Помимо Хивы и Сибири, другие территории в Центральной Азии, где расселились узбеки, во второй половине XVI века были объединены правителем из Шейбанидов Абдаллахом II (в русских документах — Абдулла-хан). После ожесточенной защиты наследия своего клана на реке Зеравшан он, в конце концов, одержал верх над своими противниками, среди которых был правящий хан Ахмад (1552–1556). С тех пор Абдаллах упорно расширял сферу своего влияния. В 1557 году он захватил Бухару, которую сделал своей столицей, и в 1573/74—1583 годах покорил Балх, Самарканд, Ташкент и Фергану. Он неоднократно подавлял мятежи против его власти. В 1583 году, после смерти своего слабоумного отца Искандера, которого он посадил на узбекский трон в 1561 году, но тот никогда не правил, Абдаллах принял титул хана. Во всех своих делах Абдаллах неизменно выказывал уважение к суннитским улемам, которых одаривал подарками
[43]. Он также никогда не отступал от политики строгой централизации, направленной на ограничение влияния биев (беев, беков), хотя сохранил за ними богатые землевладения. Он реорганизовал администрацию, реформировал денежную систему и спонсировал возведение общественных зданий, строительство дорог и т. д. Эти работы в основном выполняли рабы. Одновременно он вел военные кампании, позволившие ему захватить Куляб, Бадахшан (который до этого контролировали Тимуриды), а также Гилян. С другой стороны, он не сумел занять Хиву, Мешхед и Кашгар и только разорил эти территории. Узбеки были вытеснены с завоеванных ими территорий в Хорасане, в частности из Герата, а также из Астарабада и Гиляна, сефевидским шахом Аббасом I в 1598 году.
Этот великий иранский правитель был главным соперником Абдаллаха в последние годы его правления. Абдаллах желал обойти его с фланга, для чего предложил союз османскому султану Мураду III и правителю индийских моголов Акбару, с которыми он в 1585 году обменялся посольствами. Аббас аналогичным образом стал зондировать почву у Габсбургов, желая синхронизировать соответствующие кампании против османских турок в Западном Иране и Венгрии. Есть сведения о периодическом прибытии дипломатических миссий от узбекских ханов в Кашгар, Хотан и Крым.
Представляется в высшей степени вероятным, что около 1590 года Центральная Азия обрела новое единство под сильной властью Абдаллаха II. Однако в то время он вступил в конфликт со своим единственным сыном Абд аль-Мумином, который, став правителем Балха, пожелал получить верховную власть еще при жизни отца, так же как ее получил его отец при жизни деда. Затянувшаяся борьба между отцом и сыном позволила казахам вторгнуться в Трансоксиану и дойти до ворот Ташкента и Самарканда. Она завершилась только смертью Абдаллаха в 1598 году в карательной экспедиции против казахов. Но и тогда Абд аль-Мумин не смог стать преемником отца на троне и спустя два месяца был убит. После этого империя Абдаллаха распалась.
Таким образом, последняя попытка объединить Центральную Азию завершилась как раз в то время, когда возвышался иранский шах Аббас Великий. Хотя набеги центральноазиатских тюркских кочевников, особенно туркменов, продолжались и доставляли беспокойство Северному Ирану даже в следующих столетиях, это были не более чем булавочные уколы. Больше никогда не было широкомасштабных вторжений на Иранское плато с северо-востока. Удары, разрушавшие Иран в начале XVIII века, когда потерпела крах империя Сефевидов, шли с разных направлений: от Кандагара, Османской Турции и России.
Бассейн Тарима при последних чагатаидах
Прежде чем продолжить рассказ о судьбе Трансоксианы, следует сказать несколько слов о юго-восточном регионе Центральной Азии, где теперь жили только тюркоязычные народы, которыми правили государства, возникшие на месте ханства Могулистан. В восточной половине региона в начале XVI века еще была сильна древняя династия, ведшая свой род через Чагатая от Чингисхана. Хан Мансур (правил в 1503–1545 годах), сын упомянутого раньше хана Ахмада, сумел с помощью своего брата Саида сломить власть дулатов. После этого два брата поделили территорию, оставив бывшие владения дулатов на юго-западе бассейна Тарима под контролем Саида, а Семиречьем, Юлдузом и Турфаном правил Мансур. Взаимопонимание и поддержка братьев позволили им отразить нападения Шейбанидов и дать своей стране длительный мирный период. Оба брата были убежденными мусульманами и сторонниками городского образа жизни. Они существенно снизили влияние кочевых элементов и открыли бассейн Тарима для проникновения возродившейся культуры Самарканда и Бухары. Возможно, к этому времени «чагатайский» тюркский язык полностью вытеснил из этого региона ранние индоевропейские языки, хотя Мухаммед Хайдар Дулати (1500–1551) написал свой знаменитый труд «Тарих-и-Рашиди» на персидском языке. Нет никаких свидетельств китайского влияния в этом регионе в XVI веке.
Два брата-правителя также разделили военные обязанности. Мансур сконцентрировал силы на востоке, где все еще сохранялась возможность распространения ислама путем завоеваний. В 1513 году он подчинил себе оазис Комул (Хами), давно бывший целью мусульманских правителей региона, а в 1517 году сделал его своей столицей и базой для дальнейшего продвижения в Китай. Двигаясь на восток, он доходил до Дуньхуаня, Сучжоу и Ганьчжоу в провинции Ганьсу. Упоминания об этом встречаются в китайских и местных хрониках. Хотя мусульманам Восточного Туркестана не было суждено стать хозяевами этих мест надолго, распространение ислама в западные провинции Китая, вероятно, было ускорено обращениями, имевшими место в этот период.
В это время Саид-хан вторгся в провинцию Ладак, до того времени зависимую от Тибета. В 1531 году этим регионом управлял историк Мухаммед Гейдар Дулати — признак того, что клан дулатов в те времена был в хороших отношениях с ханом. Прекращение этих сердечных взаимоотношений впоследствии принесло стране много вреда. Хан Абд ар-Рашид, ставший преемником своего отца Саида в 1533 году, желал большей свободы действий и не желал мириться со сложившимся балансом власти. Гейдар, соответственно, покинул службу у Рашида и в 1541 году обосновался в Кашмире.
Эти события привели к коренному изменению ситуации. В то время как два брата Чагатаида и их преемники были связаны военными обязательствами на востоке и юге, казахи могли беспрепятственно проникать на север Могулистана. Они в конце концов захватили всю долину реки Или и Кунгеса. Власть Абд ар-Рашида была ограничена районом Кашгара, который был недостижим для казахов из-за непроходимых гор Гиндукуш. После смерти Саид-хана подняли голову внутренние силы. На этой территории, как и на других мусульманских землях, потомки пророка и его сподвижников пользовались особым уважением. Они занимали самое высокое положение в ортодоксальном бассейне Тарима, где все еще был жив дух фанатиков-гази. Настоящие и мнимые потомки Мухаммеда, Али и трех «праведных» халифов были объединены в кланы, лидеров которых называли ходжа.
