Похоже, она права, и такой вариант для IMAGEN являлся беспроигрышным. Если бы апробация исследований прошла успешно, далее последовали бы пилотные программы, лицензия на терапевтическое применение, огромные доходы от бюджетов здравоохранения здесь и в США. А если неуспешно? Ну может, это и не победа, но уж точно компания ничего не теряла; ничего важного, по крайней мере.
И вдруг она вспомнила: Льюис! Разве это не то, что он искал? Если IMAGEN проводила клинические испытания с подопытными, чье психическое состояние не позволяло им дать информированное согласие, и эти испытания оказались провальными, что ж, тогда вот он, его главный козырь. Обратившись в компанию, он мог бы поставить их перед выбором: или они позволяют ему вернуться в Игру Воображения, или он все расскажет миру. В любом случае они прекратят испытание. Будут вынуждены пойти на это. Слишком рискованно продолжать после утечки информации. Они уберутся из головы Алана, дадут задний ход всему, что сделали. И хотя Алан по-прежнему будет потерян для нее, запечатан в себе, в собственной нереальности, его мучения прекратятся, что бы не вызывало их, причиняя такую боль, что он расцарапывал кожу до крови.
Только у нее не было доказательств. Одна непоколебимая уверенность никого не убедит, разве что Никола и его коллег – фанатов теорий заговора. Более того, она обнаружила, что не верит Льюису, несмотря на все его разговоры и тоску по Игре Воображения. Здесь ситуация была посерьезнее, чем озеро со знаком «Опасно», и если Льюис не напуган, то лишь потому, что никогда не сталкивался с жестокостью IMAGEN, не прочувствовал ее на своей шкуре, как она. Разрушенная карьера, непроходящий страх преследования, и за что? Она нарушила контракт, да, и потеря работы была справедливой расплатой, но она не причинила компании никакого реального вреда. И все же они сделали все возможное, чтобы уничтожить ее.
Над ней десятки глаз сверлили поверхность здания. Сверкающая иллюзия открытости. Стоя на земле, она не могла заглянуть внутрь. Но изнутри видно, что происходит снаружи.
Все ее поиски до настоящего момента начали обретать смысл. Визит к Харри. Изучение материалов в библиотеке. Связь с Льюисом. Все это, как можно догадаться, незначительно. Она ничего не значила для компании, зачем им следить за ней? Да и какое их дело? Она в безопасности благодаря своей незаметности.
Но теперь любое действие станет шагом к свету.
Поверхность Башни Брей такая гладкая и строгая, что взгляд скользил по ней, ни за что не цепляясь. И там, на самом верху здания, обитали тайны. В кабинете со стеклянными стенами, в голове женщины, с которой Кэсси встречалась всего однажды, в своей прежней жизни. Женщины, которая, возможно, прямо сейчас смотрела на нее из окна своего кабинета. Смотрела сверху вниз.
Она опустила взгляд. Повернулась и пошла прочь.
В ближайшем магазине косметики Superdrug Кэсси изучила свое обрезанное отражение в мутной полоске зеркала; выбрала ярко-розовый тестер губной помады и накрасила губы. Зависнув у стенда с тенями, она притворилась, что выбирает нужный оттенок, пока охранник не перешел в соседний проход. Взломав пластиковую печать на тюбике туши, которая обещала объем XXX-ультра, она украдкой нанесла ее на свои белесые ресницы. Она не пользовалась косметикой уже сто лет, и сейчас ей хотелось нарисовать целую маску, используя тональный крем, тени для век, румяна и все остальное. Но рядом маячил охранник, и ей пришлось ограничиться ресницами и губами.
Вернув тушь обратно на стенд, она выудила из недр сумки заколку и закрутила волосы в узел на затылке. В полоске зеркала лицо не помещалось полностью, поэтому она наклонилась, проверяя глаза, потом выпрямилась, проверяя губы. Макияж задумывался как броня, как маскировка, теперь же ее охватило беспокойство, не будет ли эффект противоположным. Половинки лица, которые смотрели на нее из зеркала, были отблеском прошлого, ее прежнего профессионального «я». Ладно, хоть чуточку ухоженный вид придаст ей уверенности и облегчит путь в Башню Брей.
Да и почему профессор должна узнать ее? У них и была-то всего одна короткая встреча три года назад. Откуда ей знать, кто такая Кэсси, когда та явится к профессору Морган в поисках ответов?
Глава шестнадцатая
Ожидая, что сработает звуковая сигнализация и повсюду замигают красные огни, Кэсси вошла в здание. Под пристальным взглядом охранника пальцы на обеих руках все как один словно стали большими пальцами, когда она пыталась отыскать в сумке пропуск посетителя. Наконец, ворота турникета скользнули в сторону, и фойе беззвучно приняло ее.
Пространство вокруг устремлялось вверх, заканчиваясь стеклянной крышей шестью этажами выше: оно представляло собой огромный центральный атриум по последней архитектурной моде. Который словно кричал: «Смотрите, такая огромная высота вместит все наши великие идеи. Смотрите, мы концептуализируем ваше будущее, трансформируем ваш образ жизни». Кэсси представила, что под крышей атриума висели концепты, абстрактные, воплощенные, но невидимые. Перестав наконец озираться, она изо всех сил постаралась выглядеть естественно: да, она пришла туда, куда и собиралась прийти.
Расположение кабинетов было смутно знакомо по экскурсии для сотрудников компании IMAGEN, в которой когда-то участвовала и она. Вспомнилось, как они смеялись в стеклянном лифте, взволнованные, что скоро увидят место, где свершилось волшебство. Сегодня она предпочла не плыть через центр здания в прозрачном кубе, а прошла в конец первого этажа и стала подниматься по лестнице. После выйдя на галерею, которая серпантином обвивала концептуальное пространство, выходила на второй этаж, делала круг и снова обвивала, и так снова и снова, пока крыша здания не становилась почти осязаемой. Там Кэсси остановилась, перевела дух и немного поиграла, закрывая большим пальцем людей в фойе.
Место, где свершилось волшебство. Эта фраза принадлежала коллеге Бекке, ассистенту по маркетингу. Кэсси всегда считала, что именно так Бекка и понимала бизнес. Как и все сотрудники компании, она освоила упрощенное объяснение, как технология работала, могла ответить на часто задаваемые вопросы и осторожно заверить в безопасности. Но Кэсси слышала, как коллега произнесла эту фразу, и могла с уверенностью сказать, что та ничего не понимала. Что она просто верила. С точки зрения Бекки, они делали что-то невозможное. А значит, волшебное.
Что делало профессора Морган главным волшебником. Еще одна шляпа к тем, что она уже носила: профессор синтетической нейробиологии в университете; главный научный сотрудник компании IMAGEN; дама-командор ордена Британской империи за заслуги в науке, технике и инновациях. Хотя в тот раз, когда профессор встретила их у входа в Башню Брей, в простой белой рубашке и мятых брюках, она не была похожа ни на волшебника, ни на СВЕ
[19]. Она вообще выглядела демократично и с легкостью затерялась бы в толпе простых офисных работников. Кэсси не сводила с нее глаз, пытаясь представить, какие процессы происходили в чужом мозгу: неисчислимые нейронные связи, наверное, постоянно щелкали и жужжали, позволяя профессору понимать концепции, механизмы и возможности, которые Кэсси в лучшем случае поняла бы в общих чертах, настолько общих, что ей удалось бы удерживать их в своем сознании, может, минуту, а затем они расплывались бы в непостижимую сложность. Заметив ее пристальный взгляд, Морган слегка смутилась. Разумеется, несмотря на ореол необыкновенности, она оставалась обыкновенной женщиной, с рассеянной улыбкой, быстрым рукопожатием и в очках, одну из дужек которых скреплял клочок скотча. Стеклянная дверь.
