Мороженое было сладким, очень-очень сладким и холодным. Кларисса даже вздрогнула и закрыла глаза. На мгновение все ее будущее ясно предстало перед ней, словно звенья на серебряной цепочке: как с появлением каждого ребенка на этой цепочке будет появляться новая стеклянная капля – Челси, Чарльз и Ник; как Ричард начнет меняться, будет все больше отстраняться, пока не превратится для нее в сплошную загадку, но все равно останется таким же привлекательным и таким же любимым; как она откажется от своей детской мечты о спасении мира и посвятит себя поддержанию огня в семейном очаге, в то время как мир вокруг них погрузится во мрак.
Она открыла глаза.
Пришло время свадебного танца. Ричард протянул ей руку.
И они начали свой танец на воображаемой луне, а их туфли при каждом шаге поднимали в воздух лунную пыль. Этот танец был поставлен задолго до их рождения, они освоили его, когда только учились читать и писать, впитали вместе с соком и мороженым; и пока они танцевали вместе с остальными гостями, а плачущую официантку незаметно выпроводили из зала, едкие ядовитые волны моря поднимались все выше и выше, и все шло так, как было запланировано, без малейшего намека на перемены.
София Рей (sofiarhei.com) опубликовала более тридцати пяти книг, в том числе сборник рассказов Everything is Made of Letters ("Все сделано из букв"), роман Róndola ("Рондола"), получивший "Премию Минотавра", а также Espérame en la última página ("Жди меня на последней странице") – роман о привидениях и книгах. За свои поэтические работы она получила премию "Карликовые звезды" и была включена в шорт-лист премии "Райслинг". В данный момент она работает над романом в жанре утопии и политической сатиры о Европе – Newropia ("Новоропия").
Тайные истории дверей
Посвящается Чусу Арельяно
Споры вокруг труда сестры Ассумпции являются одним из самых интересных случаев мягкого оправдания сатанизма в XVIII веке. Ее защитники ссылались на то, что данная книга полностью соответствует всем признакам жанра "поучительной истории", в ней содержатся весьма уместные советы, а персонажей, сделавших неправильный выбор, ждет наказание, хотя возможность христианского искупления так и остается под вопросом. Все нападки были в основном направлены на изображение зла – оно оказалось чересчур располагающим, даже очаровательным, ведь настолько обаятельная и притягательная личность могла скорее привлечь, нежели отпугнуть юных и внушаемых читателей.
– Леопольдо де Манреза
"Грани между верой и ересью во времена Инквизиции"
Саламанка, 1907
Жоан Перучо
[62] всю ночь провел дома за работой, склонившись над своим столом. Он жил в крошечной квартирке в районе Грасиа, и почти все его шкафы были заставлены пишущими машинками, кустарными печатными станками, а также приспособлениями для изготовления бумаги ручной работы и желатинового гектографа. Напевая себе под нос, он радостно творил и так увлекся, что почти не обращал внимания на недосып.
Большинство трудов сестры-бенедиктинки были спрятаны матерью-настоятельницей, когда Инквизиция приступила к расследованию. Некоторые пьесы оказались навсегда утраченными. К счастью, "поучительные истории" уже начали распространяться, хотя печатник сильно рисковал, выпуская их. Он продолжал продавать "Тайные истории дверей" из-под полы, осознавая, какой опасности подвергнется, если его деятельность будет раскрыта.
– Леонардо Гальван
"Поэты, отлученные от испанской церкви"
Вальядолид, 1929
Звон будильника заставил его вздрогнуть. Перучо совсем забыл про него, полностью погрузившись в обработку поддельного листа газеты, на который наносил черный чай, чтобы он выглядел пожелтевшим.
Пожар в школе на улице Сан-Пере-Мес-Баш
Хотя пожар довольно быстро удалось потушить, двое пожарных погибли, сражаясь с пламенем. Причиной возгорания стала угольная жаровня, которую вахтер не смог правильно погасить. Пламя перекинулось на одну из стен, оказавшуюся деревянной; пожарные обнаружили, что за ней было спрятано несколько книг и документов, которые, возможно, находились под запретом во времена Инквизиции. Одной из этих книг была поучительная история сестры Ассумпции Ардебол, чьи труды ученые считали навсегда утраченными. На ремонт школы уйдет неделя, в течение этого времени занятия будут отменены; родителям посоветовали оставить детей дома и ждать дальнейших распоряжений.
– "Вангуардия"
Барселона, 17 апреля, 1949
Он посмотрел на документы, которые только что создал, и довольно улыбнулся. Статья в Энциклопедии стала его самым большим личным триумфом. Древняя жизнь казалась Перучо невыносимой, как и миллионам других сотрудников барселонского отделения "Всемирной энциклопедии", вынужденным носить темную униформу, на которой не видно было чернил. Спасение он находил в изобретенной им же игре – он добавлял вымышленную информацию в общую базу данных. Сначала это были лишь небольшие детали: маленькие цитаты, придуманные им незначительные личности, живописные анекдоты об известных публичных персонах. С годами его подделки стали намного красочнее, а производимые им потоки дезинформации начали напоминать деревья с пышными кронами и спелыми сочными плодами.
Он никогда не вел учет своим вымышленным материалам. Это было слишком опасно: после того как в 1969 году ввели запрет на занавески на окнах, воздушная полиция в любой момент могла установить слежку за домом. Перучо спрятал все свои приспособления в белый шкаф и начал собираться на работу.
Он уже готовился покинуть квартиру, когда из-под двери выскользнула тонкая змейка, сделанная из зеленой бумаги:
Не ходи на работу. Лучше иди на Каррер де н’Арай.
Перучо слышал о подобных сообщениях. В их содержании не было ничего особенного, никаких обвинений или упоминаний об инакомыслии. Он слышал о ловушках, которые расставляла воздушная полиция, когда кто-нибудь начинал вызывать у них подозрения, но не было возможности доказать его причастность к противоправным действиям. Если бы он прогулял работу и вместо этого отправился в подозрительное место – одно из тех, где устроили свой анклав различные чужаки и отщепенцы, – этого оказалось бы достаточным, чтобы доказать его вину.
Нет, он решил не изменять привычному распорядку дня. Приняв решение, Перучо успокоился. Он был осторожным, очень осторожным, всегда уничтожал документы, которые изготавливал, а затем сканировал. И, как ему нравилось повторять про себя, и это стало лейтмотивом всей его жизни, которую он посветил фальсификациям, – если о чем-то однажды заявлено, потом сложно доказать, что этого не происходило на самом деле. Тем более что большинство исторических архивов и библиотек, располагавших хранилищами газет, находились за пределами города, где-нибудь в Уэске или Кастельоне. Перучо нравилось ездить туда, в особенности он наслаждался тишиной тех мест. Город кишел воздушной полицией, непрерывный шум пропеллеров напоминал рев металлического моря.
