Из Европы «испанка» начала безжалостное четырехмесячное путешествие по всему земному шару, пересекая океаны и горы, распространялась и проникла в Скандинавию, Грецию, Египет и Индию. Первая волна гриппа обрушилась на Бомбей 10 июня 1918 года, когда семь полицейских сипаев (индийских солдат, служивших под британским командованием), в том числе один, работавший в доках, были госпитализированы с немалярийной лихорадкой [7]. В период с 15 по 20 июня жертвами стали рабочие верфи, а также служащие судоходной компании, Бомбейского портового треста, Гонконгского и Шанхайского банков, телеграфа, монетного двора и мельниц Рэйчел Сассун [8]. Смертность возросла, и массовые невыходы на работу стали обычным явлением в банках и офисах. Сотрудник Министерства здравоохранения Дж. А. Тернер заметил, что Бомбей в июне был подобен огромному инкубатору, оборудованному всем необходимым для культивирования инфекции: перенаселенный город с большим рабочим населением, живущим в условиях, благоприятствующих распространению болезни. С 3 июня ежедневное число умерших составляло 92 человека. К 3 июля этот показатель вырос до 230 человек. Согласно The Times of India, «почти в каждом доме Бомбея некоторые из его обитателей заболевают лихорадкой, и каждый офис страдает из-за отсутствия служащих» [9].
Тернер полагал, что вспышка была спровоцирована экипажем судна, пришвартовавшегося в Бомбее в конце мая. А индийское правительство утверждало, что моряки подхватили испанский грипп в Бомбее по причине «антисанитарного положения» индусов [10]. Тернер ответил, что эпидемия была неизбежна с 1915 года, так как Бомбей был портом прибытия и отправки войск, и обвинил сотрудника Министерства здравоохранения из бомбейского порта в том, что он не сообщал о случаях заболевания. The Bombay Chronicle утверждала, что Бомбей и вся Индия «дорого заплатили» за это упущение, The Times of India была возмущена очевидным провалом Министерства здравоохранения, несмотря на потраченные на это лакхи (тысячи) рупий. Ходили также слухи, что вспышки испанского гриппа на военных судах скрывались [10].
После того как 20 июня в Карачи прибыло госпитальное судно, у большинства пациентов в течение сорока восьми часов развился испанский грипп. Опять же неясно, был грипп привезен с собой или начался в Карачи, но более вероятно, что он был занесен извне. Хотя вспышка испанского гриппа в Бомбее в июне продолжалась всего четыре недели, она унесла 1600 жизней и «по меньшей мере миллион рабочих дней, неисчислимое количество расходов и неудобств» [11]. Эпидемия распространялась только на тех, кто работал в закрытых помещениях, в офисах и на фабриках. Уровень заболеваемости там составлял 25 процентов среди европейцев, 33 процента среди индийцев и 55 процентов среди детей. Эта последняя цифра может показаться удивительной, но в то время дети регулярно работали на фабриках. Описание «испанки», данное Тернером, запомнилось надолго. В то время как причины таких болезней, как холера, оспа и чума, были известны, и их распространение можно было сдержать, испанский грипп пришел, по его словам, «как вор в ночи, действовал быстро и коварно» [12].
Фредерик Бриттен из Медицинского корпуса Королевской армии описал ситуацию в Индии, когда его госпитальное судно «Египет» прибыло в Бомбей в августе 1918 года. В субботу, 24 августа, Бриттен записал: «Мы с Картером прибыли на станцию Натунга и пешком дошли до набережной в Махиме. Эта часть действительно похожа на Индию из сказок с ее рощами прекрасных банановых деревьев и кокосовых пальм, домами с пальмовыми крышами и т. д.» [13]. Но это видение быстро рассеялось, когда «мы вышли на берег в Махиме и прошли мимо горящего гхата
[19], где только что сожгли тело. Индиец пронес тело на кровати на своей голове, вынес его в море и омыл. Мы думали, как странно это выглядело бы дома!» [14]
Из Индии испанский грипп распространился в Иран, тогда называвшийся Персией. Болезнь, известная персам как «бад-э назлех», началась в Персии в Бушере благодаря английским и индийским солдатам, расквартированным в портах Бушере и Бандар-Ленге, а затем распространилась от Багдада до Керманшаха на Западе и до Шираза на юге. Хотя подробной информации о тех событиях мало, вспышка испанского гриппа в Персии, по оценкам, унесла жизни миллиона человек – одной десятой населения страны. Писатель Мохаммед Али Джамал-Заде (1892–1997) описал ужасные условия в Ширазе: «В конце Первой мировой войны в Ширазе появились три смертельных убийцы: голод, холера и испанский грипп. Много людей погибло, и трупы лежали в городе повсюду. Базар и магазины были закрыты. Не было ни врачей, ни медсестер, ни лекарств» [15]. Грипп распространился по всей стране, причем сельские районы пострадали больше, чем городские. В племени эшер особенно часто умирали от него здоровые мужчины. Согласно сообщениям, уровень смертности в кочевом племени гашхай достигал 30 процентов. В Ширазе, население которого составляло 50 000 человек, 5000 умерли от испанского гриппа. По сообщениям, смертность в Керманшахе составляла 1 процент, но в деревнях погибло до 20 процентов населения, и эти данные могут казаться преувеличенными. В Тегеране в течение трех месяцев погибло 50 000 человек [16].
В одном отношении смертность в Персии отличалась от смертности в других частях света. Хотя в большинстве случаев жертвами эпидемий испанского гриппа становились мужчины и женщины в возрасте от пятнадцати до сорока четырех лет, на уровень смертности в Персии оказывали влияние и другие специфические для этого региона факторы, такие как голод, потребление опиума, анемия и малярия. В то время как общая предполагаемая смертность от эпидемии испанского гриппа в Персии в 1918 году составляла от 902 400 до 2 431 000 человек, реальная цифра, вероятно, находилась где-то между этими двумя крайностями [17].
«Испанка» нанесла длительный и разрушительный визит Африканскому континенту в августе 1918 года, убив 50 миллионов человек в течение шести месяцев и оставив катастрофические последствия для демографической ситуации, которые продолжали сказываться в течение последующих поколений. В то время как Северная Африка, а именно Магриб и Египет, уже пережили первую, относительно умеренную волну гриппа и получили некоторый иммунитет, в Африке к югу от Сахары этого не произошло. И в результате она оказалась сильно уязвимой для смертельной второй волны, когда зараженные корабли прибыли во Фритаун (Сьерра-Леоне), Кейптаун (Южная Африка) и Момбасу (Кения). Южноафриканский опыт столкновения с испанским гриппом является предметом следующей главы этой книги.
В Найроби (Восточная Африка) молодой лондонец Сидни Пирс «получил хорошую порцию гриппа 25 августа и чувствовал себя «разбитым» [18]. На следующий день он все еще лежал в постели с гриппом, чувствуя себя немного лучше. «27 августа – все еще в постели, все еще чувствую себя ужасно плохо. 28 августа – сегодня была прогулка» [19].
Сидни, которого послали в Африку обучать «черную армию», в следующем месяце подвергся второй вирусной атаке. «15 сентября – еще один приступ гриппа, который довольно распространен в Найроби» [20].
Беспрецедентные масштабы передвижения войск по всему миру поддерживали разрушительную кампанию «испанки». Сотни тысяч американских солдат теснились в переполненных армейских лагерях, прежде чем их загоняли в поезда, идущие в порты, а затем заталкивали в линкоры. В июне 1918 года в Европу отплыли 279 000 американцев, в июле – 300 000, в августе – 286 000. В общей сложности за последние шесть месяцев войны в Европе высадилось 1,5 миллиона американских солдат [21]. Американские войска были всего лишь частью множества различных групп населения, перемещающихся по земному шару. Корабли из Новой Зеландии заправлялись в Сьерра-Леоне вместе с британскими судами, направлявшимися в Южную Африку, Индию и Австралию. Вскоре Сьерра-Леоне неизбежно была поражена испанским гриппом. Корабли союзников направились к Архангельску через Белое море в надежде напасть на Германию с тыла, захватив с собой испанский грипп, так что вскоре была поражена и Россия. В Бресте (Франция) пятьсот военных кораблей стояли на якоре, когда 791 000 новобранцев прибыли в пункт сбора морских пехотинцев, чтобы встретиться с зараженными гриппом французскими солдатами. Хуже всего было то, что корабли приплывали в американские порты, принося с собой смертельную болезнь из Европы [22].
