Яркая вспышка поставила точку в паническом рапорте.
Рига. Рижский укрепрайон.
Штаб операции «Квартет».
4 (27) августа 1917 года
– Государь! Две новости из Рима.
Поворачиваю голову к Винекену.
– Слушаю.
Тот раскрыл папку и зачитал:
– Первое. Поступают сведения о начале сражения между австро-венгерской эскадрой, вышедшей из Полы, с итальянским Адриатическим флотом. Подробностей пока нет.
– Хорошо. Держите меня в курсе. Дальше.
– Второе. Сообщается о вспыхнувших волнениях на австро-венгерской базе флота в Катарро. Из сообщений можно понять, что волнения начались после поступления приказа о выходе эскадры в море и о вступлении в бой с итальянским флотом. В результате эскадра отказалась поднимать якоря.
– Любопытно. Ну, тем хуже для тех, кто вышел из Полы. Принц Савойский будет бить их по одному. Что «Империя»?
– Взлетела. Мы отслеживаем полет каждые четверть часа.
– Благодарю. Держите меня в курсе.
– Слушаюсь, ваше величество.
Что ж, остается только молиться. Как я ненавижу это бессильное состояние ужаса, сжимающего мое сердце…
Балтийское море.
Где-то западнее острова Эзель.
Линкор «Гангут».
14 (27) августа 1917 года
– Прямое накрытие головного крейсера, ваше превосходительство!
– Отлично! Молодцы артиллеристы!
Вице-адмирал Бахирев удовлетворенно кивнул.
Пока сражение больше напоминало избиение младенцев. Да, это отнюдь не было похоже на бой с 11 линкорами и всей германской группировкой, включая линейный крейсер. Впрочем, следует признать, что роль кораблей Балтфлота там не была настолько определяющей, как это можно было ожидать на основании морских уставов.
Да, государь перевернул все с ног на голову, чем полностью выполнил главную военную заповедь: «Хочешь победить? Удиви!» Вот он и удивил. Причем всех – и противника, и своих, что уж тут греха таить, ведь сам ход сражения в адмиральских головах виделся совсем другим.
Бахирев слушал рапорты и кивал своим мыслям. Да, просто удивительное сражение. Полный и всеобъемлющий разгром намного более сильного противника, и при этом сам Балтфлот почти что и не понес каких-то существенных потерь. Не считая глупейшей гибели адмирала Эбергарда от первого же попадания в линкор. Причем, судя по всему, это был последний выстрел немецкой эскадры в том бою. Вот так вот распорядилась судьба. Глупая гибель вместо триумфа.
Хотя, положа руку на сердце, безусловного триумфа заслужил именно государь император. Теперь уж Бахиреву не казались такими уж правыми те, кто втихую насмехался над царственным полководцем, мол, подумаешь, османов разбил! Так они сами разбежались! А вот попробовал бы он против германца! А он взял и победил. И не просто победил, а буквально уничтожил три сотни кораблей и судов противника, отправив на дно больше десятка линейных кораблей.
Вице-адмирал отрешенно следил за ходом боя, отмечая, что все больше крейсеров либо погружаются в море, либо отваливают в сторону, выходя из сражения в дыму и пламени.
Наконец сначала один, а затем и второй крейсер из уцелевших застопорили ход. На мачтах взлетели белые флаги.
Вот и все на сегодня.
Рига. Рижский укрепрайон.
Штаб операции «Квартет».
14 (27) августа 1917 года
– На настоящий момент поступили сведения о капитуляции линкора «Гроссер Курфюрст», малых крейсеров «Карлсруэ», «Нюрнберг», «Аугсбург», крейсера-заградителя «Наутилус», авизо «Блиц» и восемнадцати транспортов. Идет подсчет пленных и примерная оценка погибших.
– Наши потери?
Канин вздохнул.
– Потери небольшие, но есть. В сражении погибли девять наших эсминцев. Повреждения получили линкор «Севастополь», броненосцы «Слава» и «Император Павел I». Отмечено прямое попадание снаряда в одну из батарей ТАОН на Эзеле. Общее число погибших и раненых сейчас уточняется. Про потери в авиации доложит генерал Горшков.
– Георгий Георгиевич?
Тот поднимается.
– Государь! На данный момент мы располагаем лишь предварительными данными, которые требуют уточнения. На аэродромы не вернулись двадцать шесть «Муромцев», двадцать один гидроплан-торпедоносец и восемнадцать истребителей разных типов. Подтверждена гибель семи экипажей «Муромцев» и шесть убитых в числе экипажей вернувшихся или найденных машин. По торпедоносцам подтверждена гибель тринадцати экипажей и двое убитых среди вернувшихся. По истребителям подтверждается гибель восьми машин. Есть много раненых. Ведутся поисковые работы.
М-да. Чудес не бывает. Мизерные потери флота куплены дорогой ценой в авиации. Половину самолетов мы потеряли. Нет, возможно, часть из них будет найдена и даже возвращена в строй, но на сегодня их у меня нет.
– Благодарю вас, господа. Что слышно по Адриатике?
Канин встал и усмехнулся.
– Есть информация о потоплении торпедными катерами австро-венгерского линкора «Сент-Иштван».
– Опять?
Видя недоумение в глазах собравшихся, добавляю:
– Что-то сегодня линкоры топит всякая мелочь.
Генералы и адмиралы заулыбались, кивая. Откуда им знать, что и в моей истории торпедные катера потопили этот самый «Сент-Иштван»? Правда, это было в другой день, но тут ход истории изменился, хотя результат и повторился. По крайней мере, в этой части.
Правда, сейчас я передал через царственного тестя адмиралу Луиджи Амедео принцу Савойскому данные разведки и рекомендации по использованию легких сил. Но это были лишь намеки, поскольку был риск, что адмирал закусит удила и сделает все наоборот, а авторитета победителя рубилова при Моонзунде у меня еще не было в тот момент.
Ищу взглядом Винекена.
– Все в порядке, ваше величество. Мы отслеживаем полет.
– Благодарю. Все свободны, господа! Перерыв!
Российское телеграфное агентство (РОСТА).
14 (27) августа 1917 года
Молния!
Небывалая и грандиозная победа русского оружия на Балтике! Полный разгром огромного германского флота!
Доблестное русское воинство под Высочайшим командованием державного вождя армии, авиации и флота, Его Императорского Величества Государя Императора Михаила Александровича, в величайшем сражении полностью уничтожило силы вторжения противника, намеревавшегося высадить большой десант на побережье и, взяв Ригу и Псков, развить наступление на Петроград!
