Когда она попыталась встать, она накренилась набок. Оперлась о кровать и стол, чтобы удержать равновесие. Стараясь не расплескать головную боль, словно она несла блюдце с молоком. Кэсси прислонилась к дверному косяку, перевела дух, соображая, в какую сторону идти, а затем, будто по раскачивающейся в шторм палубе, потихоньку пошла в направлении голосов.
На диване в гостиной, рядом с собакой, Никол окружил себя ноутбуками и планшетами. С хмурым видом он переводил взгляд с одного экрана, на другой.
– Никол, – позвала она трескучим от сухости голосом. – Мы справились? Получилось?
При звуке ее слов Лея вскочила с дивана и с лаем бросилась под ноги Кэсси. Подпрыгнула, чтобы еще раз лизнуть ее лицо. Судя по его виду, испытав явное облегчение, Никол поймал Лею за ошейник. Из-за лая Леи и прочего шума, который производила собака, бешено колотя хвостом по полу, Кэсси усомнилась, что правильно расслышала его ответ, и попросила повторить.
– Ты справилась, да, – подтвердил Никол. – Или, по крайней мере, запустила сам процесс.
Позже, устроившись на диване, с Леей между ними, они следили за потоком новостей по телевизору, по радио, в интернете. Читали последние сводки новостей по IMAGEN: непредвиденные обстоятельства, безоговорочные извинения, компания делает все, что в ее силах, стараясь разобраться в случившемся. Слушали бизнес-корреспондентов, анализировавших последствия, доверие к бренду и главный вывод: Игра Воображения не работала четвертый день подряд. Понятно, что пользователи волновались. Все выглядело уже не как временный сбой, а скорее, как скрытые проблемы, но насколько они серьезны, пока говорить было рано.
– Им точно не пережить такого, – заметил Никол, но его слова больше напоминали мольбу, чем предсказание.
На экране генеральный директор читал официальное заявление, стоя на ступеньках штаб-квартиры IMAGEN. Суть речи сводилась к тому, что компания не признавала существование проблем и не брала вину на себя. У Кэсси возникло тошнотворное ощущение, что они наблюдали аккуратно исполненный, как в танце, первый из серии стратегических шагов, который приведет к его отставке (по семейным обстоятельствам). Год или два безвестности позволят миру забыть его провал, а затем он вернется в какой-то другой роли, но с таким же высоким статусом. И скорее всего, так будет со всеми ними. С Томом Освальдом. С безымянной женщиной за рулем. Даже с профессором Морган.
– Этого недостаточно, – сказала она.
Краем глаза она уловила, как Никол перевел взгляд с экрана на ее лицо.
– Недостаточно, – согласился он, кивая. Наклонился вперед, нажал какие-то клавиши на одном из ноутбуков и развернул его так, чтобы она видела светящееся на экране электронное письмо. – А вот этого, может быть, и хватит.
Он четыре дня сохранял это письмо – все время, пока она лежала без сознания. Выполнял задание, которое она поручила ему, – взламывал сервер IMAGEN. И прошлой ночью, почти на рассвете, ему наконец удалось взломать его. С тех пор он скачивал, искал, сортировал информацию. Собирал материал, который им понадобится, чтобы поджечь всю компанию. Информацию о проведении испытаний в «Рафаэль-Хаусе», с их некорректным согласием; о подключениях между пользователями Игры Воображения; о планах IMAGEN манипулировать опытом пользователей.
– Я подготовил письмо. И приложил, заархивировав, все файлы, – пояснил Никол.
Наклонившись к экрану, Кэсси прочитала письмо. И не смогла сдержать улыбку, увидев адрес электронной почты: we.disapprove@gmail.com.
– У меня есть приятель, технический журналист. Все готово к отправке. Еще вчера вечером было готово.
– Так чего ж ты не отправил?
Он нахмурился, будто ответ был настолько очевиден, что не нуждался в объяснении. Взял «Ризлас» и принялся скатывать папиросу.
– Не мне принимать такое решение.
На одном экране генеральный директор опустил голову, отказываясь отвечать на вопросы, и удалился во временную безопасность своего кабинета. На другом экране наведенный на кнопку «Отправить» курсор приготовился привести команду в исполнение.
Не глядя на нее, Никол предложил:
– Окажешь честь?
Кэсси протянула руку к трекпаду. И позволила кончику пальца коснуться его.
– С удовольствием, – ответила она.
Глава сорок четвертая
Перед дверью в свою комнату Кэсси опустила ношу, вытянула руку и расправила плечи, прежде чем достать из сумки ключи. Она все еще испытывала слабость и неуверенность при ходьбе, что могло быть следствием долгого лежания в постели, а затем и на диване Никола. А может, их причиной стало что-то другое – воздействие на организм лекарства, о котором предупреждала ее Морган. Но не думай об этом! Нет смысла так думать.
Дверь зацепилась за груду почтового спама, и, когда она отодвинула ногой конверты в сторону, чтобы перешагнуть через порог, острый комок подступил к горлу. Здесь должно быть и одно хорошее письмо – о погашении ее долга.
После недели отсутствия комната показалась незнакомой. Заперев за собой дверь, она первым делом налила в стакан немного воды и отнесла ее шеффлере.
Если вы можете ухаживать за растением, и через год оно все еще процветает…
Сколько уже прошло с тех пор, как она начала ухаживать за этим растением? Оно выглядело пыльным, за последнюю неделю уронило несколько листьев, протестуя против внезапной засухи. Кэсси убрала их и еще раз полила цветок. В надежде, что фумигация не повредит ей.
Если вы можете ухаживать за растением, и через год оно все еще процветает…
Затем, повернувшись к пластмассовой переноске, она открыла защелки и сняла крышку, Пита немедленно сделала ставку на свободу – бросилась к «берлоге» Кэсси и исчезла за комодом.
Кэсси не собиралась похищать кошку. Она хотела только одного – вернуть свою футболку, ту самую, которую она надела в Игру Воображения, ту самую, с фестиваля, на который они с Аланом ходили много лет назад. На обратном пути от Никола она воспользовалась ключами, которые по-прежнему оставались у нее в сумке, чтобы попасть в квартиру Льюиса. Сначала позвонила и убедилась, что в квартире никого нет. Внутри привычный приветливый запах чистого белья сменился затхлостью. Одежда требовала стирки или была забыта в стиральной машине. Грязный кошачий лоток. Свою футболку она нигде не нашла – ни в шкафах, ни в корзине для белья, где она оставила ее, ни среди вещей, разбросанных по полу спальни. Заглянув в ящик прикроватной тумбочки, где обычно оставляла чистое белье, она обнаружила, что он пуст. Сквозь обволакивающий ее красный туман она проверила ванную и увидела, что ее зубная щетка тоже исчезла.
Он напрочь вычистил все, связанное с ней, будто она никогда и не бывала в этой квартире.
Ей захотеть что-то сломать, разбить, но не потому, как он стер ее из своей жизни. А из-за потери футболки. Всего-то лоскут изношенного хлопка, но она хранила ее долгие годы, хранила как реликвию, и мысль, что Льюис выбросил эту футболку в черный пакет и выставил его мусорщикам, заставляла кровь стучать в висках. В коридоре она взялась за руль велосипеда его умершей подруги. «Честный обмен», – подумала она. А потом появилась Пита, обвиваясь вокруг ног Кэсси и мяукая с несвойственной ей настойчивостью. Кэсси заглянула в кухню. Запах грязной посуды, на полу – пустые кошачьи миски для еды и воды. Если она и нуждалась в каком-то оправдании, этого было достаточно. Теперь, когда Льюис снова вернулся в Игру Воображения, он, очевидно, перестал заботиться и о кошке, и о себе.
