Всех гостей она встречала в дверях, в кремовом платье от Нормана Норелла и кофте в тон, элегантно наброшенной на плечи. Что бы она ни делала – пожимала руки, обнимала, подставляла щеку – кофта, словно заколдованная, и не думала соскальзывать. Хелен была знакома со всеми этими мужчинами, поскольку когда-то работала со многими над текстами для их рекламных кампаний.
Я предварительно ознакомилась с биографиями всех гостей и больше всех была заинтригована единственной женщиной в списке – Мэри Уэллс, оказавшейся привлекательной блондинкой, со вкусом одетой в нежно-розовое платье, вероятно, от «Шанель». Она была признанным автором текстов из агентства «Тинкер», родом из Янгстауна в Огайо. Она начала карьеру с текстов для универмага «Маккелви», в который мы ходили с мамой. Мама, вечно недовольная качеством товаров, каждый раз приговаривала: «Вот переедем в Нью-Йорк, будем ходить с тобой в „Сакс“ и „Блумингдэйл“». Но главное, меня воодушевляло уже то, что такого успеха добилась Мэри из Янгстауна. Начинающий фотограф во мне преисполнился надеждой.
Когда всем подали коктейли, Хелен встала во главе стола с бокалом шампанского, которое, как я знала, она не станет пить, из страха превысить ежедневную норму в 1200 калорий. Но бокал в руке добавлял ей торжественности. Как только она произнесла слова приветствия, официанты внесли ведерко из серебра 925-й пробы, полное моллюсков.
– Как вы знаете, – бархатным голосом сказала Хелен, – я только осваиваю новое начинание в должности главного редактора журнала «Космополитен». Это открывает волнующие перспективы для журнала и замечательную возможность для вас. Я знаю, до вас доходят слухи о том, каким станет новый «Космо», так что позвольте мне внести ясность. Начнем с фактов? Что, если я вам скажу, что этот журнал может представлять вашу продукцию двадцати семи миллионам женщин? Таково число читательниц, на которое он претендует. Почти половина из них одиноки, а другая половина – разведенные и вдовы. В общей сложности это дает нам двадцать семь миллионов. Это масса потенциальных клиентов, и я хочу сказать вам, что новый «Космополитен» может донести ваши продукты и услуги до каждой из наших читательниц.
Услышав эти слова, я стала раздавать гостям специальный макет июльского номера, который мы подготовили, несмотря на недовольство Айры Лансинга и кое-кого из людей «Хёрста».
«Это большая ошибка, – сказал Берлин, услышав о намечавшемся обеде. – Нельзя раскрывать свои карты. Мы так не делаем».
Но Хелен все равно поступила по-своему. Она напечатала двадцать макетов июльского номера: предварительные заголовки, вводные строки и несколько заманчивых фотографий. Это должно было дать представление о формате нового «Космо». Раздав все макеты, я снова отошла к двери и слилась с интерьером.
– Теперь вы можете спросить, кто эти двадцать семь миллионов женщин? Кто эта женщина, чье внимание нам нужно? – Хелен улыбнулась, глаза ее загорелись. – Позвольте мне представить вам «девушку в стиле Космо», – на секунду она смолкла, и я осознала, что она показывает в мою сторону. – Элис?
Услышав свое имя, я занервничала, решив, что забыла что-то.
– Подойди сюда, милая.
Она подозвала меня, помахав кончиками пальцев.
Я понятия не имела, зачем понадобилась ей, но быстро сообразила, что нужна ей, как и бокал шампанского у нее в руке, для большего эффекта. Зная Хелен, я не сомневалась, что она действовала по наитию.
– Элис – моя секретарша, а еще она «девушка в стиле Космо». Вы только взгляните на нее.
Все глаза устремились на меня, и я почувствовала, что должна как-то оправдать их ожидания – станцевать чечетку или показать какой-нибудь фокус. Может, от меня ожидалось, что я засверкаю, как рождественская елка? Я не знала. Мне оставалось только улыбаться.
– Она умна, независима, всегда стремится к большему, – сказала Хелен. – Она смелая и дерзкая. Она любит мужчин, как и секс.
Я почувствовала, как по лицу разливается краска, переходя на шею.
Хелен продолжала говорить:
– Средней «девушке в стиле Космо», как и Элис, от восемнадцати до тридцати четырех, и она жаждет вашей продукции. Она сама зарабатывает и стремится взять от жизни больше и лучше. Такой девушке не терпится купить последнюю модель помады и лака для ногтей. Ей не все равно, каким шампунем мыть волосы. Она не ждет, пока мужчина возьмет ее на Гавайи или позволит обкатать новую машину. Да, она хочет путешествовать и водить хороший автомобиль, и все это в стильных туфлях.
К счастью, после этих слов она отпустила меня, и я поспешила вернуться к двери, где стояли навытяжку официанты, сложив руки за спиной.
Хелен продолжала рисовать портрет «девушки в стиле Космо», пока гости ели луковый суп гратен с сыром грюйер, пузырившийся в глиняных горшочках. Сама она не ела супа, только пощипывала лист латука из салатницы. Изысканно сложив пальцы, словно держа чашку чая, она отрывала тончайшие полоски латука и изящным жестом отправляла в рот. Она могла растянуть один лист на три минуты, если не больше. Только Хелен Гёрли Браун могла есть руками в высшем обществе. И в таком ресторане, как «21».
Когда гости разделались с антрекотом и перешли к бренди и сигарам, все были в восторге от нового журнала Хелен. Этот обед обошелся ей в двести семьдесят восемь долларов.
Когда мы вернулись в офис, Айра Лансинг дожидался Хелен, точно тигр в засаде, готовый схватить добычу.
– Как ты смеешь, – сказал он, брызжа слюной, – как ты могла устроить такой обед и не включить меня?
Хелен была невозмутима. Она чуть склонила голову и сказала:
– А что бы ты там делал?
Я не могла не согласиться с ней. Даже если бы она пригласила Айру, я сомневалась, чтобы он мог принести какую-то пользу. И пусть сама я не была в восторге от того, как Хелен меня задействовала, я не могла не признать, что она была на высоте. Это был ее спектакль. Она была звездой и играла блестяще.
– Я не об этом, – сказал Айра. – Как, по-твоему, это выглядит? Я начальник отдела реализации и рекламы.
– И ты мне сказал, что терпишь убытки. Я просто хотела сделать, что в моих силах, чтобы раздобыть новых рекламодателей.
– Но так дела не делаются, Хелен.
– О, я знаю, но мы только что заполучили «Филлип Моррис», «Хелен Рубинштейн», тампоны «Кимберли-Кларк» и «Красотку».
Хелен улыбнулась и прошла в свой кабинет плавной походкой, оставив Айру, лишенного дара речи, стоять в приемной.
Глава тринадцатая
– Ау, киса, где же ты?
Началось утро понедельника, и Хелен только что вернулась от своего психоаналитика. Что-то в ее голосе, всегда таком мягком, выдавало беспокойство.
– Все нормально? – спросила я, прислонившись к дверному косяку.
Хелен сидела на своем любимом месте, на софе, парик чуть съехал. Она потянулась за сигаретой и постучала кончиком по кофейному столику прежде, чем вставить в мундштук и прикурить.
