- Не совсем. Могут все поля, канавы и рвы принадлежать какому-нибудь одному человеку? Может этот человек сказать: «Этот ров принадлежит мне, потому что я его нашел»?
Фергус почесал в затылке.
- Разве можно сказать, что человек нашел ров? Он был там всегда. Ров нельзя увидеть в один прекрасный день и предъявить на него права.
- А если его до тех пор никто не видел? - уперлась Дара.
Майкл не хотел, чтобы она продолжала.
- О господи, Дара, ты поставила меня в тупик, - сказал Фергус. - Ваша мать подтвердит, что от меня как от поверенного нет никакого толку. Я вечно задаю глупые вопросы.
Например, как можно объявить своим то, чего нельзя видеть. Я только раздражаю клиентов. В один прекрасный день меня лишат лицензии, и я стану бродягой.
Дара встревожилась.
- Нет, это наша вина. Понимаете, нам приходится задавать вопрос так, чтобы вы не догадались, о чем мы говорим… Нет, молчи, Майкл. Все в порядке. Мистер Слэттери никому ничего не скажет. Он как каноник Моран.
- Благодарю за сравнение, - уныло сказал Фергус.
- Вы не можете говорить о делах людей, а он не может говорить об их грехах, - стояла на своем Дара.
- Верно. Иначе меня пропустят через жернова.
- То есть побьют? - спросил Майкл.
- Нет, я думаю, это означает исключение из коллегии адвокатов. Как исключение из школы, - объяснила брату Дара. - Но этого не случится. Потому что вы никому не скажете, какие вопросы мы обсуждали.
- Можете не сомневаться, - серьезно ответил Фергус, хотя и не имел представления, что именно они обсуждали.
- Тебе не странно, что Патрик решил пропустить день своего триумфа? - спросил Джон Райан, когда толпа приветствовала радостным криком падение последнего куска стены.
Кейт взяла деревянную лопатку и аккуратно сняла ею пену с пяти кружек пива.
- Можешь не сомневаться, он все знает. Через десять минут он свяжется с Брайаном Дойлом по телефону.
- Я не сомневался, что он будет здесь. Патрик ненавидит этот дом и все, что за ним стоит. Не хочет слышать о Фернах ни одного доброго слова. Терпеть не может, когда я говорю, что они достойно вели себя во время Великого Голода
[21].
Он обрадовался бы при виде груды камней.
- Нет, Патрика О’Нила больше волнует новый Фернскорт, - сказала Кейт, поставила пинты на поднос и обошла стойку. - Он смотрит вперед, как и все американцы.
- Как ты думаешь, в Америке нам было бы лучше? - наполовину серьезно спросил Джон Райан.
- Не знаю. Ты выбрал неподходящее время для такого разговора, - добродушно ответила Кейт и понесла кружки людям, стоявшим снаружи.
Рита Уолш думала, что строительство отеля пойдет на пользу ее парикмахерской. После этого жизнь изменится коренным образом. Она много слышала о строительстве Фернскорта от Мэриан Джонсон, которая теперь не только регулярно делала прическу и маникюр, но и стала интересоваться кремами для лица. Рита сомневалась, что Патрик О’Нил имеет серьезные виды на Мэриан Джонсон, которой приходилось тратить кучу времени на уход за сухой кожей головы и тонкими непослушными волосами. Но кто знает? Такой человек может клюнуть на аристократическое происхождение и то, что называется «старыми деньгами». Джонсоны знали всех представителей высшего общества, по традиции любивших охоту.
Миссис Уолш обвела свой маленький салон недовольным взглядом. Богатым американкам и дублинкам здесь вряд ли понравится, но тратить деньги на новое оборудование будет настоящим безумием. Рита скопила порядочную сумму на старость, когда она больше не сможет стоять за креслом и делать клиенткам перманент. Львиная доля этой суммы была заработана вовсе не прическами, но оба источника дохода должны были когда-то закончиться. Она хранила все свои сбережения на почте Шейлы Уилан. В Маунтферне не было филиала банка, и Шейла часто вы ступала в роли неофициального советника по финансовой части.
Рита решила воспользоваться помощью почтмейстерши. Шейла не спрашивала, почему поступление денег происходит так нерегулярно. Только отвечала на вопросы, которые задавали ей.
Шейла Уилан посоветовала Рите немного подождать. Новое оборудование для парикмахерской, кресла и все остальное, что сделает салон привлекательным для посетителей, можно будет купить тогда, когда строительство Фернскорта сдвинется с мертвой точки и в их город придет новая жизнь. В ее словах не было ни иронии, ни намека на то, что в данный момент парикмахерская выглядит убого. Шейла просто рекомендовала не торопиться, вот и все.
Часы, стоявшие на столе рядом с кроватью Рейчел Файн, показывали половину седьмого утра. В Маунтферне наступило время ленча; возможно, развалины уже снесли. Рейчел спала плохо. Ей всю ночь снилось, что во время сноса произошел какой-то несчастный случай с трагическим исходом.
Над руинами возрастала призрачная фигура и провозглашала: «Нельзя смеяться над привидениями… Эта стройка проклята».
За ночь она дважды просыпалась, садилась в кресло у окна и пыталась успокоить себя видом Нью-Йорка, освещенного лучами луны. Скорее бы все кончилось! Может быть, тогда дела пойдут по-другому. Патрик вызовет ее в Ирландию, она примет участие в происходящем, после чего у О’Нила не хватит духу отослать ее.
Патрику казалось, что второй половине дня не будет конца. Он не хотел звонить до тех пор, пока не станет ясно, что все закончилось. Вечером он позвонит в Штаты, сообщит Джерри Пауэру, что дело сделано, и все расскажет Рейчел. Перед его умственным взором стояла картина…
Да, он мог себе это представить. Еще до звонка Брайану Дойлу он знал, что на берег реки придут стайки ребятишек и станут наблюдать за происходящим. Но не понимал, что у Джона и Кейт Райанов соберется весь город. Что люди будут пить пиво и сопровождать падение стен радостными криками.
Патрик дотошно выспросил у Брайана все подробности. Сначала Дойл, решивший, что заказчик хочет удостовериться в качестве проделанной работы, дулся и ворчал, Но когда застройщик понял, что этому человеку не нужно ничего, кроме подробного описания, то ударился в лирику.
Когда Дойл сказал, что люди приветствовали падение стен улюлюканьем, Патрик не поверил собственным ушам.
- И как они улюлюкали?
- Ну, просто кричали, и все.
- Что именно? «Ура», «давай, давай» или как-то еще? Брайан чертыхнулся про себя.
- Знаете, никаких слов не было. Просто радостный вопль, и все.
- И все же что-то они должны были говорить.
- Мистер О’Нил, никаких слов они не говорили. Просто выдохнули. Издали звук, похожий на громкое «ах». Теперь вы меня поняли?
