- Фергус, ты слишком умен для этой дыры. Здесь тебя ждет тупик. Бросай все и переезжай в Дублин. Иначе будет слишком поздно. Ты либо отупеешь, либо сопьешься, либо с тобой случится то и другое сразу.
Фергус не стал говорить, что она выпила уже три порции виски, а он еще не закончил первую.
- А что хорошего я нашел бы… например, в Манчестере? - не без сарказма спросил он.
- Познакомился бы с нормальными людьми, а не с буфетчиками, пекарями и изготовителями свеч. Нашел бы себе подходящую женщину. А то живешь здесь как евнух.
- Так обо мне говорят? - На сей раз Фергус разозлился. Но громких скандалов в этом доме больше не будет. История не повторяется.
- Сама вижу. - Глаза Розмари были слишком блестящими, пряди развившихся волос падали на шею. - Ничего другого тебе не остается. Только смотреть бараньим взглядом на эту женщину из пивной, которая печатает у тебя на машинке.
- Розмари, подожди минутку, ладно? Я схожу за водой, - сказал он.
Фергус пошел на кухню и стал из-под крана наполнять кувшин, стиснув его обеими руками так, что побелели костяшки. Как она смеет так говорить о Кейт? Дать бы ей по дурацкой пьяной башке! Ладно, терпеть осталось недолго. Всего несколько часов. Они еще немного поговорят, лягут спать, а утром он накормит ее завтраком, отвезет в ближайший город и посадит на поезд. Фергус хотел подарить сестре оставшийся от матери старинный столик для рукоделия эпохи королевы Виктории, но теперь черта с два. Слишком жирно с нее. Тем более что Розмари вряд ли занимается рукоделием. Нужно во что бы то ни стало сохранить мир; это будет свидетельством не слабости, а силы. Фергус вернулся с улыбкой.
- Извини, пришлось подождать, пока не пойдет холодная. Так на чем мы остановились? Ах, да: я смотрю бараньим взглядом на Кейт Райан. А на кого я мог бы смотреть тем же взглядом в Манчестере?
- Я не предлагала тебе перебраться в Манчестер, - тут же насупилась сестра.
- И все же в один прекрасный день я туда приеду. Не работать, а в гости. Буду рад повидать племянников. Наверное, мальчики уже закончили школу. Расскажи мне о них.
Он сел в кресло и деланно улыбнулся, скрывая гнев.
- Они уехали, - проворчала Розмари.
- Не может быть! Ведь Хью всего шестнадцать.
- Упрямые, нетерпеливые, ни ума, ни образования… - Она уставилась в камин.
- А что об этом говорит Джеймс?
- В последнее время он вообще почти не говорит. Предпочитает молчать.
Розмари продолжала смотреть в огонь.
Фергус налил еще по одной и сменил тему. Предложил Розмари взять на память серебряный портсигар. Сестра неловко взяла его и поцеловала Фергуса в щеку, словно отбывая повинность.
- Фергус, ты не такой уж плохой, хотя изрядный балбес, - проворчала она. На выражение большей любви и похвалы рассчитывать не приходилось.
Фергус долго не мог уснуть и думал о бараньем взгляде. Почему взгляд, которым один баран смотрит на другого, во всем мире считают глупым?
Эдди Райан спросил викария мистера Уильямса, может ли он стать протестантом и вступить в лоно ирландской протестантской церкви. Мистер Уильямс серьезно выслушал его и сказал, что это очень важный шаг. Наверное, его нужно как следует обдумать и обсудить с католическим священником и родителями. Мистер Уильямс был добрым человеком и ни словом не упомянул о последнем подвиге Эдди. Мальчик сломал створку исповедальни. Если верить канонику Морану и отцу Хогану, такого не случалось во всем христианском мире со времен основания церкви. Эдди объяснил, что тогда в церкви никого не было; ему захотелось понять, что чувствует священник, когда отодвигает створки и выслушивает кающихся. Он слегка увлекся и двигал створки туда и сюда, пока одна из них не отлетела.
Пришлось вызвать Джимбо Дойла. Все было очень серьезно. Каноник Моран не верил своим ушам. Как можно было сказать, что храм пуст? Разве Господь Бог не следил за тем, как Эдди Райан оскверняет церковную собственность и ломает скинию, в которой осуществляется священное таинство?
- Что не доделал Кромвель, то завершил Эдди Райан, - твердил отец Хоган и делал вид, что при приближении Эдди к церкви испытывает ужас.
Мальчику оставалось только одно: перейти в протестантство.
- Я уже все обдумал, - заверил он мистера Уильямса. - Здесь меня считают мертвым. Если я приду сюда в субботу, меня впустят? Или нужно будет купить билет?
- Конечно, нет, Эдди, но…
- Если возникнут какие-нибудь вопросы или трудности, вы скажете им, что я попросил разрешения. Дело зашло слишком далеко. А вдруг они придут за мной с ищейками?
- Эдди, кто придет за тобой с ищейками?
- Мистер Уильямс, вы не поверите, но почти все местные жители. Моя мать сказала, что, если сегодня я еще раз попадусь ей на глаза, она за себя не ручается. Сержант Шихан сказал, что у него есть комната с замком и что он напишет на ее двери мое имя, потому что я туда непременно попаду. А эти священники… Не могу сказать вам, какие они, потому что мы все должны… забыл слово… ну, сами знаете, любить другие религии… Но если бы вы их слышали, то не поверили бы собственным ушам.
- Жизнь - штука трудная, - скрывая улыбку, промолвил мистер Уильямс.
- Вы и половины не знаете… У вас, как говорится, ни кола ни двора.
Мистер Уильямс, который и в самом деле был небогат, насторожился.
- Да, Эдди, денег у меня не так много.
- И все же готов держать пари, что четыре фунта у вас есть, - сказал Эдди.
- Есть, но они мне нужны. Я не могу дать тебе четыре фунта. Даже в том случае, если тебе без них не обойтись.
- Обойтись можно. Если я присоединюсь к вашей церкви, мне не придется их платить.
- Как это?
- Я смогу сказать, что принадлежу к другой вере и к другому приходу. Тогда мне не придется отвечать за то, что я сделал.
Платить за ремонт. Мне никогда не заработать четыре фунта. Никогда.
Мистер Уильямс был очень добрым человеком. Он понимал, что Эдди Райан не пытается растрогать его; даже самый заядлый оптимист не мог рассчитывать заработать такие огромные деньги.
- Эдди, ты мог бы ухаживать за кладбищем. Пропалывать сорняки на могилах. Я бы платил тебе за это, скажем, пять шиллингов. Если ты будешь стараться, то поработаешь несколько дней, вернешься в свою церковь, заплатишь долг, и все будут довольны.
- Я думал, вы должны отвращать людей от истинной веры и убеждать их переходить к вам.
- О нет, в наше время так не поступают. Мы не стремимся обратить людей в свою веру… Ну что, дать тебе мешок для травы и сорняков?
* * *
Дара и Грейс ходили на кладбище ухаживать за могилой Джеймса Эдуарда Грея. Они принесли примулы и первоцветы и сделали безуспешную попытку удалить часть мха и лишайника с помощью «Вима». Вскоре до них дошло, что раньше могила выглядела лучше. Мэгги вела себя странновато. Сначала заявила, что это она нашла могилу Джеймса Эдуарда Грея, а потому будет ухаживать за ней сама. Грейс и Дара возражать не стали и пошли искать другую заброшенную могилу. Но потом Мэгги пришла заплаканная, сказала, что они могут заботиться о Джеймсе Эдуарде Грее, ей все равно, и пулей вылетела на улицу. В последнее время она была сама не своя; наверное, что-то случилось дома.
