Впоследствии Данте прикладывает все усилия, чтобы совместить эту возможность всеобщего спасения с официальной доктриной Церкви, которая гласит, что в рай попадают только благодаря встрече со Христом, благодати Крещения (мы упоминали об этом, объясняя тот факт, что Вергилий находится в лимбе
[156]). Но мне нравится думать, что Катон, страж чистилища, являет собой убедительнейшее подтверждение бесконечного милосердия. Ведь не случайно в песни третьей милосердием побеждается — не отменяется, но преодолевается — даже церковное отлучение, постановление Церкви. Поместив Катона, спасенного язычника, у самых дверей чистилища, Данте, как мне кажется, утверждает бесконечную власть милосердия Бога, которая способна проявить себя в истории. Для всех без исключения.
Что за свет исходит от этого человека? Четыре добродетели отражаются на его лице, будто сияя солнечным светом. При виде его можно сказать: если человек настолько великодушен, настолько послушен своему сердцу, своему желанию (имеется в виду его свободолюбие), значит, он познал Бога.
Увидев Данте и Вергилия, Катон расспрашивает их, как ранее Харон.
Кто вы и кто темницу вам открыл,
Чтобы к слепому выйти водопаду? —
Колебля оперенье, он спросил…
Он, очевидно, изумлен.
Кто вывел вас? Где взяли вы лампаду,
Чтоб выбраться из глубины земли
Сквозь черноту, разлитую по Аду?
Вы ль над законом бездны возмогли,
Иль новое решилось в горней сени,
Что падшие к скале моей пришли?
Катон видит двух путников, прибывших из ада, и говорит: «Это невозможно! Богом навеки установлено, что покинуть ад невозможно. Неужели Бог изменил Свое решение? Кто вас привел? Кто мог позволить вам выйти из ада? Кто отнял вашу жизнь у могилы? Какой свет, какое деяние, какое событие может вернуть человека из могилы к жизни?»
Мой вождь, внимая величавой тени,
И голосом, и взглядом, и рукой
Мне преклонил и веки, и колени.
Вергилий толкает Данте локтем в бок: «Встань на колени, несчастный, разве не понимаешь? Преклони главу». В начале пути необходимо смирение — противоположность гордыни. Первородный грех, великий грех, лежащий в основе всех остальных грехов, — гордыня: «От умышленных удержи раба Твоего, чтобы не возобладали мною. Тогда я буду непорочен и чист от всякого развращения», — говорится в псалме (Пс. 18: 14). Великая добродетель, которая берет верх над грехом, — это смирение, признание того, что наша нужда бесконечна. Поэтому Вергилий «и голосом, и взглядом, и рукой» подсказывает Данте, чтобы тот встал на колени и преклонил главу. Это его личная Пепельная среда (день, которым у католиков латинского обряда начинается Великий пост; литургия этого дня включает обряд, когда головы верных посыпаются пеплом. — Прим. перев.). Данте в течение всей песни молчит, а Вергилий отвечает Катону.
Потом сказал: Я здесь не сам собой.
Жена сошла с небес, ко мне взывая,
Чтоб я помог идущему со мной…
Вергилий кратко, в одной терцине, излагает то, что уже объяснял в песни второй «Ада», то есть замысел трех «благословенных женщин»: Мария — единственная! — понимает драму Данте и посылает святую Лючию предупредить Беатриче, чтобы та попросила Вергилия прийти ему на помощь («одна святая женщина сошла»). Как мы помним, в этой песни Данте воспевает чудо прощения, предшествующего вине.
Последний вечер не изведал он;
Но был к нему так близок, безрассудный,
Что срок ему недолгий был сужден…
Он (Данте) не умер. Беда только, что в определенный момент он потерял голову. Еще немного — и он бы заблудился и погиб (и здесь сумасшествие — это, очевидно, отсылка к «шальному полету» Улисса).
Как я сказал, к нему я в этот трудный
Был послан час [как я сказал, я был послан, чтобы спасти его]; и только через тьму
Мог вывести его стезею чудной.
Нет другого пути, кроме этой стези, и по ней нужно пройти. Каждый несет ответственность за свой личный путь.
Весь грешный люд я показал ему
[я показал ему всех несчастных, приговоренных к мучениям];
И души показать ему желаю,
Врученные надзору твоему.
[Теперь, если ты позволишь нам войти, я бы познакомил его с душами тех, кто идет по пути очищения под твоим «надзором» (здесь и далее при перифразе текста поэмы автор нередко говорит от лица персонажей; данную особенность устного выступления мы сохраняем при переводе. — Прим. перев.).]
Как мы блуждали, я не излагаю;
Мне сила свыше помогла, и вот
Тебя я вижу и тебе внимаю.
[Не стану рассказывать тебе всю историю наших странствий; знай, что я послан Богом, чтобы Он мог познакомиться с тобой и увидеть тебя.]
Ты благосклонно встреть его приход:
Он восхотел свободы, столь бесценной,
Как знают все, кто жизнь ей отдает.
В этих двух стихах заложено представление Данте о Катоне и о свободе. Ясно, что Данте не относится ко греху самоубийства с легкомыслием, ведь в его «Аду» есть целый круг, где обитают самовольно лишившие себя жизни. Но фигура Катона в контексте ее восприятия культурой того времени видится ему в положительном свете, поскольку его самоубийство не было отказом — он убил себя не для того, чтобы отрицать ценность жизни. Данте словно оправдывает Катона за то, что он утверждает: отдавать свою жизнь — день за днем, час за часом — стоит ради свободы, ради того, чтобы вся энергия, сила, влечение, присущие человеку, достигли высшей точки. В чем еще может быть ценность жизни? «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мк. 8: 36). Суждение Иисуса эхом звучит в стихах Данте о Катоне.
Ты это знал, приняв, как дар блаженный,
Смерть в Утике, где ризу бытия
Совлек, чтоб в грозный день ей стать нетленной.
[Ты прекрасно об этом знаешь, ведь для тебя смерть не была горька, тебе не было горько пожертвовать ради свободы своей жизнью в Утике, где ты оставил свое тело, «ризу», которая в день Страшного Суда засияет славой Воскресения.]
Запретов не ломал ни он, ни я:
Он — жив, меня Минос нигде не тронет,
И круг мой — тот, где Марция твоя
На дне очей мольбу к тебе хоронит,
О чистый дух, считать ее своей.
Пусть мысль о ней и к нам тебя преклонит!..
Нет, продолжает Вергилий, не изменился вечный суд Бога, закон все тот же; мой спутник жив, а я пребываю не в аду («меня Минос нигде не тронет»), «круг мой» — лимб, где находится и твоя Марция (жена Катона), которая до сих пор молит о том, чтобы ты любил ее. Поэтому и я заклинаю тебя верной любовью твоей жены, любящей тебя и молящей о твоей любви: пропусти нас, дай нам дорогу.
