В сражении при Филиппах (42 год) поле боя осталось за партией Цезаря. Брут и Кассий покончили с собой. Триумвирам принадлежала теперь вся Римская империя, за исключением Сицилии, которую продолжал удерживать Секст Помпей, второй сын Помпея Великого. Октавий и Антоний поделили империю между собой, причём Лепиду, подозреваемому в сношениях с Секстом Помпеем, не досталось ничего. Октавий взял Западную Европу, Антоний — Восток.
Марку Антонию было в ту пору около сорока. Он был женат (в третий раз) на умной и честолюбивой Фульвии. Известный прежде лишь своим талантом военачальника, он в месяцы, предшествовавшие убийству Юлия Цезаря, зарекомендовал себя и как одарённый «харизматический» политик, умеющий действовать в стремительно меняющихся обстоятельствах, удерживать ситуацию и настаивать на исполнении своей воли, не прибегая при этом к диктату. Теперь он решил предпринять поход против Парфянского царства (располагалось на территории нынешних Ирана и Ирака). Именно эту войну готовил перед самой своей смертью Юлий Цезарь, и Антоний, возрождая его план, как бы брал на себя роль его преемника — «первого из римлян».
Военные экспедиции обходятся очень дорого, и Антоний, подобно Помпею, Цезарю и Кассию (если называть лишь политиков одной с ним эпохи), решил выкачать необходимые ему средства из Египта.
Вероятней всего, впервые Антоний и Клеопатра увидели друг друга, когда он прибыл в Египет вместе с Габинием, — ей было в ту пору лет десять-двенадцать. Во время её продолжительного пребывания в Риме в гостях у Юлия Цезаря она, без сомнения, часто встречалась с Антонием, другом и приближённым императора. Тем не менее, когда он назначил ей встречу в Тарсе, у неё были основания опасаться подвоха. Это было не только и не столько дружеское приглашение, сколько требование доказать, что обвинения в тайном сообщничестве с Кассием беспочвенны. Клеопатра знала: чтобы оправдаться и укрепить доверие Антония, ей придётся раскошелиться. Он нуждался в деньгах для своих солдат, а из всех восточных государств один Египет мог эти деньги ему предоставить.
В Тарсе начался их роман. Они не только стали любовниками, но и взвалили на себя нелёгкую ношу взаимных обязательств. Клеопатра согласилась субсидировать парфянский поход Антония, но потребовала за это головы своих врагов — в том числе и своей сестры Арсинои, самозваной царицы Египта, которая по-прежнему находилась в убежище храма Артемиды Эфесской. Итак, во время этого свидания, считающегося столь романтическим, самым существенным залогом нежной и страстной любви, который был испрошен и вручён, стала жизнь последней сестры Клеопатры.
Ни одна военная кампания не начинается раньше весны. И зиму Антоний провёл вместе с Клеопатрой в Александрии. Нет сомнений, что она старалась поразить его пышностью и роскошью своего двора, и столь же несомненно, что Антоний, пользовавшийся репутацией распутника, чувствовал себя в эллинистическом Египте уютней, чем большинство римлян, и наслаждался обществом своей любовницы-союзницы. Однако несколько месяцев спустя ему пришлось уехать — его жена Фульвия и брат Луций подняли в Италии восстание против Октавия, потерпели поражение, и Фульвия бежала в Грецию. Получив эти известия, Антоний покинул Александрию. Три с половиной года ему и Клеопатре предстояло провести в разлуке.
В Афинах его встретила Фульвия. Она была уже больна, и вскоре после того, как их брак восстановился, умерла. Отношения Антония с Октавием стали натянутыми, но всё же в октябре 40 года им удалось преодолеть разногласия и заключить Брундизийский договор, подтверждавший раздел империи. Как бы скрепляя его, Антоний женился на Октавии, сестре Октавия, которая очень удачно недавно овдовела. Свадьбу сыграли спустя несколько недель после того, как Клеопатра родила от Антония двух близнецов; позже мальчика назовут Александр Гелиос, девочку — Клеопатра Селена.
Прошло ещё три года, которые Клеопатра провела в Египте, управляя своим царством и пытаясь восстановить его экономику. Эта женщина, вошедшая в историю как образец сладострастия, как героиня античной «лав-стори», большую часть своей жизни провела в безбрачии. Зимой 47 года она жила в Александрии с Юлием Цезарем. В течение следующих трёх лет в общей сложности восемь месяцев она пробыла в Риме, однако нет никаких свидетельств о том, что их близость возобновилась и продолжалась (об этом умалчивает даже вездесущая молва). Её союз с Антонием продолжался чуть больше шести лет, и из этого срока следует вычесть его войны и походы. Сомнительно, чтобы её браки с младшими братьями, умершими соответственно в 14 и 16 лет (первый погиб в гражданской войне, которую вёл против неё; второго, как предполагают, убили по её наущению), предполагали супружеские отношения. Поэты при дворе Августа обвиняли её в необузданной похотливости; тема была подхвачена в более позднюю эпоху, но, насколько можно судить теперь, у неё были только два сексуальных партнёра, причём обоих она выбрала хладнокровно и расчётливо, преследуя определённые политические выгоды. Клеопатра, героиня многих сотен горячечных сексуальных фантазий, оказывается на поверку и по нормам её времени образцом если не целомудрия, то воздержания.
Свою энергию она применяла в других сферах. Клеопатра проявила себя умелой, волевой, но и тактичной правительницей, владеющей трудным искусством переговоров, рачительной и бережливой хозяйкой государства. Греческая династия Птолемеев далеко не всегда пользовалась у своих египетских подданных популярностью — за триста лет их владычества страну не раз захлёстывали мощные волны национальных восстаний. Сама Клеопатра взошла на престол в период ожесточённой вспышки гражданской войны. Но при этом все документы свидетельствуют о том, что в её царствование в стране не было междоусобной розни. Если верить Плутарху, Клеопатра была первой царицей Египта, выучившей язык своей страны (при дворе говорили по-гречески) и соблюдавшей древние ритуалы её религии. Подданные платили ей за это верностью. Очевидно также, что благодаря её попечению и невзирая на огромные долги, сделанные отцом Клеопатры, Птолемеем, и на то, как безжалостно Цезарь, нуждавшийся в деньгах для ведения гражданской войны, ограбил египетскую казну, экономика страны окрепла. К концу её царствования в казне было достаточно средств, чтобы Клеопатра могла кормить и снабжать армию Антония и построить флот, способный на равных тягаться с римским, причём огромные военные расходы не сказывались на благосостоянии страны. Когда же после её гибели Октавий привёз захваченную в Египте казну в Рим, там упали цены, а учётные ставки снизились с 12 до 4 процентов.
Как добилась она такого процветания, в подробностях неизвестно: античные историки мало интересовались скучными экономическими материями. Мы знаем лишь, что Клеопатра пришла к чрезвычайно выгодному соглашению с арабскими племенами относительно прав на нефтяные месторождения, расположенные где-то на южном побережье Мёртвого моря, и что она, выпросив у Антония плодородные земли вокруг Иерихона, славившиеся своими финиками и ароматическими смолами, затем сдала эти земли в аренду иудейскому царю Ироду и, не потратив ни гроша и не пролив ни капли крови, получила значительный доход. Об этих операциях пишет Иосиф Флавий, иудейский историк I века н. э., один из тех немногих, чей взгляд на Клеопатру отличается от римской точки зрения. Его хроники создают очень своеобразный и привлекательный образ «работницы на престоле», царицы, куда больше интересующейся мощением дорог и рыночными ценами на финики, чем сексуальными наслаждениями.
