Во-первых, звук. Белый шум переходит в рев, от которого закладывает уши. Затем скрученная тьма горелой резины забивает ей нос, рот, легкие, и она брыкается от навалившейся тяжести, тянущей ее вниз. Она борется, высовывает голову из тьмы, которая пытается ослепить, заставить замолчать, задушить ее. Стоп! Она почти думает слово СТОП, а потом вспоминает. Именно этого она и хотела. Вспоминает: она не одна.
Белый шум сжимается, конденсируется в электрические разряды. Темнота уже не абсолютна. Вспышки позволяют увидеть фигуру – чахлое тело, распухшая голова, а на голове спутанная масса, корона, поблескивающая не драгоценностями, а искрами, потрескивающая с обжигающим звуком тысячи мух, пойманных, убитых в прожилках голубого света. И по мере того как она думает об этом, они появляются перед ее мысленным взором: густой черный водоворот насекомых, жужжание – треск разряда – падение мертвой мухи, и лицо в центре водоворота. Лицо Морган. Затянутое паутиной, пойманное в ловушку.
– Нет, – говорит она. Ее тощая шея вздрагивает. Она поднимает руки вверх. – Не я, не с меня все начинается.
Кэсси сокращает расстояние между ними.
– Почему ты так боишься меня?
Она протягивает руку сквозь массу мух, этих напуганных искр, и по руке вверх поднимается глубокая, холодная боль. Ее пальцы не знают пощады и жаждут ответов. Она злобно вырывает из Морган куски – ее мысли, чувства, воспоминания. Прямо изнутри, разрывая все слои ее тела. Выхватывает, выдергивает и отбрасывает в сторону, не осторожно разжимает пригоршни или аккуратно потрошит, как разделывают рыбу, но с яростной, невероятной жестокостью, пока мучительный звук не пробивается сквозь ее безумие. Причитание высоким, тоненьким голоском. Боль, которую невозможно передать словами.
Она чувствует тяжесть молотка в руке, и как под ударом трещит маленький, всего-то с пригоршню, череп. Видит мех, и кровь, и запавший, но все еще пристально глядящий на нее глаз. Слышит, как Льюис говорит: «Я причинял боль». Осознает, что это не поиск, не разборки. Это не что иное, как месть. И это слово благородно, пламенно и чисто, но сам поступок безобразен, и она не может отделаться от него, когда отступает от разорванной на куски женщины, когда отдает команду со всей ясностью, со всей силой разума, на какую только способна:
Стоп!
Глава тридцать восьмая
Свернувшись калачиком под покрывалом, она лежала на диване, обхватив голову руками, словно и невиноватая в этом кошмаре. Но тяжелое дыхание говорило об обратном. Скачок пульса. Секунду она не двигалась, подтянув колени к груди и крепко зажав в кулаках мягкое покрывало, а потом, откинув его в сторону, вскочила с дивана и нетвердой походкой поспешила прочь.
Вверх по лестнице, на площадку. Из-за закрытых дверей не слышно ни звука. Она распахивала их одну за другой, нащупывала выключатели. Детская спальня и еще одна, обе неестественно чистые и пустые. Гулкая ванная комната. Двухместная спальня. На первый взгляд, она тоже пустая: на ковре валялась разбросанная одежда, на огромной кровати – скомканное одеяло. На дальнем конце матраса – какая-то непонятная груда. Бесшумно ступая в носках, Кэсси обошла кровать и, подойдя к прикроватной тумбочке, вытащила из зарядного устройства планшет Морган. Потом с силой сдернула одеяло.
– Бу!
Морган, поджав ноги к животу, даже не вздрогнула.
– Разве я не такая же страшная в реальной жизни? – поинтересовалась Кэсси.
Она положила руку на плечо Морган и сжала его.
Медленно, словно двигаясь под водой, профессор подняла голову. Лицо, белое как полотно, покрыто капельками пота. Дрожащей рукой она вытерла рот. К горлу Кэсси подступила тошнота, и она проглотила комок с привкусом желчи. Напомнила себе: эта женщина получила по заслугам. Морган неуверенно протянула руку за планшетом, и Кэсси, повертев планшетом перед носом женщины, засунула его в задний карман своих джинсов.
Словно инвалид, пожилая женщина с трудом села на постели и едва слышно проговорила:
– Они ищут тебя.
На лице Кэсси появилась улыбка:
– Даже не сомневаюсь. На меня сейчас очень большой спрос.
Морган растерянно наморщила покрытый испариной лоб:
– Зачем ты пришла?
– Мне нужна информация. – Последнее слово Кэсси произнесла с преувеличенной четкостью. – Когда мы с вами разговаривали раньше… помните? Вы ведь не совсем правду сказали, да? Ну, а если честно, то и я тоже… Только теперь я знаю гораздо больше. О «Рафаэль-Хаусе», о клинических испытаниях. О подключениях в Игре Воображения. Том Освальд довольно откровенно раскрыл все эти темы. – Наклонив голову набок, она постучала себя пальцем по лбу. – Но вот в чем я не уверена: почему же вы так боитесь того, что у меня внутри. И я хочу получить ответ на свой вопрос, прежде чем решу, как мне распорядиться этим дальше.
Морган дернулась, словно пожимая плечами:
– Но ты уже и так все решила. Что бы я ни сказала, слишком поздно для тебя менять свое мнение. – Ее голос звучал сухо, будто царапал горло. – Ты можешь доставить обновление в контролируемой среде, под присмотром специалистов, а можешь сделать это в случайном порядке, через неделю, или через месяц, или в любое время, когда в следующий раз заснешь рядом с другим пользователем. Вот и весь выбор, который у тебя есть.
Кэсси сглотнула.
– Необязательно. Наверняка есть способы, чтобы обновление даже не вышло из моей головы. Оно не сложнее пригоршни таблеток, верно? Думаю, топовый специалист из Башни Брей вполне справится с такой задачей.
При этих словах, она почувствовала, как напряглись мышцы ног, словно она приготовилась к прыжку. Головокружительное желание так или иначе покончить разом со всем. Но вопреки ожиданиям, к разочарованию Кэсси, Морган осталась спокойной.
– А вот и нет, – безучастно ответила профессор. – Здесь нечего бояться. Просто не хотелось быть первой. И не более того. – Ее голос стал тягучим и густым, будто какой-то механизм вышел из строя. – Конечно, мы все проверили, насколько могли… Вне живого организма, на живом организме. Но не на людях. Скорее всего, препарат сработает довольно просто. Быстрое соединение, а затем… они получат, что хотят. – Ее слова звучали ровно. – У них будут данные. Входной канал. Больше им ничего не нужно.
Со словами Морган преимущество ускользнуло. Кэсси все еще стояла, глядя сверху вниз на потрясенную женщину, но ее рост, ее самообладание больше не ощущались как сила.
– Входной канал? – переспросила она, но Морган уже не слышала ее.
Замкнувшись, она погружалась в себя. Кэсси узнала признаки шока, словно увидела себя после сеанса у клиники «Рафаэль-Хаус».
– Профессор Морган, – позвала она. Присев на корточки у кровати, она коснулась руки женщины. – Фиона. – Слишком личное имя оставило во рту неправильный привкус. Она сжимала руку Морган, пока та, медленно моргая, не открыла глаза. – Вы живете одна? – резко спросила Кэсси. – Фиона. Послушайте. Вы живете одна?
