Книга Краем глаза, страница 55. Автор книги Дин Кунц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Краем глаза»

Cтраница 55

Младший вошел в дом, тихонько притворил за собой дверь, осмотрел бутылку. Стекло толстое, особенно у основания, с выдавленным на нем конусом, поднимающимся в бутылку, благодаря которому осадок собирался по периметру, а не по всему донышку. Такая конструкция также повышала прочность. Вероятно, он ударил Викторию нижней, наиболее прочной частью бутылки.

На лбу Виктории появилось розовое пятно — отметина от удара. Скоро оно превратится в отвратительный синяк. Но кость, похоже, не треснула.

«Сердце у нее жестокое, а голова крепкая, — подумал Младший. — Наверное, и с мозгом все в порядке, разве что легкое сотрясение».

В гостиной, на стереопроигрывателе Синатра пел «Год выдался очень хорошим».

Судя по всему, медсестра была в доме одна, но Младший на всякий случай крикнул, перекрывая музыку: «Эй? Есть кто-нибудь?»

И хотя никто не ответил, он быстро обыскал маленький дом.

Лампа под шелковым, с кистями абажуром, стоявшая в углу гостиной, заливала комнату мягким золотистым светом. На кофейном столике красовались три декоративные масляные лампы, с колпаками из коричневого стекла.

Из кухни доносился дразнящий аромат. В духовке тушилось мясо. Большая кастрюля стояла на маленьком огне, на разделочном столике рядом с плитой лежали макароны. Оставалось только бросить их в кастрюлю после того, как закипит вода.

Столовая. На одном конце стола два прибора. Бокалы для вина. Два литых оловянных подсвечника, свечи еще не зажжены.

Младший все понял. Ясно как божий день. У Виктории был любовник, а в больнице она пришла к нему не потому, что искала мужчину. Нет, она просто крутила «динамо». Принадлежала к тем женщинам, которые полагали забавным разжечь мужчину, а потом оставить его на бобах.

До чего же двуличная сука. После того, как пришла к нему, после того, как вызвала ту реакцию, какую хотела, еще и начала распускать слухи, будто эту игру он начал первый. Хуже того, чтобы придать важность своей персоне, выдала полиции свою версию, уж конечно, с красочными подробностями, которых не было и в помине.

Душ и туалет на первом этаже. Две спальни и ванна с туалетом на втором. Ни души.

Снова прихожая. Виктория в прежней позе, даже не шевельнулась.

Младший опустился на колени, приложил два пальца к сонной артерии. Есть пульс, может, чуть аритмичный, но хорошего наполнения.

И пусть теперь он знал, что медсестра — мерзкая личность, он все равно испытывал к ней физическое влечение. Но был не из тех, кто готов воспользоваться обмороком женщины.

А кроме того, вскорости она ждала гостя.

«Ты рано, я не слышала твоего авто…» — сказала она, открывая дверь на его стук, еще не зная, что перед ней Младший.

Он шагнул к окну у входной двери, отдернул занавеску, выглянул.

Луна в разрывах облаков, залитые бледным светом разлапистые ветви сосны, пустая подъездная дорожка. Гость еще не прибыл.

В гостиной он взял с дивана расшитую подушку. С ней вернулся в прихожую.

Я сообщила полиции о вашей безобразной выходке с ложкой для льда.

Он догадался, что ей не пришлось звонить в полицию, чтобы сообщить о случившемся. Зачем лишние телодвижения, когда Томас Ванадий отирался в больнице и днем и ночью, готовый выслушать о Младшем любую ложь, лишь бы она добавляла лишний штрих к портрету женоубийцы.

Скорее всего Виктория напрямую обратилась к копу-маньяку. Но, даже если она выложила всю эту грязную ложь другому сотруднику полиции, тот, конечно же, передал все Ванадию, который вел расследование, а уж последний нашел Викторию, чтобы самолично выслушать все эти инсинуации, да еще наверняка задавал ей наводящие вопросы, и в итоге, должно быть, получилось, что Младший ухватил ее за груди и попытался засунуть язык ей в горло.

Так что теперь, если Виктория даст знать Ванадию о том, что Младший появился у ее дверей с красной розой, бутылкой «Мерло» и романтичными намерениями, чокнутый детектив вновь выйдет на тропу войны. Ванадий еще мог подумать, что медсестра неправильно истолковала инцидент с ложкой для льда, но в данном случае двух мнений быть не могло, и коп-крестоносец, святой дурак, от него уже не отвяжется.

Виктория застонала, но не шевельнулась.

Медсестры по определению ангелы милосердия. Эта же в отношении его милосердия не выказала. То есть она точно не ангел.

Вновь опустившись на колени, Младший положил подушку на очаровательное лицо и давил на нее, пока Синатра закончил петь «Привет, молодые влюбленные» и спел, как минимум, половину «Все или совсем ничего». Виктория так и не пришла в сознание, потому и не сопротивлялась.

Проверив сонную артерию и убедившись, что пульса нет, Младший отнес подушку в гостиную. Взбил и положил на диван, на то самое место, откуда и брал.

Позывов на рвоту он не испытывал.

Но при этом не мог винить себя за бесчувственность. Ранее он видел эту женщину лишь однажды. У него не было с ней эмоциональной связи, не то что с обожаемой Наоми.

И потом, что-то он да чувствовал. Прежде всего печаль, печаль при мысли о той любви и счастье, которые могли бы познать вместе он и эта медсестра. Но выбор, в конце концов, сделала она, решив так жестоко продинамить его.

Когда Младший попытался поднять Викторию, ее сладострастность более не вызывала у него никаких эмоций. Мертвой она оказалась тяжелее, чем он ожидал.

На кухне Младший усадил ее на стул, привалил к столу. Со сложенными руками, с уткнувшимся в них лицом, она словно отдыхала.

С гулко бьющимся сердцем, но напоминая себе, что сила и мудрость требуют спокойного рассудка, Младший пристально оглядывал маленькую кухню.

Гость женщины мог приехать в любой момент, так что каждая минута была на счету. Но и внимание к мелочам играло ключевую роль, независимо от того, сколько требовалось времени на то, чтобы выдать убийство за домашний несчастный случай.

К сожалению, Цезарь Зедд не написал книгу о том, как совершить убийство и избежать наказания, поэтому Младшему, как и раньше, приходилось полагаться только на себя.

Поспешая, но не торопясь, он взялся за дело.

Прежде всего оторвал с висящего на стене рулона два бумажных полотенца, взял в руки по одному, заменив ими перчатки. Он прекрасно понимал, что отпечатков пальцев оставлять никак нельзя.

Мясо тушилось в верхней из духовок. Он включил нижнюю, установил рычажок на «малый нагрев», открыл дверцу.

В столовой взял со стола две тарелки. Принес их на кухню и поставил в нижнюю духовку, словно Виктория использовала ее для того, чтобы согреть фаянс.

Дверцу оставил открытой.

В холодильнике в пластиковом контейнере нашел кусок масла. Перенес контейнер на разделочный столик между плитой и раковиной, открыл его.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация