Со времени кажущейся безобидной первой волны в начале весны 1918 года до нарастающей второй волны испанского гриппа, охватившей мир в последние месяцы года, ежедневно в газетах появлялось все больше объявлений о лекарствах от гриппа – так фармацевтические компании паразитировали на тревогах читателей и пожинали плоды. Все газеты от лондонской The Times до The Washington Post страница за страницей заполнялись десятками объявлений о профилактических мерах и безрецептурных средствах.
«Грипп! – объявляла реклама, превозносящая достоинства таблеток „Формаминт“. – Сосите таблетку всякий раз, когда входите в полное микробов место».
В другой рекламе сообщалось, что, «поскольку испанский грипп является сильной формой заболевания», читатели должны принимать слабительное «Бромхинин» в больших дозах, чем обычно, в качестве профилактической меры. Для тех, кто уже заболел, «Каскар-хинин бромид Хилла» обещал облегчение, как и «Мазь доктора Джонса», ранее таинственно известная как «бобровое масло» и предназначенная для облегчения кашля и насморка. Спрос на «VapoRub Вика», все еще популярный сегодня, был усилен рекламой в прессе, предупреждающей о неизбежном дефиците:
«АПТЕКАРИ!!
ПОЖАЛУЙСТА, ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ,
ЧТО VAPORUB ВИКА СТОИТ БОЛЬШЕ
ИЗ-ЗА НЫНЕШНЕЙ ЭПИДЕМИИ».
«Крем-бальзам Эли», который «может предотвратить испанский грипп при нанесении в полость носа», по-видимому, был просто подделкой. Более традиционные средства были доступны в виде знаменитого «Травяного лекарства Лидии Э. Пинкхэм» и «Меда Хэйла из белокудренника и смолы».
Из-за угрозы испанки привычные предметы домашнего обихода стали вдруг наделяться магической силой. В то время как читатели The Nottingham Journal были мудро информированы, что «Oxo
[32] заметно компенсирует нехватку мяса» [1], еще одна более продуманная реклама гласила, что Oxo «укрепляет иммунитет против гриппозной инфекции». Согласно свидетельству, полученному «от врача»,
чашка Oxo два или три раза в день поможет в качестве защитной меры. Он имеет бодрящие и питательные свойства и быстро всасывается в кровь, и таким образом организм укрепляется, чтобы противостоять болезни. Очевидно, что сильный здоровый человек избежит заражения, когда плохо питающийся станет жертвой, следовательно, вашей целью должно быть поддержание силы.
Польза для общества концентрированной жидкой говядины, такой как Oxo, стала больше, чем когда-либо в наши дни. Она питательна и поддерживает жизненную силу организма, и таким образом устанавливается эффективная сопротивляемость против гриппа [2].
Если Oxo не устраивал, «Солодовое молоко Хорлика» рекомендовалось в качестве диеты во время и после гриппа» [3].
Американцам сообщили, что их гражданский долг – «Есть больше лука!» – как часть патриотического движения против гриппа. Один плакат провозглашал: «Сегодня прибыла луковая машина с надписью «красный, белый и синий – ешьте много лука каждый день и держитесь подальше от гриппа» [4].
Американская мать довела это предложение до крайности и накормила свою больную дочь сиропом из лука, прежде чем обложить ее овощем с головы до ног. К счастью, итог оказался удачным, и ребенок выжил [5].
В то время как истинная природа испанского гриппа все еще только ожидала открытия, и врачи, и обыватели знали, что нужно избегать бактерий и микробов. В результате современные газетные объявления выявили навязчивую одержимость личной и домашней гигиеной. Когда испанский грипп вторгся в среднюю Британию, в The Nottingham Journal появилась реклама «очищенного карболового мыла Госсейджес» по 9 центов за фунт, рекомендованного по «предписаниям врачей» для мытья полов, умывальников, ванн и туалетов. «Оно дезинфицирует так же, как и очищает. Используйте его для всех целей». Читателям также напомнили, что «ни один дом не безопасен без „Милтона“» (стерилизующего раствора) [6]. В Рептоне, школе-интернате для мальчиков в Дербишире, школьный врач экспериментировал, давая мальчикам нюхательный табак и опрыскивая их горло раствором перманганата калия, неорганического химического соединения, используемого в качестве антисептика, с явно успешными результатами: уровень распространенности инфекции был низким [7].
Общепринятые медицинские рекомендации по лечению гриппа предлагали использовать морфий, атропин, аспирин, стрихнин, белладонну, хлороформ, хинин и, что тревожно, керосин, который капали на кусочек сахара. Наряду с этим процветали народные средства. Если лекарство из аптеки не смогло облегчить симптомы, многие пациенты и их семьи обращались к более традиционным методам. Одним из популярных средств в Южной Африке было положить кусочек камфары в мешочек и повесить его на шею пациента. Одна восьмилетняя девочка, не желая рисковать, объявила, что носит на шее мешочек с камфарой, «чтобы отогнать немцев»
[33] [8]. Эта практика была настолько распространена, что более полувека спустя в доме престарелых пожилая южноафриканская леди, пережившая пандемию 1918 года, отказалась от прививки против гонконгского гриппа 1969 года. «Мне она не нужна, – настаивала она. – У меня еще есть камфорный мешочек» [9].
В Северной Каролине молодой Дэн Тонкель носил на шее мешочек с асафетидой, полагая, что вонючий экстракт защитит его. «Воняло ужасно, – вспоминал он [10]. – Люди думали, что этот запах убьет микробов. Поэтому мы все носили мешочек асафетиды и пахли гнилой плотью» [11]. В Филадельфии Гарриет Феррел натирали древесной корой и серой, заставляли пить травяные чаи и капали на кусок сахара скипидар и керосин. Гарриет тоже подверглась лечению асафетидой, но отнеслась к этому философски: «Мы пахли ужасно, но это было нормально, потому что все плохо пахли» [12]. «Валлийская цыганка», горничная Роберта Грейвса, пользовалась еще более необычным средством: оно состояло из «ноги ящерицы в мешочке, носимом на шее» [13]. Это было явным успехом, так как она была единственным человеком в семье Грейвсов, у которого не развился испанский грипп. В Южной Африке традиционное лечение состояло в том, чтобы положить недавно убитое животное на грудь пациента [14].
Успех традиционных средств во многом обязан эффекту плацебо, хотя не всегда было возможно проследить за результатами. В Медоу, штат Юта, Уильям Рей был назначен санитарным врачом и все время разъезжал от дома к дому и от фермы к ферме, проверяя семьи, чтобы узнать, кто болен и нуждается в помощи. Однажды утром в сопровождении городского шерифа Джорджа Бушнелла Рей выехал проверить группу индейцев, племени, жившего в Юте, под названием пахванты, разбивших лагерь в шести милях от города на краю каньона [15]. Грипп поразил лагерь, и Рей с Бушнеллом пришли в ужас, обнаружив, что индейцы соблюдают свой традиционный обычай сидеть вокруг мертвых и петь об их счастье в охотничьих угодьях [16]. Рей и Бушнелл перенесли тела в отдельные палатки, которые они зашили до тех пор, пока трупы не были похоронены. Затем они обратили свое внимание на живых.
