Мы почти уже закончили, когда вошел Тони Ласкала – куртка через плечо, во рту сигарета, в руке портфель. Он улыбнулся и был готов пожелать нам доброго утра, когда заметил перечеркнутую красным обложку.
– В чем дело? – он уронил портфель, тяжело бухнувший об пол. – Хелен, что ты делаешь? Эту обложку запланировали несколько месяцев назад.
– О, я знаю, – она нахмурилась, как бы разделяя его недоразумение. – Но мы никак не можем ее использовать. Извини, но ее надо вернуть на чертежную доску.
Тони метнул свою куртку на стул, но перестарался, так что она соскользнула со спинки на пол. Не став поднимать ее, он упер руки в боки.
– Вернуть на чертежную доску с чем? Дай мне хотя бы наводку. Что по-твоему не так? Цвет заднего фона? Гарнитура? Оттенение? Картинка? У меня есть другие снимки с этой моделью. Мы могли бы…
– Дело в девушке, Тони. Дело в девушке, – она подошла к нему сбоку и мягко взяла его за предплечье. – Нужно все переделать. Думай через секс, Тони. Через секс.
Она повернулась и вышла, а мы с Тони остались стоять, уставившись на его обложку.
– Хёрсту это не понравится, – сказал он с присвистом. – Надеюсь, она планирует лично сказать Берлину, что меняет обложку, потому что сам я это черта с два скажу.
Позже на той же неделе Хелен снова попросила меня сопроводить ее в художественный отдел. Мы стояли у стены, глядя на новые страницы с рекламой, иллюстрациями и примечаниями, добавленные к июлю, а также на предварительные предложения для графического плана на август.
Я писала замечания, пока Хелен рассматривала три новых варианта для июльской обложки, которые сварганил Тони. Каждый из них красовался на мольберте, с условными шрифтами на месте заголовков. Рядом со мной стояли Джордж и Харриет, следя за реакцией Хелен на презентацию Тони.
– Я думаю, вот эта просто потрясающая, – сказал Джордж, указывая на обложку с миловидной брюнеткой, сидевшей в белом плетеном кресле с букетом нарциссов в руках.
– Возможно, она чуть слишком слащава, – сказала Харриет. – Даже для меня.
– Спасибо, – сказала Хелен, перевернула макет обратной стороной и стала пристально всматриваться в два других. – Не-а. Нетушки. Ох, нелегкая, боюсь, все не то.
– Что ты хочешь сказать? Эта цыпочка прекрасна, – сказал Тони, показывая на последний вариант.
– Прекрасна – не то же, что сексуальна, – сказала Хелен. – Миловидна – не то же, что сексуальна. Я хочу дымящуюся обложку. Знойную. Сексуальную. Куда подевались все фотографии с сессии для «Джакса»?
– Они не для обложки, – сказал Джордж.
– К тому же, – сказала Харриет, – мы с Тони уже просмотрели их. Поверь мне. Там ничего такого, что сработало бы для обложки.
Хелен выпятила нижнюю губу.
– О, вы прямо так абсолютно уверены, котятки?
– Железно, – сказал Тони.
– Что ж, дайте-ка мне глянуть. Просто забавы ради. Просто чтобы потешить мое любопытство.
– Пожалуйста, – сказал Тони. – Смотри сама.
Он дал ей стопку обзорных листов, по двадцать пять фото на каждом, размером с почтовую марку.
– Вот, держи, – Харриет протянула ей лупу.
Хелен – в дерзком розовом платье-рубашке от Мэри Куант и желтых туфлях – склонилась над световым щитом, прижав лупу к лицу, и стала всматриваться в каждую картинку. Никто ничего не сказал, но я заметила, как остальные молча переглядывались за спиной у Хелен.
Просматривая третий обзорный лист, она сказала:
– Ага! Вот она! Просто идеально!
Я взглянула на картинку, которую она выбрала. Это было фото с Ренатой в красно-белом топике с вырезом задом наперед.
Харриет взглянула через плечо Хелен.
– Ты что, из ума выжила?
Она рассмеялась, решив, что Хелен над ней прикалывается.
– Это именно то, что нам нужно для июльской обложки.
– Ты не можешь использовать это, – сказал Джордж.
– Почему это?
– Потому, – сказал Тони, словно это было очевидно.
– Твой взгляд сразу падает на бюст, – сказала Харриет. – Это единственное, что заметят люди.
– Именно, – сказала Хелен с улыбкой. – У нее изумительная грудь. Я не признаю этих плоскогрудых моделей. А она похожа на женщину. Конечно, нам пришлось напихать ей в лифчик полкоробки «Клинекса», но посмотрите – красота же. Она сексуальна и заразительна. Вот, что такое фото на обложку!
– Мне напомнить тебе, – сказал Джордж, – что эту обложку мы продаем не мужчинам?
– Ты совершенно прав. Мы продаем ее женщинам. Женщинам, которые хотят мужчин. А мужчины хотят сексуальную девушку, вроде Ренаты. И, Джордж, все эти женщины хотят научиться быть такими же сексуальными.
Джордж отмахнулся от ее довода.
– «Хёрст» никогда на это не пойдет.
– Пойдет, – сказала Хелен, – если правильно им все преподнести.
– Нет правильного способа, – сказал Тони, – преподнести Берлину и Димсу пару сисек на блюде.
– Эх вы, маловеры, – Хелен усмехнулась, принимая вызов. – Вы знаете, сколько пробивных рекламных решений я продала клиентам? Таким же упертым и консервативным, как Ричард Берлин и Дик Димс. И эту обложку я тоже продам. Доверьтесь мне. Только не показывайте это никому из «Хёрста», пока я сама все не подготовлю. Понятно?
В последующие дни, пока Тони работал над новой обложкой, я пыталась найти объяснение, почему никак не запишусь на курсы фотографии, и убеждала себя, что уроки Кристофера дают мне и так много пользы, что отчасти было правдой. Мы выбирались вместе поснимать еще пару раз, и моя техника, благодаря ему, улучшалась, но в глубине души я боялась прийти на курсы и увидеть, как скромны мои достижения.
Кроме того, я убеждала себя, что Хелен сейчас требуется мое полное участие. Она заканчивала июльский номер, начинала августовский и делала наброски для сентябрьского. А еще она жонглировала примерно тридцатью статьями в разных стадиях готовности. Всю неделю я смотрела, как к ней заходят и выходят авторы. Лиз Смит казалась такой довольной, когда входила, но через полчаса она вышла с поникшим видом, держа свою рукопись, всю в красных пометках. Даже статьи Уолтера Мида были деликатно забракованы.
Я зашла к Хелен с очередной чашкой кофе, когда она принимала Бобби Эшли и Джорджа Уолша, предостерегавших ее насчет статьи про десять радикальных диет, наиболее рекомендуемых врачами.
– Ну, по цене, как говорится, и товар, – сказал Джордж, явно подзуживая Хелен насчет неопытных и недорогих фрилансеров, которых она наняла.
– Боюсь, он прав, – сказала Бобби, сползая в кресле. – Эта статья… Она просто, ну, не годится.
– Дайте-ка взглянуть.
Хелен сидела, подобрав ноги, в углу своей софы и, не вставая, принялась читать.
