На протяжении большей части XVI века, когда османское могущество достигло своего зенита, в арабских провинциях царила стабильность и они неплохо управлялись. Правда, есть свидетельства того, что в Египте налоговый гнет являлся избыточным. Даже тогда, согласно османской практике, губернаторы провинций назначались на год с возможностью пролонгации. Хотя при Сулеймане I два вали Египта пребывали в должности соответственно 13 и 11 лет, такие случаи были редки. Обычно такие чиновники сохраняли должность год или два. Такая практика была мотивирована опасением, что правитель, если у него будет время приобрести влияние на месте, станет обогащаться за счет центрального правительства или не выполнять его приказы. В период османского военного и финансового упадка должности нередко раздавались за дары и могли отбираться, если не было следующих даров. Такие методы не только ускоряли коррупцию и угнетение на всех уровнях, но и подрывали авторитет пашей, присланных из Стамбула. С конца XVI века и далее полки местных гарнизонов начали изгонять пашей, которые им не нравились, а позже и выдвигать собственных лидеров, становившихся хозяевами провинций де-факто. Довольно часто конкурирующие полки плели интриги или открыто сражались друг с другом, вступая в союзы с группировками горожан. С постепенным прекращением девширме
[3] янычары приобрели характер такой группировки. Они женились на местных женщинах, передавали свое имущество потомкам и больше занимались торговлей и политикой, чем военным делом. Паши часто сохраняли свое положение, используя тактику «разделяй и властвуй», раздувая противоречия и натравливая друг на друга противоборствующие группировки и полки. Реже они удерживали или восстанавливали контроль с помощью верных им войск или подкрепления из Стамбула. Когда строптивого военного лидера было невозможно сдержать или сместить, Порта обычно примирялась с этим, как со свершившимся фактом, и назначала его пашой. Некоторые из этих полунезависимых правителей основывали династии пашей. Ослабление власти также позволило горным принцам и вождям племен расширить свои владения. В обмен на официальное признание полунезависимые паши, как правило, охотно платили дань и иногда помогали в вопросах высшей политики. Успешная оборона Багдада против Надир-шаха и Акки против Наполеона — дело рук полунезависимых пашей. Порта не радовалась их существованию, но не могла предпринять против них никаких решительных действий вплоть до начала правления Махмуда II (1808–1839).
Полунезависимые режимы разной продолжительности и характера, одни милосердные, другие деспотические, возникали в Египте, Ираке и отдельных частях Сирии. Их подъем не имел ничего общего с национализмом, которого тогда еще не было, по крайней мере в современном понимании этого слова. Румелийские и анатолийские провинции пережили аналогичное явление в подъеме в конце XVIII века деребеев. Хотя некоторые полунезависимые правители по собственной инициативе устанавливали отношения с иностранными государствами, османского престижа и власти было достаточно, чтобы не допустить раскола. Единственный вызов османской власти был брошен бедуинами Наджда, которые взбунтовались, вдохновленные проповедями Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба (умер в 1792 году). До 1798 года Османская империя защищала свои арабские провинции против нападения. Таким образом, они избежали втягивания в европейскую войну и дипломатию, но не получили интеллектуальный стимул, который мог дать близкий контакт с Европой.
Османское правление в Египте в XVI веке
Османский султан Селим I после неполной победы над сефевидским шахом Исмаилом при Чалдыране в 1514 году намеревался возглавить вторую кампанию против своего шиитского противника, но вместо этого ввязался в войну с мамлюкским султаном Египта и Сирии Кансухом аль-Гаури. Кансух лично покинул Каир, чтобы возглавить крупные силы мамлюков в Алеппо. Решающую победу Селима при Мардж-Дабике, к северу от Алеппо, 24 августа 1516 года приписывали отступничеству Хайр-бея, мамлюкского правителя Алеппо, использованию османами стрелкового оружия и смерти Кансуха на поле боя от апоплексического удара. Остальная Сирия и Палестина пали перед армией Селима почти без сопротивления. Сомневаясь относительно продолжения наступления, Селим предложил признать нового мамлюкского султана Туман-бея правителем Египта под верховной властью османов. Это предложение было отвергнуто, и он перешел Синайскую пустыню и 23 января 1517 года вошел в Каир, разгромив силы мамлюков в районе Ридании, в предместье города. Туман-бей бежал, собрал другие мамлюкские силы, снова потерпел поражение при Гизе 2 апреля и снова бежал. Но теперь он был предан арабами-бедуинами, у которых укрывался. В итоге он был повешен на воротах Каира 14 апреля 1517 года.
Селим оставался в Египте до сентября 1517 года, занимаясь государственными делами. Он был единственным османским султаном, побывавшим в стране. Небольшие группы мамлюков продолжали оказывать сопротивление, и арабские племена, воспользовавшись крахом старой администрации, смогли занять большую часть Верхнего Египта и части Дельты. Политика Селима заключалась в умиротворении и использовании мамлюков. Управление Египтом с очень широкими полномочиями было дано — в награду за службу — Хайр-бею. Гарнизон Египта составили подразделения янычар, кавалерии и другие турецкие войска победоносной османской армии и мамлюки, поступившие на османскую службу. Селим также создал военно-морские базы в Александрии, Дамьетте и Суэце и направил войска в Асуан, что в Нубии. Среди вассалов, признавших его власть, был правитель Мекки шериф Баракат. Таким образом, османские султаны приобрели титул Хадим аль-Харамейн — Хранитель двух святынь.
Хайр-бей находился в должности до самой смерти в октябре 1522 года. Он сохранил верность хозяевам и когда трон в октябре 1520 года перешел к Сулейману I. Его преемник Мустафа-паша и все следующие правители Египта выбирались османским правителем и были чиновниками из Стамбула, а не мамлюками. Мустафа успешно подавил восстание непримиримых мамлюков. Но третий правитель, Ахмед-паша — Предатель — сам организовал восстание в 1524 году и принял титул султана Египта. Его поддержали некоторые мамлюки. Утверждают, что он был связан с шахом Ирана Исмаилом Сефеви. В течение месяца он был разгромлен янычарами, которым помогало подкрепление с моря и местные мамлюки.
Этот инцидент подсказал Сулейману I направить с миссией в Египет своего великого визиря Ибрагим-пашу и закрепить его рекомендации в декрете 1524–1525 годов Канун-наме. Документ давал уникальный вице-королевский статус правителю Египта (который теперь мог называться «наместником») и требовал, чтобы он действовал, консультируясь с советом — диваном, созданным по образу и подобию дивана султана. Не только наместник, но также главный судья кади-аскар и главный казначей — дафтардар должны были направляться в Каир из Стамбула. Из доходов Египта оплачивались местный гарнизон и чиновнический аппарат, ежегодная дань в имперскую казну в Стамбуле и разные имперские расходы. Во главе районов, на которые была поделена страна, ставились инспекторы — кашифы, которым подчинялись сборщики податей амилы. Они отвечали за сбор налогов и поддержание ирригационных систем. Они были, по сути, чиновниками на жалованье, как правило мамлюкского происхождения. В районах, контролируемых арабскими племенами, шейх считался кашифом, таким образом, Асьют и большая часть Верхнего Египта до 1576 года находились в руках клана племени Хаввара. Армия Египта, насчитывавшая 20.000 человек, состояла из шести полков, к которым в 1554–1555 годах добавился седьмой.
