Инновационную методику борьбы с миопией, основанную на занятиях бадминтоном по специальной программе, мы запатентовали в России еще в 2011 году. А через три года получили международный патент. И мы не положили свои разработки под сукно. Я добился, чтобы бадминтон включили в школьные программы как факультативный предмет. И там, где школы пошли на эксперимент, мы стали обучать преподавателей физкультуры нашей методике, чтобы сочетать спортивные и медицинские результаты.
И в вузах мы занимаемся тем же — открываем бадминтонные площадки в университетах, устраиваем соревнования среди молодежи. А уж от собственных студентов на факультете МГУ я просто в обязательном порядке требую тренироваться. Жестко говорю: хотите у меня учиться, занимайтесь спортом. Снимайте очки, пока не поздно!
А еще я очень горжусь тем, что мы построили специальный Центр бадминтона для спортсменов всех возрастов в одном из крупнейших регионов России — Республике Татарстан. Пришлось приложить немало усилий, чтобы получить поддержку властей. Но в итоге был разработан и реализован типовой проект, который включает и кабинет с офтальмологическим оборудованием. Теперь все это можно просто брать и тиражировать в других регионах России и во всем мире.
Кстати, интересно, что именно наш вид спорта является не просто ракетным, но и в полном смысле слова космическим! В свое время великий конструктор Сергей Павлович Королев выбрал бадминтон основным спортом для подготовки космонавтов. И не случайно: бадминтон не травматичен, физически очень интенсивен — работают все группы мышц, а самое главное — опять-таки тренируется глазная мышца. Как оказалось, несколько аварий произошло во время космических полетов только потому, что в невесомости глазная мышца ведет себя иначе, чем на Земле. А после СССР бадминтон взяли на вооружение и американские астронавты, причем в самом начале их тренировал индонезиец. Мы храним ракетку, которой играл Юрий Гагарин.
В общем, у бадминтона я вижу огромное будущее. Уверен, будут в него играть все — от мала до велика, от школьника до президента. Правда, в России один президент у нас уже поиграл в бадминтон. Но вышло ровно так, как говорил Виктор Степанович Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось — как всегда».
Как Медведев сыграл в бадминтон, а народ обиделся
Случилось это в те времена, когда Дмитрий Анатольевич был президентом, а я носился по всем этажам власти с идеей профилактики миопии путем игры в бадминтон. Удалось мне через Андрея Александровича Фурсенко достучаться с этим проектом до тогдашнего премьера Путина, и Владимир Владимирович дал поручение включить бадминтон во все школьные образовательные программы как третий, то есть факультативный урок физкультуры. А Медведев, как президент, видимо, увидел эту тему.
И как-то так оказалось, что мой тренер, мастер спорта международного класса, шестнадцатикратный чемпион СССР и восьмикратный чемпион России Андрей Антропов, стал тренировать Медведева. Я об этом не сразу узнал, просто заметил, что Андрей стал где-то пропадать. При этом мне он сначала ничего не говорил. Потом-таки я выпытал тайну.
В общем, оказалось, что для Дмитрия Анатольевича бадминтон стал любимым способом снять стресс, поддержать форму. И так он загорелся нашим видом спорта, что в Бочаровом Ручье в Сочи стал втягивать в игру и Путина.
Ну, играли они и играли. И всё бы ничего, но началась избирательная кампания Владимира Владимировича. Насколько помню, Наталья Тимакова, тогда пресс-секретарь президента, знала об увлечении шефа, и с удовольствием поддержала идею записать короткое приветствие для фильма нашей Федерации. Как пишет сама Тимакова: «Ничего особенного в этой просьбе не было. Медведев играет в бадминтон, ему нравится эта игра. Мы разместили отрывок в блоге. И понеслось…»
Людям показалось, что нельзя руководителям страны играть в такую несерьезную игру, как бадминтон. Помню, фото везде были: оба наших руководителя с ракетками, воланчиком и черным лабрадором. И если к Путину не было никаких вопросов, то Медведева просто заклевали.
Не знаю, то ли от обиды, то ли так совпало, но Дмитрий Анатольевич провел очень вредное для российского спорта решение — запретил крупным чиновникам, включая руководителей госкорпораций, возглавлять спортивные федерации. А ведь у нас спорт всегда развивался по принципу поезда: если есть локомотив в виде крупной фигуры, которая занимается этими проблемами, либо по зову сердца, либо по указанию свыше, то состав движется. Нет такой фигуры — вагончики стоят на запасных путях. В общем, Медведев своим решением отцепил все локомотивы. И спортивные федерации сразу начали хиреть. Никто из чиновников уже не смел их поддерживать.
А я придумал, как мне выйти из этой ситуации. Изобрел себе пост президента. Все финансовые и кадровые вопросы отдал председателю совета и исполнительному директору, а сам остался во главе российского бадминтона. Но юридически — в полном соответствии с решениями «сверху».
Кстати, я не слишком расстраиваюсь, что в России официальная поддержка бадминтона, мягко говоря, не так стабильна, как хотелось бы. У нас и без того имеется куча дел. Вот, к примеру, наша головная структура — Всемирная федерация бадминтона — насчитывает триста двадцать миллионов зарегистрированных игроков. Это же огромная цифра. И я горжусь, что, потратив целых два года жизни, все-таки добился, чтобы русский язык стал одним из официальных языков этой глобальной организации.
Пусть мировой теннис или футбол похвастаются, что русский язык стал их официальным языком.
А мы вот в бадминтоне этого добились.
Как я попал в историю, и что из этого вышло
Не знаю, то ли Бог меня наградил, то ли наказал, но я всегда увлекался историей — и вообще, и особенно нашей российской. И в школе, и в университете, и всю жизнь. Помнится, на первом курсе юридического факультета в Ростове я исписал целую школьную тетрадку в 24 страницы — подготовил реферат о первом канцлере Германской империи Отто фон Бисмарке. А потом притащил работу своему профессору — специалисту по истории государства и права Эдуарду Викторовичу Лисневскому.
А сделал я свой реферат с большой душой: Бисмарк мне безумно был интересен. Была у меня какая-то симпатия к масштабу его личности. Канцлер, хоть и не любил Россию, был способен рационально оценивать истинное положение дел, а потому постоянно твердил, что Германии не надо воевать с восточным соседом. Так я этой историей проникся, что не просто текст написал, а еще и кучу картинок нарисовал — и карандашом, и тушью, и еще акварелью раскрасил. Изобразил всю эпоху, как я себе ее тогда представлял.
Не только профессор мою работу хорошо оценил, она еще и на конкурсе победила. И тогда Лисневский предложил мне вариант проучиться не пять лет, а четыре года (закончить юрфак экстерном), после чего поступить в аспирантуру по предмету «История государства и права». Как сейчас помню, что разговор этот состоялся в пятницу. И я попросил у профессора дать мне время подумать до понедельника. А в субботу мы с приятелями отправились на левый берег Дона с девушками гулять. Посмотрел я на всю эту красоту и вольницу и подумал: и зачем я буду целый год такой классной жизни у себя отбирать? Успеется еще за книжками насидеться. И в понедельник сказал профессору «нет».
