В частой борьбе между властями предержащими в Египте до и после Ибрагима Кахиа участвовали не только мамлюки и регулярные войска, но также арабы-бедуины, вооруженные сеиды и члены гильдий. Племя хаввара захватило контроль над Асьютом и Верхним Египтом при шейхе Хумаме (умер в 1769 году), который имел репутацию благородного человека, но тем не менее не брезговал вымогательством у местного населения. Он давал убежище беглым мамлюкам разгромленных фракций. Военные действия приносили существенный экономический ущерб. Победители, чтобы возместить свои расходы, устанавливали новые налоги и занимались конфискациями у купцов и ремесленников (аванья), в том числе французских. Незащищенность и вымогательства, так же как упадок традиционных отраслей промышленности, таких как производство полотна и сахара, а также упадок торговли в Индийском океане в XVII и XVIII веках привели к обнищанию Египта.
После смерти Ибрагима Кахиа началась борьба за власть между беями его фракции, в которой одержал верх и получил пост шейх аль-балад молодой военный кавказского происхождения Али-бей, которого Ибрагим Кахиа привез с собой, обучил и всячески продвигал. Вскоре Али-бей продемонстрировал деспотические склонности. Он захотел создать свиту личных сторонников с помощью своих мамлюков и своей правой руки — человека по имени Мухаммед-бей Абу аль-Дахаб
[6]. Одновременно он пытался устранить других ведущих беев, которые в марте 1766 года восстали против него и заставили бежать в Палестину. Там он вступил в контакт с фактическим правителем Акки шейхом Захиром аль-Умаром и османским правителем Газы. С помощью последнего он вернулся в Египет. И хотя Али-бей был вынужден вскоре снова покинуть Каир, он вместе с Абу аль-Дахабом смог собрать внушительные силы своих сторонников в Верхнем Египте. С этими силами и с военной помощью от шейха Хумама Али-бей снова вошел в Каир в октябре 1766 года.
В следующем году он подавил всю мамлюкскую оппозицию и выступил против шейха Хумама, который был разбит и вскоре умер. С тех пор арабские племена перестали быть важным фактором в египетской политике и постепенно ассимилировались с крестьянами-феллахами.
Али-бей пришел к соглашению с османскими властями, согласно которому они признали его право на владение доходами, ранее предназначенными для разбитых племен мамлюков, а взамен он согласился выплачивать Порте так называемый хулван — нечто вроде благодарственной взятки. Также он не возражал против выполнения Египтом обязательств по оплате части имперских расходов. В действительности он, сместив двух наместников, в 1768 и 1769 году, и назначив себя каймакамом, прекратил платежи Порте и использовал сэкономленные таким образом деньги на создание собственных вооруженных сил на современной основе. Русско-турецкая война 1769–1774 годов, оказавшаяся катастрофой для Османской империи, в это время уже началась, и султан потребовал от Али-бея, как и от глав других провинций, мобилизовать войска. Он использовал их вместо этого для претворения в жизнь собственных амбиций, которые предвосхитили амбиции Мухаммеда Али-паши в следующем столетии. В 1769 году он выпустил монету, на которой были имена его и султана, тем самым показав, что он намерен лишь номинально признавать верховную власть султана. В 1770 году он вторгся в Хиджаз от имени претендента на власть в Мекке, которого также поддерживала Порта. Военно-морские силы под командованием Абу аль-Дахаба доставили претендента в Мекку, и на какое-то время османское влияние в святых местах сменилось египетским. Затем Али-бей, как и многие египетские правители до него, обратил внимание на Сирию. Он также отправил послания европейским странам с предложением увеличения торговли и просьбой о помощи. Еще он принял эмиссаров русского флота, который вошел в Средиземное море через Гибралтар и уничтожил османский флот в Чесменской битве в июле 1770 года. В конце 1770 года Али-бей послал в Сирию войска под командованием Исмаил-бея, который объединил силы с шейхом Захиром, но не решился атаковать Дамаск. Затем он отправил вторую армию численностью 30.000 человек под командованием Абу аль-Дахаба, который захватил весь город, за исключением крепости, летом 1771 года. Порта, ранее обвинившая Али-бея в предательстве, убедила Абу аль-Дахаба в неправильности восстания в военное время и предложила ему будущее господство в Египте. После короткой оккупации Абу аль-Дахаб ушел из Дамаска и отправился обратно в Каир. В апреле 1772 года он сумел-таки устранить Али-бея, который бежал к шейху Захиру в Акку. Годом позже, получив оружие от русского флота, Али-бей поспешно вернулся в Египет, где был ранен в бою и взят в плен. Неделей позже он умер. Абу аль-Дахаб правил Египтом автономно, но сохранил лояльность к османскому правительству и регулярно платил хулван. Когда Порта после окончания Русско-турецкой войны пожелала избавиться от шейха Захира, Абу аль-Дахаб возглавил мамлюкский контингент, вероятно рассчитывая получить в награду Палестину. Но весной 1775 года он неожиданно умер в Акке, а его войска вернулись в Египет.
В последующей борьбе между мамлюкскими беями сторонами были уже упомянутый Исмаил-бей и два бывших протеже Абу аль-Дахаба, Ибрагим-бей и Мурад-бей. Последние двое сначала были противниками, с 1779 года господствовали на исторической сцене, а с 1784 года образовали дуумвират, в котором попеременно исполняли обязанности шейх аль-балад. Приостановив платежи хулвана и прикарманив соответствующие суммы, они вызвали гнев Порты, которая уже начала испытывать опасения относительно правления мамлюков. В 1786 году экспедиционные силы под командованием капудан-паши Хасана вышли в море и взяли курс на Александрию и Розетту. Разгромив мамлюков, Хасан-паша в августе 1786 года вошел в Каир. Он сделал серьезную попытку остановить злоупотребления и начать реформы на основе Канун-наме Сулеймана I. Он предложил амнистию мамлюкским беям, и некоторые из них присоединились к его войску, но Ибрагим и Мурад ушли в Верхний Египет, а когда турецкие войска начали преследование в направлении Асуана, отошли в Нубию. В то время Османская империя находилась в состоянии войны с Россией и Австрией, поэтому Хасан-паша и его войско в следующем году были отозваны в Европу. Следующие османские наместники снова были бессильными. Исмаил-бей, которого Хасан-паша назначил шейхом аль-балад, удерживал Каир до своей смерти во время эпидемии Чумы 1791 года. Тогда Ибрагим и Мурад снова овладели городом и всем Египтом. Они отменили реформы Хасан-паши, но выразили готовность платить хулван, чего было достаточно, чтобы Порта дала согласие, пусть даже неохотное, на их правление, которое продолжалось до французского вторжения 1798 года.
Назначавшие сами себя мамлюкские правители Египта смогли, таким образом, в ходе XVIII века завоевать фактическую независимость. Они присвоили большую часть доходов, которые ранее отправлялись в Стамбул, а также доходы, остававшиеся в Египте для османских имперских целей — к примеру, на военно-морские базы и флот Красного моря, на ирригационные работы и т. д. Однако они не ослабили налоговый гнет. Современные хроники утверждают, что и крестьяне, и горожане были измотаны в беспрецедентной степени грабительскими налогами и дурным обращением. Земли перестали обрабатываться, население стало уменьшаться. Из-за жалоб французских купцов на злоупотребления мамлюков и явного ослабления османской власти глава французской дипломатии Людовика XV герцог де Шуазёль в 1759 году стал обдумывать возможность французского завоевания Египта как компенсацию за утрату Францией индийских и канадских колоний. Но французская монархия оставалась верной своему давнему союзу с Османским султанатом. Другой знак европейского интереса к Египту — соглашение, заключенное в 1775 году, между Абу аль-Дахабом и британским генерал-губернатором Индии Уорреном Гастингсом, по которому британские корабли должны были допускаться в Суэц. Переговоры вел шотландский путешественник и исследователь Абиссинии Джеймс Брюс. Только все равно ничего не вышло. Дело в том, что караванный путь между Каиром и Суэцем часто был небезопасным, и, кроме того, османское правительство, как защитник святых мест, не одобрило вход чужеземных судов в Красное море. В XVIII веке Британская Ост-Индская компания, помимо торговли с Мохой, смогла послать несколько кораблей в Джидду, и ряд британских путешественников проделали путь из Индии в Европу через Красное море и Египет. Очередные безуспешные попытки открыть этот путь для торговли были сделаны во время правления Ибрагима и Мурада Джорджем Болдуином, британским купцом, ставшим консулом в
