– Пока ваш аккаунт не восстановлен, это самый быстрый способ. У нас не так много времени. – Часы на приборной доске показывали 04:56. – Как скоро вы будете готовы?
Приемник в ее руке почти невесомый. Такой аккуратный приборчик. Она надела его на ухо. Вот она и готова пережить опыт, через который постоянно проходил не-Алан. Готова измерить страдание.
Откинувшись на спинку сиденья, она нажала на выключатель.
Вкл.
Глава двадцать восьмая
Освальд как сидел, развернувшись в кресле, так и остался сидеть, наблюдая, как девушка погружалась в Игру Воображения. Когда ее веки стали подергиваться, он отвернулся.
– Полчаса, как по-вашему?
Рядом с ним советник сняла очки, достала из «бардачка» маленькую тряпочку и начала протирать линзы.
– Как скажете.
На заднем сиденье девушка сидела молча. Освальд повернулся, проверяя ее: неподвижна, только веки немного подрагивали. Он снова отвел взгляд. Что она переживала сейчас? Со стороны не скажешь. Может, блаженство, а может, ужас. Чаще, конечно, бывал ужас. На это и расчет. Хорошо, что здание отсюда не видно: оно угнетало. Выглядело, как приют, как место, где его старая мать доживала свою жизнь. Опять же, со стороны и не догадаешься.
– Непонятно, в чем проблема, – сказала советник. – Не тянет она время.
Он догадался, что это вопрос, хотя интонация не вопросительная.
– Ей-то зачем, – ответил он.
Сейчас он слышал дыхание девушки, прерывистое и неглубокое. Что же удерживало их на крючке, таких, как она? Темперамент? Родилась такой? Он и сам иногда заходил в Игру Воображения. Опробовал все заметные новшества. Но теперь у него не было на это времени. Теперь он заходил крайне редко, раз или два в неделю, и никогда не рассказывал о своем опыте жене. Разумеется, самые высокие настройки конфиденциальности: он установил собственные, иначе ни за что на свете не доверился бы. Подключение. Взаимодействие. Вот это ему надо меньше всего. Всю забаву испортит. Есть в этой технологии какое-то непреодолимое влечение… когда поддаешься порыву… может, и у этой девушки также… Прекрати: перестань отвлекаться! Во всяком случае, пока рядом эта женщина, чья работа заключается в том, чтобы знать все обо всех, сидеть за своими очками и замечать все, что касается тебя, возможно, даже читать твои мысли… Внезапно утвердившись в мысли, что советник наблюдала за ним, он посмотрел в зеркало заднего вида, но в нем отражалось только заднее стекло. Освальд сел поудобнее. Ясно, откуда такое настойчивое требование бдительного правительственного надзора. Если учесть, что происходит. И у них общая цель, у нее и у него, – уладить последствия вышедшей из-под контроля ситуации, не ставя под угрозу первоначальные инвестиции и потенциальные выгоды. И все же лучше бы за рулем сидел Лахлан.
Его стараниями все должно обойтись. И, вероятно, обойдется. Почти наверняка. И только благодаря его предусмотрительности. Он не суеверен, не верит в знамения. Всего лишь ряд совпадений. Четыре года назад, увидев в офисе девушку, ожидавшую приглашения на собеседование, он сразу узнал ее. Во время его последнего визита в «Рафаэль-Хаус» она тоже была там. Неприятный момент. Выяснить, кого она там навещала, не составило труда. Кем приходится этому пациенту или приходилась раньше. Убедившись, что она не журналистка, не шпионка, он понял, что потенциально она представляла собой либо угрозу, либо преимущество, и решил действовать – взять ее на работу в компанию. В конце концов, она была достаточно компетентна и, пожалуй, справилась бы на собеседовании и сама, без его вмешательства, со второго захода. Его идея заключалась в том, чтобы держать ее на виду, тогда он смог бы отслеживать любые подозрительные проявления с ее стороны. Нельзя, конечно, утверждать, что на том этапе он предвидел, как именно они используют ее, и, когда начались спонтанные подключения, некоторое время, по общему признанию, казалось, что от нее будет больше проблем, чем пользы. И он снова предпринял меры – нейтрализовал ее. Лично убедился, что ее уволили с достаточно суровыми ограничениями.
И теперь, когда им понадобился человек для распространения обновления, вот она. Сговорчивая. Расходный материал. Идеальный инструмент для такой работы. Конечно, есть и другие зависимые, другие забаненные пользователи, но никто из них, подписав драконовское соглашение, не поддался бы уговорам нарушить его. И нет никого, о ком они знали бы так же много, как об этой девчонке Макаллистер. Информация – сила, которая позволяет легко убедить другого в своей точке зрения, особенно если тот другой не знает, каким количеством информации вы располагаете. А как только она вернулась в Игру Воображения, она не только показала, что ее биомолекулярная сеть по-прежнему в рабочем состоянии, но и явно нарушила условия соглашения, предоставив ему рычаги воздействия, в которых он на тот момент нуждался.
Поэтому, когда они утрясут ситуацию, все лавры достанутся ему, а не этой чиновнице, со всей ее бдительной, невидимой властью. Какие еще у них варианты без Кассандры Макаллистер? И все же от того, что советник – женщина, есть своя польза. Скорее всего, девушка не доверилась бы настолько двум мужчинам, если бы за рулем сидел Лахлан.
Он снова посмотрел на заднее сиденье. Боже, вы только поглядите на нее! На лице блестел пот. Кожа белая, как у мертвеца. Волосы, будто она только что из-под дождя. И весь этот пот стекал прямо на его пиджак. Снова придется отдавать его в чистку… Вот еще одна головная боль! Последнее, что ему нужно на утренней встрече с Эриком, – пиджак, от которого несет страхом. Он потер глаза, жалея, что не дома, не спит, а как в ловушке, сидел в машине, спрятанной за кустами, рядом с клиникой для умалишенных, в какой-то глуши… Вот же счастья привалило!
На мгновение он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Легкий ветерок шевелил ветки, и они постукивали по ветровому стеклу. Где-то запела птица.
* * *
Окно со стороны водителя с тихим шуршанием немного приоткрылось, впуская свежий воздух. Советник поправила зеркало, улучшая обзор.
Она и раньше видела, как это происходит. В больнице снимала на камеру объекты клинических испытаний для своих конфиденциальных отчетов, но наблюдать такое на заднем сиденье своей машины… Она чувствовала запах девушки, ее пота, горького и резкого. И контраст между вот этим и тем, что обещало исследование. В некотором смысле это даже завораживало.
Когда ее призвали найти удовлетворительное решение возникшей серьезной проблемы, ей снова пришлось поднять все документы, протоколы заседаний. Исследователи красноречиво обосновывали просьбы о финансировании, об одобрении. Профессор Фиона Морган отстаивала свой проект. Расписывала, как технология радикальным образом изменит лечение психических заболеваний. Позволит психиатру непосредственно вмешиваться в сознание пациента, изнутри. Чтобы помогать больному переосмысливать переживания, отбросить ненужную информацию, полученную им из окружающего мира и принять оставшуюся. Из всей заявки министр обратил внимание только на одну-единственную фразу: усовершенствованные умы.
