* * *
Один из крейсеров противника – «Аполло» уходил на ветер. Срываемый с его труб дым превращал уменьшающуюся точку бронепалубника в мутное пятно. Оттуда, из пятна, еще постреливало ретирадное орудие, но по мере удаления обслуга и сама, видимо, не надеялась попасть в цель.
Трусов в свою очередь приказал прекратить стрельбу вдогон, как бесполезную. Понимая, что главный противник на правой раковине – весьма серьезный, превосходящий их по многим показателям «Кресси».
Относительное равенство в скорости обеспечили в самом начале боя, удачно проредив броненосный крейсер Его Величества на одну трубу. Однако англичане сохраняли некоторое преимущество. Не на много – на узел, и медленно нагоняли по правой раковине, удерживая, впрочем, дистанцию.
Характеристики оппонента лежали перед Трусовым журналом-справочником Джейн.
Евгений Александрович вновь перечитывал, бормоча, выискивая слабые места, хотя наверняка уже помня их наизусть:
– Бронирование: башни, казематы, рубка, траверзы, пояс…
«На такой дистанции пояс в оконечностях у него, пожалуй, одолеть еще можно.
Если главным калибром.
И вполне шестидюймовками.
А о стодвадцатках, что во французских миллиметрах, и говорить не стоит – едва ощекочат.
Но прикажи, не прикажи – целить мерзавцу в носовую оконечность… тут вообще попасть в силуэт уже радость».
Обоюдно обменивались залпами.
Почему-то пока обоюдно безрезультатно. При маневрировании сбивался прицел.
Пристреливались, роняя снаряды вокруг да около, вздымая водяные всплески, подбираясь накрытиями. Все ближе.
Вот уже летят осколки и брызги. Шибает в нос дым сжигаемого пороха.
Превосходство «Рюрика» в количестве стволов было недолгим, темп стрельбы упал, полуоткрытые казематы уже успели нахвататься от близких разрывов, пока…
Пока окончательно не пристрелялись! Оба! Как сговорившись.
И пошли первые на результат… на поражение.
В «Рюрик» – болезненными тычками и дрожью, криками команд: «выяснить, доложить, устранить!».
В «Кресси» – скудными издалека вспышками и черными шапками дыма.
И потому кажется, что в тебя так часто, а в него (серую, почти неуязвимость) так мало! Но это только кажется.
«Англичанин», кутаясь клубами пороховых газов из стволов, уже рвался на траверз, повернув кормовую башню, и вот-вот готов был подключить ее к обстрелу.
– Не бьем мы его, Евгений Александрович! – почти ныл, в досаде, в чаянье старший артиллерийский офицер. – Броня у него. И в башнях девятидюймовки! Ей-богу, на таких кабельтовых не бьем мы его.
– Не исполним приказ! – напомнил сам себе Трусов. Под дрожь старого корпуса от очередного попадания, под тарабань-барабань осколков.
Становилось горячо!
– Право руля!
«Рюрик» рыскнул на сближение. Тут либо – на дистанцию, когда эффективность артиллерии дойдет до нужных параметров, либо…
Английский капитан рисковать не стал, дав команду отклонения, и более – забрал еще круче вправо, тем самым все-таки открывая себе и кормовые углы. Немедленно заявила о себе башня на юте.
На какое-то время два корабля сошлись в классическую линию, всаживая друг в друга бортовые залпы, пятная друг друга всполохами меткости, когда из десятков снарядов, выпущенных в противника, единицы находили свою статистическую вероятность.
По сути, дистанция, на которой велся бой, по-прежнему оставалась для русского корабля менее выгодной. Пробить основной пояс «британца» не могли даже 203-мм пушки главного калибра.
Сбивая «Кресси» с курса, задача «не пустить к “красному гиганту” чужаков» частично решалась. Частично, потому что бронепалубник задержать не удалось.
Но и подставляться под безответный огонь Трусов считал глупым, вполне допуская разрыв дистанции, дабы лишить «англичанина» преимущества его башенных девятидюймовок.
Евгений Александрович стоял, слушая, чувствуя, как саднит… попадает в тебя («в корабль, в корабль, пока не в тебя»)! Слушая, чувствуя, как ты (корабль) вздрагиваешь отдачей орудий батарейной палубы, лупящих в максимальной скорострельности.
Копоть и гарь периодически застилали рубку, свербя в носу чихами.
– На руль – лево десять! – едва действительно не чихнув, приказал каперанг.
Команду отрепетовали, и «Рюрик» плавно покатился влево, выходя из-под накрытий, сбивая и себе пристрелку.
Как два злых, но осторожных кота, два крейсера сцепились, отлупасили друг друга когтистыми лапами и отскочили, выгнув спины, шипя, скаля зубы.
Добежавшим по подошвам тычком Трусов отметил очередной удар – прилетело, взорвалось! И неожиданно, вместо на «десять», корабль завалился в левую же циркуляцию!
– В чем дело? – дернулся командир.
– В чем дело? – уже кричал в амбушюр переговорной трубы младший минный офицер.
Оконечности у «Рюрика» фактически были безбронными. Кормовое отделение, где располагался руль, не прикрывалось даже бронепалубой.
Снаряд вошел ниже ватерлинии, разбив рулевые приводы, и лишившийся управления крейсер пошел в резкий поворот.
Противник на какое-то время оказался исключительно на кормовых углах, вне обстрела бортовых батарей, неспособных теперь вести ретирадный огонь.
Едва поступил доклад о повреждениях, командир отдал приказ:
– Перейти на управление машинами!
Старший офицер отстранил от рукоятей машинного телеграфа вахтенного, исполняя, тяжело, с запозданием уводя в обратную циркуляцию упрямящийся крейсер. Снова получая… чувствительно получая от бьющего продольным огнем «Кресси».
Упала скорость. Имелись затопления в румпельном и рулевом отделениях. Сумбурно докладывали о людских потерях, разбитых орудиях, механизмах, пожарах, пожарах.
* * *
Окидывая взглядом палубу, где среди дымных лоскутов просматривались наспех присыпанные песком красные кляксы крови, вваленный кусок фальшборта и искореженная двенадцатифунтовая пушка, споро утекающий вниз тандем с носилками, кэптен Уорден, не сдержавшись, выругался на старшего офицера:
– Какого черта там, у противоминной, делала прислуга?
– Это не… – попытался оправдаться подчиненный, но не договорил, встретившись с холодным взбешенным взглядом.
То, что бой будет непростым, командир корабля Его Величества «Кресси» капитан 1-го ранга (Captain) Фредерик Александр Уорден не сомневался.
«У него много пушек! Крейсер 1-го класса! Но, черт меня забери, эта русская лохань вместе с тем уже откровенное старье! Неуклюжих русских били и бьют… и кто! Азиаты! Желтопузые японцы! Пусть и обученные офицерами флота Великобритании! Нам ли, лучшим морякам мира, бояться азиатов, только что белых?! Вопрос в цене! В цене победы».
