Каждый день в Гонконг из китайской глубинки прибывали ящики с живыми цыплятами. Их продавали на «мокрых рынках» в центре города и убивали на глазах у покупателей, потому что гонконгские китайцы любят свежую птицу. Все гигиенические процедуры ограничивались кратковременным заливанием холодной водой, а учитывая, что вирус растет в кишечнике цыпленка, этого было достаточно, чтобы вызвать вспышку [29]. В то время как сырая курица является печально известным источником бактерий, таких как сальмонелла, кампилобактер и кишечная палочка, которые вызывают пищевые отравления, концепция того, что люди могут умереть от куриного гриппа, была совершенно другой.
Однажды утром, прогуливаясь по «мокрому рынку», Шортридж, который выделил вирус H5N1 в Азии, стал свидетелем того, что заставило его кровь застыть в жилах. «Мы видели птицу, которая стояла там, клевала пищу, а потом очень осторожно наклонилась, медленно упала и лежала на боку, уже мертвая. Из клоаки сочилась кровь. Это была совершенно нереальная, причудливая ситуация. Я никогда не видел ничего подобного» [30]. Увидев, что то же самое происходит с другой курицей и еще с одной, Шортридж заключил: «Мы смотрели на куриную лихорадку Эбола. Когда я увидел, что эти птицы умирают вот так, я действительно понял, что могло произойти в 1918 году во время пандемии.
О Господи! Что, если этот вирус с этого рынка распространится в других местах?» [31]
Выяснилось, что птицы в Гонконге уже несколько месяцев страдают от гриппа. Первые цыплята умерли на ферме близ сельского городка Юэньлун. Инфекция быстро распространилась на вторую, а затем и на третью ферму, каждый раз с ужасающими результатами. Один фермер вспоминал, что видел, как его птицы начинали дрожать, а изо рта у них капала густая слюна. Гребни у других птиц становились зелеными или черными, придавая цыплятам вид пернатых зомби. Некоторые куры начали откладывать яйца, у которых не было скорлупы. Другие падали замертво на месте, задыхаясь от сгустков крови, застрявших в дыхательных путях. Ко времени смерти Лама Хой Ка погибло около 7000 птиц [32]. Это случилось, как выразился Фукуда, не в лаборатории, а в природе [33].
Если кошмарной перспективы эпидемии птичьего гриппа удастся избежать, то выход может быть только один. Узнав, что, несмотря на предыдущие меры, у цыплят на ферме в Юэньлуне в Новых территориях был выявлен вирус и что большое количество птиц погибло на оптовом птицеводческом рынке Чунг Ша Ван в Цзюлуне, возможно, от вируса, Маргарет Чан, директор Департамента общественного здравоохранения Гонконга, закрыла «мокрые рынки» и инициировала массовое уничтожение птицы [34].
Министерство сельского хозяйства Гонконга приостановило ежедневный ввоз 75 000 живых цыплят из материкового Китая, и 29 декабря 1997 года Стивен Ип, секретарь по экономическим вопросам, объявил, что «мы начнем уничтожать всех цыплят на острове Гонконг, острове Цзюлун и Новых территориях» [35].
По словам Элизабет Розенталь из The New York Times, это была ужасная операция, экстремальная, но необходимая. По всей территории была мобилизована армия правительственных чиновников для сбора всей птицы со 160 куриных ферм, а также из более чем 1000 оптовых и розничных площадок продажи кур. Птиц убивали владельцы торговых точек или увозили местные власти, которые усыпляли их ядовитым газом. Их трупы дезинфицировали, заворачивали в пластик и вывозили на свалки. Гуси и утки, находившиеся в тесном контакте с курами, также были убиты [36].
Это напоминало библейскую сцену избиения младенцев.
Сегодня в восемь утра, получив краткие инструкции от инспектора по птицеводству в синей униформе, четверо работников магазина под названием Fai Chai Lam Cheung Kai приступили к выполнению неприятной задачи. Рабочие умелыми голыми руками вытаскивали десятки цыплят, уток, голубей и перепелов из металлических клеток, вытягивали шею каждой птице и ловко перерезали острым ножом вены и артерии. Пока сочилась кровь, они швыряли птиц – некоторые из них все еще хлопали крыльями – в несколько больших пластиковых мусорных баков. Инспектор сказал, что вернется позже с дезинфицирующим средством и пластиковыми пакетами.
Владелец магазина, мистер Тэм, который отказался назвать журналистам свое полное имя, оставался на удивление бодрым, несмотря на это ужасное событие.
««Мы знали, что рано или поздно это случится, и в этом есть и хорошее, и плохое, – сказал мистер Тэм, перерезая птице шею. – Надеюсь, это успокоит страхи людей, и дела пойдут на лад. Но потребуется три месяца, чтобы заменить всех моих цыплят, и как я буду платить за аренду до тех пор?»
Мистер Тэм сказал, что его бизнес понес 90-процентные убытки за последний месяц, и правительство обещало ему 3,87 доллара за каждую курицу, но обычно он продавал их в два раза дороже» [37].
Драконовская реакция Гонконга на угрозу птичьего гриппа оказалась успешной, по крайней мере в то время. Впоследствии Всемирная организация здравоохранения зарегистрировала с 2003 года 598 случаев птичьего гриппа, при этом 352 человека умерли. Большинство смертей от птичьего гриппа произошло в Египте, Индонезии, Вьетнаме и Китае. До сих пор вирус не приспособился легко распространяться между людьми [38]. Однако всплеск заболеваемости людей в Таиланде и Вьетнаме в 2003 году, а затем вспышки на куриных фермах в Азии, на Ближнем Востоке и в Восточной Европе в 2005 году сделали штамм вируса гриппа H5N1 общеизвестным и даже вдохновили на создание блокбастера-биотриллера Стивена Содерберга «Заражение» [39].
Как это ни трагично, вспышка птичьего гриппа в Гонконге в 1997 году стала тревожным сигналом для эпидемиологов и органов общественного здравоохранения, из-за нее были введены в действие гражданские планы на случай пандемии. В Великобритании, например, любой, кто прибыл в аэропорт Хитроу из Гонконга с респираторной инфекцией во время вспышки 1997 года, немедленно помещался в карантин. Вспышка в Гонконге также привлекла внимание к ужасающей перспективе новой пандемии масштабов 1918 года.
«Это был первый случай, когда появились доказательства того, что птичий вирус действительно может заразить человека и вызвать болезнь, – прокомментировал ситуацию Джеффри Таубенбергер. – Эти две истории – история о птичьем гриппе 1918 года и история о птичьем гриппе H5N1 – как бы переплелись друг с другом, и поэтому возник огромный всплеск интереса к гриппу вообще. Люди были обеспокоены тем, что действие вируса H5N1 было похоже на то, что происходило в 1918 году: оба вызывали высокую смертность среди молодых людей» [40].
Тем временем профессор вирусологии Джон Оксфорд, мировой эксперт по испанскому гриппу, рассматривал вспышку в Гонконге как «генеральную репетицию перед реальной угрозой» [41]. В то время как заголовки про гонконгский вирус H5N1 облетели весь мир, а команда Таубенбергера пыталась расшифровать геном, стоящий за пандемией гриппа 1918 года, профессор Оксфорд участвовал в другом исследовании. Его задачей было выяснить происхождение «испанки» в норвежском Шпицбергене.
Глава двадцать третья
Секреты могилы
В августе 1998 года, когда Гонконг смирился с последствиями вспышки птичьего гриппа, а команда Джеффри Таубенбергера раскрыла происхождение пандемии 1918 года благодаря ее жертвам, другая группа «вирусных археологов» отправилась на остров Шпицберген в норвежском архипелаге Шпицберген. Их задачей было собрать образцы тканей сохранившихся тел шахтеров, погребенных в вечной мерзлоте норвежской Арктики. Профессор Джон Оксфорд, вирусолог из Медицинской школы Королевской лондонской больницы, стремился раскрыть загадку – первопричину эпидемии испанского гриппа, чтобы избежать подобных вспышек в будущем. Другими словами, каким образом птичий штамм вируса гриппа преодолел видовой барьер и мутировал в вирус 1918 года? Вспышка H5N1 в Гонконге в 1997 году придала вопросу новую актуальность.
