Пауль Бенке подумал, что ослышался.
– Что вы несете? Какой к чертям император?
– Вот…
Вахтенный офицер протянул бланк телеграммы. Потеряв дар речи, Бенке развернул бумагу.
«Командующему германской эскадры.
Вы окружены и заперты в ловушке. Оба выхода из минного поля под прицелом наших орудий и мин Уайтхеда. Вы столкнулись с обстоятельствами непреодолимой силы и проиграли.
Во имя христианского человеколюбия, согласно законам и обычаям войны, предлагаем вам почетную капитуляцию, как это сделал вице-адмирал Сушон со своими экипажами. Поднимите белый флаг и готовьтесь принять призовую команду. Вам на принятие решения четверть часа с момента отправки этой телеграммы. В противном случае вы все будете уничтожены.
Михаил,
император Всероссийский, Верховный главнокомандующий РИА и РИФ».
Рига. Рижский укрепрайон.
Штаб операции «Квартет».
14 (27) августа 1917 года
– Государь, нижайше прошу простить, но вы вправду верите в то, что они сдадутся?
– Нет. – Посмотрев на адмирала Канина, милостиво поясняю: – Нет, я не верю в их сдачу. Но я же должен проявить христианское милосердие и дать им возможность провести в благочестивых размышлениях время, оставшееся до момента подлета наших торпедоносцев? А вдруг они передумают?
Нет, ни во что такое я не верил. Возможно, я идеализирую немцев, но мне кажется, что они будут драться до конца. Иначе я в них сильно разочаруюсь.
Впрочем, если они будут драться всерьез, все еще может поменяться.
Я бы дрался. Вне зависимости от шансов.
– В конце концов, есть надежда на то, что немцы начнут дергаться и делать глупости. Ведь мы еще недостаточно попортили им шкурку, не так ли, Василий Александрович?
Канин кивнул.
– Думаю, что недостаточно, государь. Они еще могут серьезно драться.
– Что ж, тогда мы всемерно продолжим наши забавы. И телеграмма пошла открытым текстом, и прочтет ее не только командующий, кто бы у них сейчас ни командовал.
Из сообщений информационного агентства «Propper news». 27 августа 1917 года
По сообщениям из Мексики, вчера в порт Веракрус вошел под красным флагом мятежный французский линкор «Париж», переименованный местными инсургентами в «Парижскую Коммуну». При входе в порт корабль сделал холостой выстрел приветствия. После чего из орудия форта прозвучал ответный выстрел. Экипаж корабля сошел на берег, где был тепло встречен собравшейся толпой.
Мы будем держать наших читателей в курсе информации о развитии ситуации.
Балтийское море.
Где-то западнее острова Эзель.
Линкор «Кениг». 27 августа 1917 года
– Откуда это?
Офицер вытянулся:
– Пришло по радио открытым текстом. Это получили на всех кораблях, включая транспорты.
– Scheiße!
Ситуация из критической перерастала в просто катастрофическую.
Идущий головным линкор «Гроссер Курфюрст» уже вышел из немецкого минного поля и вступил в бой с русскими эсминцами, прикрывая собой идущих к выходу из ловушки собратьев. Но слишком мало было немецких эсминцев и слишком много русских, да еще и тяжелые орудия с берега вносили свою лепту, и «Гроссер Курфюрст» уже получил первые повреждения.
Колонна германских линкоров начинала выход из напичканной немецкими минами акватории. Впереди их, видимо, ждали многочисленные русские мины.
Изначальное место перестроения, точка «Вейс», судя по всему, тоже заминирована. Их корабли там поджидают русские эсминцы и наверняка подводные лодки. Да и сколько орудий будет на берегу, никто не знает. Совершенно очевидно, что русские их ждали и всерьез подготовили множество ловушек. Побережье и подходы к нему также могут быть заминированы, а основные подступы прикрыты пушками и пулеметами.
Высаживать десант в таких условиях чистое самоубийство. И солдаты, шумящие на транспортах, это вполне понимают, даже не имея всей полноты картины. Да и обращение русского царя наверняка не везде удастся утаить от экипажей и солдатской массы. Тем более что погиб командующий и весь штаб XXIII резервного корпуса, и вряд ли кто из нижестоящих генералов обладает в войсках таким авторитетом, чтобы заставить солдат повиноваться в подобных безнадежных условиях.
По-хорошему, надо отходить. Отходить, спасая людей и корабли. В конце концов, никто не ставил перед ними задачу вступать в эскадренное сражение с русским флотом, а выполнение поставленной задачи – захватить острова, сведя при этом собственные потери к минимуму, уже решительно не может быть осуществлено ни в первой части, ни во второй.
Что ему скажут в Берлине? Кайзер требует победы. Победы! Судьба Германии поставлена на карту! И тут не свалишь вину за разгром на Шмидта и фон Катена.
Нет, тут выход только один – обратить разгром в блистательную победу, пусть даже ценой замены одной победы на другую.
– Передайте приказ фрегаттен-капитану фон Шлику: транспортам спасаться самостоятельно и уходить в Либаву. Корветтен-капитану Тиллессену приказываю прекратить охранение транспортов и всем составом эсминцев на самом полном ходу выдвигаться вперед, на соединение с головными силами. Контр-адмиралу Хопману прекратить выполнение прежнего приказа и идти к точке входа в минное поле на соединение с выходящими транспортами, взять их на охранение и обеспечить возврат флотилии с десантом в Либаву. Фрегаттен-капитану фон Розенбергу начать ускоренное траление прохода вдоль границы немецкого минного поля на норд. Коммодору Гейнриху обеспечить прикрытие эсминцами выхода и перестроения линейных сил. Капитану цур зее Гетте – приказ держаться. От мужества моряков «Гроссер Курфюрста» зависит судьба Фатерлянда. Выполняйте!
– Герр вице-адмирал! Посты наблюдения засекли приближение воздушных торпедоносцев!
Вскинув бинокль, Бенке пробежал взглядом приближающиеся группы гидропланов.
Неужели уже прошло четверть часа?
Бросив взгляд на хронометр, он отметил, что оставалось еще три минуты. Как раз подлетное время.
– Приказ по эскадре об открытии огня из всего эффективного орудия по гидропланам!
Вот какая польза от идущей в воздухе битвы истребителей, если они никак не влияют на события внизу?
Заухали орудия и загрохотали пулеметы, пытаясь проредить число приближающихся торпедоносцев, но те за счет более свободного построения группами все время маневрировали, снижая эффективность огня с моря.
Судя по их построению и растянутости строя, они собирались атаковать не так, как в первый раз, когда сосредоточились на первых двух линкорах. Сейчас они явно равномерно распределили цели, очевидно стараясь нанести ущерб всем большим кораблям.
