Мы настаивали, что надо срочно проводить «инвентаризацию России» — выявить, поставить на учет и оценить все ресурсы страны, чтобы восстановить реальную «размерность» экономики России и дать государству инструменты для развития.
И Михаил Владимирович эту работу сделал! Впервые под руководством Мишустина удалось провести массовую кадастровую оценку земель, создать цифровую систему администрирования налогов, сделать ее более «дружелюбной» для налогоплательщиков. Наверное, по значению эту работу можно сравнить с отменой крепостного права. Потому что правильное юридическое оформление земли, особенно земельных участков под объектами промышленности, сельскохозяйственных земельных участков — это огромный экономический фактор. Без земли нет налогов, без земли нет инвестиций, без земли нет кредитов, без земли нет бюджета. И Мишустин на основе целого ряда решений, компьютерных и системных, единую кадастровую систему создал.
Потом эти же принципы Мишустин стал реализовывать в Федеральной налоговой службе, которую возглавил в 2010 году. И здесь наши пути снова сошлись. Ведь мой Российский союз налогоплательщиков с момента своего создания в 2003-м тесно работал с налоговиками. Потому что, как я уже объяснял, мы поставили главными задачами воспитание налоговой культуры и общественный контроль за правильным расходованием налогов. То есть мы изначально позиционировали себя как союзники Федеральной налоговой службы с точки зрения построения грамотной и демократичной налоговой системы. Мы с ФНС вместе и учебники с пособиями писали, и акции проводили, и уроки налоговой грамотности в школах, и проекты федеральных налоговых законов анализировали. Много чего сделали. И на этой почве мы очень сблизились с Михаилом Владимировичем, потому, наверное, что это совпало и с его взглядами на суть вопроса. Мы часто встречались, потому что, думаю, он почувствовал, что Российский союз налогоплательщиков — это серьезная штука, только на вырост.
Мишустин вошел в попечительский совет РСН, всегда выступал на съездах, регулярно с нами встречается, поддерживает нашу философию. Все-таки системное мышление — это особая вещь. Он проблемы видит и в деталях, и в целом. По Мишустину налоговая культура должна быть именно культурой, сознательным актом. Дело ведь не в том, чтобы из-под палки заставить людей платить налоги. Важно, чтобы налогоплательщик понимал, что делает, почему это важно для него, для страны, для всех.
В общем, уверен, что президент выбрал Мишустина в премьеры, потому что он большой профессионал, умеет системно мыслить и обладает не только уникальной информацией, но и способен развивать механизмы получения всех этих больших данных, управлять ими, закрывать лазейки для финансовых махинаций. Вдобавок премьер со своими цифровыми инструментами фактически всё и про всех знает — и про чиновников, и про олигархов, и про малый и средний бизнес. А это очень серьезно.
Думаю, что Владимиру Владимировичу очень нравится иметь под рукой системного человека с электронными досье на каждого. Даже те олигархи, которые сейчас живут за пределами Родины, они ведь тоже у Мишустина в базе имеются. То есть у него в руках имеется реальный инструмент управления людьми — через информацию, налоги, финансы.
Я считаю, что за двадцать лет правления назначение Мишустина председателем правительства — это самый грамотный ход нашего президента. Кстати, новый премьер еще и очень глубокий, культурный, интеллигентный человек. В общем, Михаил Владимирович — пример чиновника абсолютно нового поколения — цифрового.
Про чужих
Судьба сводила меня со многими интересными людьми мира, и по долгу службы, и по воле случая. Я решил не создавать в своей книге какой-то специальной галереи портретов зарубежных политиков, в конце концов, я же не дипломат профессиональный с их дневниками и хрониками. Но стоит начать вспоминать про мои встречи с иностранцами, как неожиданно высвечиваются самые разные эпизоды, порой совсем крошечные, но очень яркие. Именно из них, из такой мозаики, по большому счету и состоит твоя жизнь.
А Никсон-то оказался с Урала…
В целом моей душе как-то ближе европейцы, но американцы тоже интересные ребята. Взять вот хоть Ричарда Никсона, 37-го президента США.
Случилась эта встреча в марте 1994 года, когда бывший американский президент приехал в Россию по делам своего фонда поддержки демократии. Мне вряд ли когда-нибудь удалось бы познакомиться с «главным грешником США», если бы не вмешался случай. Не знаю, как это произошло и чья была ошибка, но график визита был составлен таким образом, что по приезде в Москву Никсона первым делом отправили знакомиться и общаться не с кем иным, как с Александром Руцким, которого мы только-только по амнистии выпустили из тюрьмы после октябрьских событий. А потом еще у них был Явлинский, Зюганов, Гайдар — в общем, все, кто к Ельцину встали на тот момент в оппозицию.
Президентская сторона по этому поводу страшно обиделась, хотя визиты важных иностранцев администрация всегда контролировала. Вдобавок поднялся шум в прессе, и в итоге встреча Ельцина с Никсоном вообще сорвалась. То есть по сути президент России и представители его администрации с бывшим президентом США встречаться отказались
[69].
И вот тут мне, я считаю, исторически повезло, потому что мне неожиданно позвонил помощник Никсона и попросил о часовой встрече. Я, естественно, согласился: а кто бы на моем месте отказался?
Так бывший президент США, который хотя и ушел с поста после Уотергейтского скандала, тем не менее считался интересным и способным на неожиданные шаги лидером, появился в моем вице-премьерском кабинете на Краснопресненской набережной. И мы с ним проговорили не один час, а целых четыре.
Спросите: почему эта встреча так затянулась? Да потому, что Никсона интересовало буквально все, причем не из дипломатической вежливости, а по-настоящему. Он расспрашивал об истории России и СССР, о нашей экономике, о том, как идут приватизация и переход к частной собственности.
Я с удивлением узнал, что мальчишкой он жил у нас на Урале. Семья Никсон на несколько лет приехала в Россию в середине 1920-х, когда начался НЭП, и западные компании стали по концессии разрабатывать уральские рудники. И свой первый визит в СССР еще в 1959 году он начал со Свердловской области.
Никсон ведь тоже профессиональный юрист, а потому у нас нашлось множество общих тем. Например, его очень интересовали первые российские Государственные думы, те самые, что существовали с 1905 по 1907 год. Детально расспрашивал и про институт президентства в новой России, при этом страшно удивился, когда понял, что у нас совсем другая, не как в США конструкция президентской власти. Как известно, американский президент возглавляет исполнительную власть, где нет правительства как коллегиального органа, а прямо под президентом, в его непосредственном подчинении находятся министерства и Государственный департамент. А в России президент не входит ни в одну из ветвей власти, стоит «над» ними в качестве главы государства, верховного арбитра.
