Маршалл хмуро уточнил:
– Обещанных поставок по ленд-лизу им недостаточно?
– Объективно говоря, мистер вице-президент, это пока действительно большей частью лишь обещанные поставки, поскольку по факту отгрузили не так уж и много, и русские указывают на этот факт в качестве одного из своих возражений по данному вопросу. Мы же задержки с поставками используем в качестве рычага давления на русских в вопросе Польши.
– А они, соответственно, используют этот вопрос как рычаг давления на нас? Вы не находите, что это тупиковая позиция и никто ничего не сможет продать при таком подходе к деловым переговорам?
– Это вопрос торга, мистер вице-президент. Но это не единственный камень преткновения. Мы не сходимся в принципиальных моментах, поскольку мы предлагаем поставки готовой продукции и готовы выделять кредиты на закупку техники и товаров в США, а русские настаивают на строительстве целого перечня заводов и фабрик на территории самой России и хотят тратить наши деньги, причем не кредиты, а именно дотации, не на закупку готовой продукции, а на приобретение технологий, оборудования и целых предприятий, то есть вкладывать в индустриализацию России. Одним из главных аргументов в этом деле как раз и является вопрос польской независимости.
– Как это увязано между собой?
– Русские аргументируют свои возражения тем, что на территории Польши сосредоточена четверть всей промышленной мощи довоенной России, причем наиболее передовой, и предоставление независимости полякам серьезно подорвет послевоенную производственную базу в стране.
Томас Маршалл вскинулся.
– То есть они хотят, чтобы мы им выстроили целый индустриальный район вместо Польши?
– Да, мистер вице-президент, можно сказать и так. И не только это. В частности, русские хотят реструктуризации своего внешнего долга Америке, в том числе и перед частными лицами под гарантии правительства США.
– А зачем нам усиливать Россию?
Вмешался министр торговли Уильям Рэдфилд.
– Сотрудничество с Россией необходимо. Чем больше нитей будет нас связывать, тем крепче мы привяжем к себе эту огромную территорию и тем глубже американский бизнес войдет в саму Россию, взяв под контроль ресурсную базу и транспорт Российской империи. Франция сейчас лишилась основных рычагов влияния в этой стране, и мы должны спешить занять освободившееся место, куда уже устремились итальянцы и другие. Понятно, что ресурсов Италии не хватит, чтобы всерьез тягаться с нами, но проблема самодержавной монархии для нас как раз в том и состоит, что всерьез войти на их рынок просто через горизонтальные бизнес-связи очень трудно, государство слишком жестко контролирует свою экономику. И если при прошлом царе государственная власть была слаба, то сейчас мы наблюдаем быстрое укрепление властной вертикали.
– Вот именно! Россия становится сильнее с каждым днем, а мы еще и помогаем им в этом!
Вильсон счел необходимым вмешаться:
– Томас, Россия нам не конкурент. Она нам нужна как сырьевая база и рынок, а также для противовеса Германии, а главное, нашему основному конкуренту – Британии. Нам нужен свободный доступ в колонии Великобритании и Франции. Кроме того, открывается перспектива доступа на рынки Балкан и Ближнего Востока. И для всех этих позиций нам нужно благосклонное отношение русских властей к нашему экспорту и приобретению местных стратегических ресурсов. Опять же как фактор дополнительного влияния на Британию и ее колонии Россия нам необходима. Ближний Восток, Индия, Персия, Афганистан, Дальний Восток, да и сама угроза Суэцу должны сделать британцев более сговорчивыми.
– И во сколько нам обойдется эта русская благосклонность?
– Мистер Лансинг, огласите предварительные условия.
Госсекретарь кивнул и зачитал:
– В общей сложности царь Михаил хочет получить от нас дотаций на миллиард долларов, за счет которых Россия закупит в Америке оборудование и технологии, а также заключит контракты на строительство в Российской империи заводов двигателей, тракторов и других сельхозмашин, автомобилей, а также металлургических, обрабатывающих, других предприятий и электростанций.
Вице-президент Маршалл воскликнул:
– Однако!
На что министр торговли Рэдфилд заметил:
– В сущности, учитывая тот факт, что фактически эти суммы будут потрачены внутри США, это могло бы существенным образом оживить нашу экономику. Другое дело, что я бы сделал основной упор на создание за счет этих средств смешанных американо-российских предприятий, что дало бы нам возможность плотно выйти на русский рынок.
Госсекретарь кивнул.
– Русские согласны на совместные предприятия, но только сверх заявленной суммы в один миллиард долларов. Кроме того, в эту сумму не входят согласованные поставки по ленд-лизу. Дополнительно Россия желает закупить в этом году не менее тысячи единиц наших новейших авиационных двигателей «либерти» и заключить договор на строительство завода в России.
Маршалл все никак не мог успокоиться.
– А Польша? Зачем она нам? И не слишком ли дорого нам эта Польша обойдется в итоге?
– Что касается Польши, то это наш рычаг давления и на Россию, и на Германию, и на Австро-Венгрию, и даже на Скандинавию.
– А не слишком ли дорогой рычаг? Миллиард – гигантские деньги за какую-то Польшу! Мои избиратели в Индиане даже не знают, где это!
– По факту это комплексная покупка – Польша и к ней в довесок еще и сама Россия. Хотя, соглашусь, миллиард – слишком завышенная сумма. И нам нужно обеспечить выход Польши к морю.
Госсекретарь возразил:
– Однако, мистер президент, русские категорически против выхода Польши к морю за счет России, а удастся ли решить этот вопрос за счет Германии, пока неизвестно.
– Нужно настаивать!
– Боюсь, мистер президент, наши возможности влияния на послевоенное мироустройство пока весьма ограничены. Наших войск пока в Европе почти нет, поставки по ленд-лизу мы сами сознательно сдерживаем, вопросы дотаций пока висят в воздухе, а кредитов брать русские не хотят.
Маршалл сжал кулак в решительном жесте:
– Так надо надавить на них! Потребовать выплат по ранее взятым кредитам!
– Боюсь тогда, все наши переговоры, направленные на продолжение войны в 1918 году, окажутся не подкреплены ничем. Мы не успеваем внести свой весомый взнос на полях сражений, а без этого наш вес за столом переговоров будет небольшим и точно не решающим. А Россия решительно настроена прекратить войну до конца этого года, ссылаясь на то, что каждый месяц войны ей обходится в сто двадцать пять миллионов долларов и что в бюджете России таких денег нет, а сама Россия получила по итогам войны все, что хотела. Вопрос же вывода войск Германии с русской территории, по мнению Москвы, будет решен за счет продолжения наступления на Балканах, которое принудит Германию отвести войска. Кроме того, напомню, что Моонзунд и обстрелы германского побережья весьма серьезно усиливают позиции России, делая перспективу отвода немецких войск вполне реальной.
