просто великолепна.
Сестра Лаура пела псалом и гадала, почему ей кажется, что Грейс О’Нил одета слишком нарядно. На девочке темно-синяя школьная форма; ни следа косметики. Уши не проколоты, сережек нет. Под темно-синим джемпером ни намека на грудь. Так почему же этот двенадцатилетний ребенок кажется развитым не по годам?
Сестра Лаура считала себя справедливой и надеялась, что ее безотчетная неприязнь вызвана не красивым лицом, загорелой кожей и золотыми волосами девочки.
Джасинта Уайт толкнула Мэгги Дейли локтем и спросила, почему она не поет.
- Извини, - прошептала Мэгги и присоединилась к остальным.
Джасинта ощутила облегчение. Ей показалось, что подруга чем-то расстроена. Впрочем, у Мэгги часто было такое выражение лица.
* * *
Фергус Слэттери пришел в Грейндж поговорить со старым мистером Джонсоном о продаже недвижимости. Выяснилось, что мистер О’Нил сделал Джонсонам очень щедрое предложение: купить принадлежавший им маленький загон и право проводить лошадей через владения Джонсонов.
- Конечно, мы могли бы договориться сами, но американец хочет, чтобы все было сделано через поверенного. Поэтому я и обратился к вам, Фергус. Извините, что оторвал от дел. Я надеялся, что придет ваш отец и мы сможем немного поболтать.
- Он простудился, и мисс Парселл не выпускает его из дома. Отец говорит, что если старуха не угомонится, он подаст на нее в суд, - рассеянно ответил Фергус, глядя в документы. - Зачем американцу понадобилась эта земля?
- Честное слово, понятия не имею. Мэриан говорит, что он делает это по доброте душевной, так как знает, что у нас туго с наличными. Мы хотели покрасить дом, но сейчас это стоит немыслимых денег.
- Вы пользуетесь этим участком?
- Ничуть. Для нас это один расход. Изгороди и забор давно сломаны, но там где-то сказано, что он собирается их восстановить.
Фергус уже прочитал этот пункт.
- Да, он может построить обнесенное забором небольшое помещение для содержания крупного рогатого скота или лошадей. Я думаю, он хочет построить конюшню, конкурирующую с вашей, и помешать вашему бизнесу.
- Вряд ли, - спокойно ответил мистер Джонсон. - Он подписал с нами договор об использовании наших лошадей и даже заплатил задаток на случай, если не найдет достаточного количества желающих.
Фергус, он для нас просто спасение. Оплатил эту развалившуюся сторожку за год вперед, потому что нам пришлось привести ее в порядок.
- Привести в порядок! Судя по тому, что я слышал, она была совсем новая, - фыркнул Фергус.
- Мальчик мой, что вы имеете против него?
- Хороший вопрос, мистер Джонсон, а главное - вовремя заданный. Я отвечу вам, как только до конца дочитаю этот документ.
Фергус прочитал абсолютно недвусмысленную купчую, составленную честным поверенным, и неохотно согласился, что если мистер Джонсон хочет продать участок земли, то имеет полное право это сделать. Тем более что предложенная ему цена намного выше обычной для этих краев.
Чтобы отвести душу, Фергус спросил, нет ли у Патрика О’Нила другой причины для покупки именно этого участка земли, чем сердечная доброта и желание дать им деньги на покраску дома.
Старик посмотрел на него с легким удивлением.
- Конечно, есть, Фергус. Ему нужно где-то держать собственных лошадей. А вдруг они с Мэриан поссорятся, вдруг она окажется слишком напористой, а ему это не понравится? Если О’Нил будет предлагать своим постояльцам уроки верховой езды, конные походы и охоту, ему понадобится место для отступления. Заранее заготовленная позиция.
Такая ясность мысли поразила Фергуса.
- А Мэриан тоже так считает? - выдохнул он.
- Ох, перестаньте, Фергус. Женщины всегда видят ситуацию по-другому. Они мечтают только об одном: романе, длинной фате и свадьбе. Ну и пусть мечтают; это никому не причинит вреда.
Фергуса бросило в дрожь. «Он играет с будущим людей как Господь Бог», - подумал молодой человек, подписывая купчую.
Каждый месяц Оливия Хейз писала сестре в Новую Зеландию длинное письмо. Писала под копирку и была уверена, что сестра поступает так же. Это позволяло без труда вспоминать случаи, о которых каждая писала много лет назад; они никогда ничего не забывали, даже мелочей. Мисс Хейз знала о состоянии здоровья пожилой матери-настоятельницы, которая готовилась к смерти, но воскресала каждый раз, когда ей находили преемницу.
А сестра Бернадетта, жившая на другом конце света, в монастыре на скалистой оконечности Южного острова, знала об О’Нилах и маленькой Грейс, согревавшей Оливии душу. Грейс даже приглашала мисс Хейз прийти на монастырскую благотворительную ярмарку, которая обычно проводилась для родителей школьниц.
- Это же вы помогали мне делать джем и печь пирожные. И заслуживаете приглашения больше, чем кто-нибудь другой, - сказала Грейс.
Мисс Хейз была очень довольна, но думала, что это чересчур.
- Может быть, тебе следует пригласить мисс Джонсон? - нерешительно сказала она.
- О нет, большое спасибо! - хихикнула Грейс. - Не стоит поощрять ее надежды, мисс Хейз.
Это казалось Оливии очаровательным. Она написала сестре, что Патрик О’Нил снова летал в Штаты. Он делал это так же легко, как некоторые люди ездят на поезде из соседнего города в Дублин. Перед отъездом он удостоверился, что Керри хорошо устроился в своей закрытой школе. Присматривать за Грейс было легко, но с Керри могли возникнуть проблемы.
Мисс Хейз перечитала копии своих предыдущих писем и с удовлетворением отметила, что сделала то же самое замечание в июле, когда О’Нилы прибыли в Маунтферн. Теперь, пять писем спустя, она убедилась, что была права.
Накануне Рождества Кейт Райан украсила контору Слэттери остролистом. Ей казалось, что по сравнению с остальным Маунтферном офис поверенного выглядит недостаточно празднично. В церкви стояли огромные ясли, а в окне пресвитерской горела рождественская свеча и были видны ясли поменьше, любовно устроенные мисс Барри, которая с лета не брала в рот ни капли.
Писчебумажный магазин Леонарда был украшен теми же бумажными гирляндами и флажками, которые в нем продавались. Миссис Мигер еще носила траур по мужу, но по-праздничному упакованные броши и серьги, выставленные в витрине ее магазина, окружали веточки из фольги и блестки.
