– Grimorium flammeum, – добродушно пояснил он, наливая себе еще вина, – то есть «пламенеющий». Написан одним ученым евреем два века тому назад. А лет сто назад – тогда я его еще не отыскал – французы взялись за перевод и наплодили по глупости и неумению множество безобразных подделок, годных лишь для того, чтобы пугать таких простаков, как брат твоего каноника. Плевое дело! Их десятки по всей Европе, так что, клянусь своей бессмертной душой, раз уж книга пока при мне, твой голландец тоже не отличит настоящий гримуар от фальшивки. У меня – подлинник. Не скажу, что самая ценная книга в моем архиве, но все же не собираюсь отдавать ее каждой деревенщине, кто попросит. Что твой господин готов мне дать за нее?
– Преподобный Эйрик поднимет из мертвых любого, на кого укажете.
После того, как Диса это произнесла, в комнате повисла тишина, только потрескивали поленья в печи. Кристоф смотрел на девушку темным неотрывным взглядом, и ей показалось, что в его глазах скачет пламя.
– Лучшие умы Европы пытались воскресить доктора Фауста в обмен на мою благосклонность, – наконец заметил ректор. Говорил он спокойным и ровным голосом, из которого внезапно будто вышел весь хмель.
– А хоть один исландец среди них был?
– Вот уж не думаю, что у вас есть особое знание, какого нет у остальных.
– А что вы теряете? Ну, в самом деле, ваша светлость, попытка-то не пытка! Может, выйдет чего. Мое-то дело маленькое, но я своими глазами видал, как господин мой с того света покойников возвращает. Даже и разорванных диким зверем.
Про себя Диса понадеялась, что Кристоф не знает, что в Исландии не водится настолько крупных хищников. Молодой человек побарабанил пальцами по столешнице, почему-то взглянул на шашки на доске с «Лисой и гусями», где победа явно была за лисой: восемь гусей съедены, а значит, запереть лисицу уже не получится.
– Играешь? – спросил вдруг он с любопытством. – В «Лису в курятнике»?
– У нас она «Лисой и гусями» зовется, ваша светлость. Немного разве что.
– За кого чаще?
– За лису.
Этот ответ отчего-то понравился Кристофу, потому что он резко поднялся и хлопнул в ладоши.
– Так уж и быть! Подходите к воротам Лейкореи завтра в полночь. Если твоему господину удастся меня удивить, книга ваша. Невысока цена.
Уже на выходе из кабинета Кристоф вдруг окликнул Дису, а когда она обернулась, щелчком большого пальца кинул ей что-то размером с монетку. Она ловко поймала это двумя руками и, коротко поклонившись, вышла за дверь. Только в коридоре открыла ладони и посмотрела, что за подачку оставил ей Кристоф. В ладони вместо монетки лежала белая круглая шашка – лиса.
* * *
Диса кралась по ночным улицам, залитым белым светом луны, как тать. Ночь была глубокой и прохладной. Прячась в тени от носильщиков фонарей, девушка ощупью пробиралась на постоялый двор. Хорошо еще, что от Лейкореи до рыночной площади было рукой подать, а там уже и двор легко отыскать по сонному конскому ржанию и запаху навоза.
Под дверью их с Эйриком комнаты растекалась лужица света. Не стучась, Диса юркнула внутрь и нос к носу столкнулась с веснушчатым курносым пареньком лет семнадцати. Лицо у него было наглое, уши чуть топырились, а нестриженые волосы курчавились у самой шеи. Сам Эйрик сидел у открытого окна и набивал трубку табаком. При виде Дисы он резко встал и вздохнул с облегчением. Только девушка собиралась спросить, кого он успел приволочь в дом, пока ее не было, как ее осенила догадка. Она еще раз взглянула на парня и пощелкала пальцами у него перед глазами. Малой глупо улыбнулся и заморгал.
– Из чего он сделан?
– Из бычьей головы, ведра и черенка от лопаты. – Эйрику наконец удалось раскурить трубку. К потолку поползли ароматные кольца дыма, которые окутывали фигуру пастора, как сумеречный туман на болоте.
Диса еще раз взглянула на самодельного драуга и щелкнула его по носу. Мальчишка поморщился и потер кончик, протянув капризное: «Э-эй!». Выглядел он в точности как она сама под мороком.
– Похож на всамделишного, – оценила девушка, обходя его вокруг.
– Удалось договориться с Кристофом, дитя мое? – спросил Эйрик, посасывая чубук трубки.
– Проще простого! – хвастливо кивнула Диса, как никогда довольная своей задумкой. – Он мне много всего порассказывал об этой книге – и что подделок много, и что написана каким-то евреем сто лет назад… Зато теперь я точно знаю, где она лежит! Будем надеяться, что не перепрячет.
Весь замысел, как обвести Кристофа Вагнера вокруг пальца, почти целиком принадлежал ей. Очевидно, что добром уговорить ректора отдать им книгу не вышло бы. Оставалось пойти нечестным путем и украсть ее. А для этого требовалось узнать, имеется ли у него такая и где ее найти, после чего обманом выманить дьявольского прислужника из кабинета.
Приманку им подсказал сам Ауэрхан, заявив, что больше всего на свете Кристоф жаждет вернуть из мертвых своего нечестивого учителя. Так Диса поняла, что им нужен драуг. Стоило ей об этом заикнуться, Эйрик возразил, что, даже если бы он захотел поднять из мертвых кого-то, кого Сатана разорвал на части, это не в его силах. Но Диса была уверена, что этого и не требуется. Пастор ведь сам рассказывал, что драуг – не обязательно настоящий мертвец и что колдуны могут сделать его изо всякого подручного барахла. Достаточно небольшого представления: заклинаний там или ритуала. Главное, чтобы Эйрик сумел задержать Кристофа на могиле и дал возможность девушке вытащить книгу, а дальше оставалось бежать так быстро, как только они смогут, до самого Гамбурга.
Сначала Диса предложила создать лжепокойника, чтобы он покопошился в могиле, дав Кристофу надежду, но Эйрик этот план отмел. Во-первых, отметил он, они понятия не имеют, где похоронен доктор Фауст – не объезжать же все кладбища Виттенберга! К тому же едва ли такой человек, как он, лежит в святой земле. Во-вторых, Кристоф наверняка сочтет подозрительным, что преподобный явился без слуги, которого присылал накануне. Так что решено было накинуть вместо этого на драуга морок и выставить его под видом Дисы.
План был шатким, а его успех – сомнительным. Эйрику не нравилось, что Диса отправилась к Кристофу договариваться одна, и еще меньше – что она полезет к нему в кабинет. Пришлось заверить пастора, что никакой опасности нет, раз самого Кристофа она там не встретит. Эта уверенность Дисы в собственных силах отчасти перекинулась на Эйрика. Нужно было любыми правдами или неправдами добыть книгу, чтобы спасти Паудля.
* * *
Ночь опустилась на Виттенберг как-то внезапно – подкралась и напрыгнула без всяких сумерек, текучих летних закатов и звезд, просвечивающих сквозь блеклое небо. Город был точно лягушка, которую накрыли ведром, и она, оглушенная, замерла в этой железной темноте, которую приняла за тень от хищной птицы. Эйрик и Диса стояли у окна, глядя, как трактир покидают, шатаясь, последние посетители. Пара пьянчужек решила заночевать прямо на конюшне в сене, по соседству с мышами, но пришли их жены – дебелые матроны с мощными руками, которые не боялись за свою жизнь ни бога, ни черта, – и вытащили муженьков за шкирку. Почему-то в эту ночь напилось больше народу, чем обычно. Быть может, луна подливала им в кружки страха.
