На востоке быстро возрастала угроза со стороны узбекских правителей Трансоксианы, которые после 1505 года стремились расширить свою власть на Хорасан. Опасность стала острой после краха султаната Тимуридов со столицей в Герате. В то время, когда Исмаил только начал свои завоевания, этим государством правил султан Хусейн Байкара (1469–1506), один из потомков Тимура, известный покровитель наук и искусств, при дворе которого был создан ряд величайших шедевров иранской культуры. Однако даже при его жизни плохое здоровье и постоянные ссоры с сыновьями стали подтачивать основы государства, а после его смерти мощные нападения узбеков под предводительством их энергичного лидера Мухаммеда Шейбани-хана (известного также как Шайбак и Шайбек, 1451–1510) привели к краху. Шейбани-хан начал завоевания несколько раньше, чем Исмаил Сефеви, между 1495 и 1500 годами он покорил большую часть Трансоксианы. В 1505 году вторгся в государство Хусейна Байкара, которое тогда включало Тохаристан (Бактрию), Кандагар и спорные территории Горгана и Мазендерана. А если учесть еще и весь Хорасан, можно утверждать, что это было преимущественно иранское государство. В 1508 году узбекский лидер разгромил сына и преемника Хусейна Байкара, Бади аз-Замана, который нашел убежище при дворе Сефевидов. С ним Тимуриды исчезли с иранской, но не с индийской территории. Сам Исмаил вступил в конфликт с узбеками, когда они начали проникать в Западный Хорасан. 1–2 декабря 1510 года две армии сошлись в кровопролитном сражении на реке Мерв, которое завершилось, благодаря военной хитрости, победой Исмаила. Узбекский хан был убит, а узбеки утратили завоеванные территории, расположенные к югу от Оксуса (Амударья). Исмаил вошел в Герат с триумфом. Имея в виду укрепить и обеспечить безопасность своих новых владений с помощью аванпостов в Трансоксиане, он оказал помощь тимуридскому правителю Кабула Бабуру, который пытался отобрать Самарканд у узбеков. Совместные силы Тимуридов и Сефевидов вошли в город в 1512 году, но в конце концов были разгромлены узбеками, которые немедля вторглись в Хорасан, вынудив Исмаила начать новую восточную кампанию в 1513 году.
Положение на востоке едва начало стабилизироваться, когда началась ссора с Османской империей на западе. Трон в Константинополе в 1512 году перешел к Селиму I Грозному, который принимал жесткие меры для искоренения шиитских сообществ в Анатолии. Он не без оснований считал, что слияние шиитских религиозных идей с новыми очевидными политическими амбициями Сефевидов возбудит крамольные мысли у его шиитских подданных. В хрониках говорится о жестоких гонениях, которые, вероятно, вызвали глубочайшее возмущение Сефевидов. Другим фактором, существенно ухудшившим отношения между османами и Сефевидами, было отношение кызылбашей, которые все еще считали, что Анатолия, колыбель многих «красноголовых», должна принадлежать им. Трещина между двумя империями быстро углублялась, и летом 1514 года начались военные действия. Армии османов и Сефевидов встретились 23 августа на обширной Чалдыранской равнине в Азербайджане, к северо-востоку от озера Ван. Благодаря использованию османской армией артиллерии эта великая битва завершилась победой Селима и разгромом Исмаила. Это была единственная серьезная неудача в его карьере, но не полная катастрофа. Это было только первое из длинного ряда столкновений османской и иранской армий в этом и следующих столетиях. Его главным сиюминутным последствием стал вынужденный отказ Исмаила от всех планов экспансии в Анатолию, которые у него, безусловно, были. Центр власти Сефевидов сместился в сторону чисто иранских провинций. Другим результатом стала демаркация границы между двумя империями по линии, которая на севере оказалась исторически долговременной.
Этим завершилась фаза внешнего роста государства Сефевидов. Его сердцем оставалась провинция Азербайджан со столицей Тебриз, откуда правительственная власть распространялась во всех направлениях, независимо от этнических аспектов. На западе она протянулась не слишком далеко и отступила еще при жизни Исмаила. Город и провинция Диярбакыр в 1516 году были захвачены османами, которые, благодаря своей превосходящей военной мощи, сумели сделать оккупацию постоянной. Отношения с западным соседом оставались главной тревогой Исмаила; из-за этого он стал искать связи с европейскими державами, как это делал Узун Хасан. Но в отличие от активных операций между Ираном и Европой, в первую очередь Венецией, которые имели место во времена Ак-Коюнлу, попытки Исмаила не привели даже к обмену посольствами. Ситуация казалась европейцам сомнительной, да и новая территориальная модель Ближнего Востока не благоприятствовала торговле. Мало что известно об обращениях Исмаила к европейским лидерам. Единственный известный сохранившийся документ — письмо Исмаила, датированное августом 1523 года, императору Священной Римской империи Карлу V, предлагающее совместные действия против Османской империи. Оно не могло дойти до Карла раньше чем в 1524 году — в год смерти Исмаила. Ответ Карла, кстати вполне благоприятный, датирован августом 1525 года, а второе письмо от Карла, написанное в 1529 году, показывает, что о смерти Исмаила он узнал только в этом году. При преемниках Исмаила Иран и европейские государства обменивались дипломатическими миссиями, имея в виду объединение против общего османского врага. Ни одна из инициатив не привела к созданию союза или немедленной кампании против Османской империи. Возможно, причина тому неадекватность современной логистики и средств связи, когда речь идет о больших расстояниях.
Все это дает основания предполагать, что империю, основанную Исмаилом Сефеви, можно рассматривать как «правопреемника» Ак-Коюнлу. Но такой взгляд не может полноценно объяснить ее необычайно быстрое возникновение и рост. Империя Сефевидов также обладала особой отличительной чертой — ее ядром был и оставался религиозный орден, в котором из поколения в поколение формировался коллектив последователей, безусловно преданных своему главе. Их мистическое поклонение харизматичному лидеру, доведенное во времена Исмаила до обожествления, давало уникальную, несомненно имеющую религиозную основу внутреннюю силу. А их стремление распространить культ Али среди мусульман направляло эту силу на мировые завоевания в погоне за своей миссионерской целью. Во время возвышения Исмаила и некоторое время после этого преобладал этот фанатичный религиозный дух. Глубоко убежденные в истинности своей веры суфии всячески пропагандировали, а если встречали сопротивление, насильственно навязывали шиитские доктрины. Такая суровость была характерна не только для окружающей среды, но также для века.
Что касается внутренней структуры, раннее государство Сефевидов было построено по давно знакомой модели, вкратце упомянутой в начале этой главы. Военные командиры, получавшие титул эмира, достались лидерам от тюркских кызылбашей. Гражданский сектор — от иранцев, а во главе стоял абсолютный правитель в лице сефевидского шейха. Согласно генеалогии, Исмаил имел больше тюркской и греческой, чем иранской крови, а языком его матери был тюркский диалект азери. Сохранились его поэмы, написанные на тюркском диалекте, так же как и поэмы его османского противника, Селима, который для своих литературных произведений использовал персидский язык. Исмаил начал организовывать правительство сразу после провозглашения суверенитета в 1501 году. Царский двор повсюду сопровождал шаха, у которого сначала не было постоянной резиденции. Но некоторые главы правительственных ведомств оставались на одном месте, да и двор часто проводил зиму в главном городе — Тебризе, который, таким образом, можно было назвать столицей. Вторым высшим должностным лицом государства был вакиль — регент или наместник, который имел широкую власть, как заместитель суверена, и также являлся полководцем с титулом эмир или аль-умара, то есть главный эмир. Ему подчинялись эмиры разных рангов. В обмен на службу в военных кампаниях они получали ленные владения, которые шах мог раздавать с большой щедростью, поскольку по шиитскому закону был номинальным владельцем всех земель государства. Владельцу лена переходило право взимать налоги с принадлежащих ему земель, из которых он выплачивал установленную сумму в казну и обеспечивал контингент войск, который поклялся содержать. Гражданский сектор правительства возглавлял визирь. Исмаил взял своего первого визиря, иранца, из предшествовавшего ему режима Ак-Коюнлу. Такая расстановка высших государственных чинов впоследствии была изменена самим Исмаилом. Он разделил должности военного командира и вакиля и совместил должности вакиля и визиря. Последняя комбинация оказалась долгоживущей. Впоследствии того, кто занимал две упомянутые должности, стали называть великим визирем (wazir-i a'zam). Особой чертой режима Сефевидов стало появление и развитие религиозной бюрократии, которую возглавлял чиновник с титулом садр. Хотя эта должность, вероятно, не была изобретением Исмаила — нечто подобное имелось у Тимуридов и в других ранних режимах, — влияние, которое она приобрела в администрации Сефевидов, подняло ее на новый уровень. Среди функций садра был надзор за религиозными фондами и урегулирование дел сеидов, то есть части населения, претендующей на происхождение от пророка через Али и Фатиму.
