Кажется, я его поблагодарила, но точно не помню. Мы смотрели друг на друга. Тем же взглядом, что тогда, на Кони-Айленде. Кто-то прошел мимо нас в зал, и я услышала аплодисменты через открытую дверь. Церемония награждения проходила без нас, но мне было все равно. Что-то менялось между нами, открывая пространство для чего-то нового. И это меня пугало. Я не хотела потерять такого друга, если у нас не сложится чего-то большего.
– Так, э-э, – сказал он, – ты еще намерена увидеться в эту субботу, как мы планировали?
– Ну да. Конечно. Обязательно.
– Окей. Хорошо.
Дверь в зал снова открылась, обдав нас новыми аплодисментами.
– Что ж, – сказала я, – мне нужно вернуться туда.
Кристофер придержал дверь для меня, мы вдвоем вошли в зал и пошли каждый в свою сторону.
Глава двадцать шестая
В ту субботу мы с Труди пошли завтракать в нашу кондитерскую на Лексингтон-авеню и сели, как обычно, за стойкой.
– Поверить не могу, как там день пролетает, – сказала она, рассказывая во всех подробностях о своей новой работе. – Когда я в «Бергдорфе» работала, я считала минуты до перерыва. А теперь я весь обед работаю и сама не замечаю. Я не говорила, что мне показывали, как читать светокопии?
– Это круто, Труди.
Я отпила кофе и спросила про Милтона Стайнера, молодого архитектора, положившего глаз на Труди; она уже выпивала с ним после работы.
– Он предложил встретиться сегодня вечером. У меня будет субботнее свидание. И – я не говорила? – ему нравятся веснушки.
– Ну вот видишь, – рассмеялась я.
– Со мной такого никогда не было. Такое чувство, словно я во сне. Словно живу чужой жизнью. Ну, знаешь, когда ты первый раз сказала, что мне нужно стать архитектором, я подумала, ты просто, ну, того, – она покрутила указательным пальцем у виска. – А теперь я думаю: почему нет? Я могла бы пойти в вечернюю школу. Мне только двадцать два. Я смогу.
– Конечно, сможешь.
Я улыбнулась и подумала о моей собственной мечте – как я приблизилась к тому, чтобы стать фотографом, как многому научилась у Кристофера.
И, едва выйдя из кондитерской, я помчалась домой, чтобы подготовиться к встрече с ним. Раньше я не стала бы суетиться, но в тот день, расчесывая волосы и рассматривая себя в зеркале, решила переодеться. Я надела облегающие джинсы и синюю блузку без рукавов, перетянутую в талии. Тронув щеки румянами, а губы – помадой, я взяла флакончик «Эмерод» и капнула за ушами и на запястья.
Мы с Кристофером встретились в Виллидже, и все как будто вернулось в норму. Мы снова были просто друзьями, слонялись по окрестностям большую часть вечера и подкалывали друг друга, делая снимки и наслаждаясь погодой.
– Что дальше? – спросила я, когда у нас кончилась пленка.
– Как считаешь, ты готова к темной комнате?
Он обещал показать мне, как проявлять отснятую пленку, но перед этим мы заглянули в кафе на Бликер-стрит, где пахло жареными каштанами. Мы начали с кофе, а потом перешли на бурбон. Я впервые в жизни пила бурбон, и у меня развязался язык, так что я сама не заметила, как спросила его о подружке.
– Значит, – сказала я и затянулась его сигаретой, лежавшей на пепельнице, – вы с Дафной – всё? Жаль, что не сложилось.
Он поморщился и потер подбородок.
– Не думал, что ты в курсе. Это Элейн тебе сказала?
– Ну так, вскользь упомянула, – я выпустила дым и вернула ему сигарету. – И да, твоя спутница на церемонии довершила картину.
Он кивнул и рассмеялся.
– Ну, Элейн никогда особо не одобряла Дафну. А что именно она сказала?
– Без подробностей. То есть я не знаю, что у вас пошло не так.
– Ну, мы оба хороши, – сказал он и глотнул бурбона. – Она позвонила из ЛА и сказала, что много думала последнее время и решила, что нам нужно взять паузу, – он глубоко вздохнул. – Элейн считает, Дафна меня использует. Не знаю. Может, она и права, – он снова потер подбородок. – Думаю, мне уже нашли замену.
– О, я знаю, как это бывает.
– Правда знаешь?
Я кивнула, и лед звякнул у меня в бокале.
– Я была помолвлена до того, как переехала сюда. Он теперь женат на другой.
Я грустно улыбнулась, удивляясь, как мне до сих пор больно вспоминать об этом.
– Ты ничего такого не говорила. Ты такая скрытная?
– Мне не слишком нравится чувствовать себя жертвой.
Он кивнул и коснулся своим бокалом моего прежде, чем сделать еще глоток.
– Так, а с чего ты решил, что тебе нашли замену? – спросила я.
– Есть один тип, который давно увивался за ней. Он – ее агент, так что я убежден, ей будет польза от него в карьере, не то, что от меня. Я почти уверен, что он полетел с ней в Лос-Анджелес, – взяв сигарету указательным и большим пальцами, он переместил ее в угол рта и затянулся, сморщившись. – Она не признает, но я думаю, у них это не вчера началось. И знаешь, что самое худшее? Мне теперь нужно искать новое жилье, – он грустно улыбнулся и допил бурбон. – Ну, – сказал он с новой интонацией, давая понять, что тема Дафны закрыта, – а кто был тот парень с тобой на церемонии?
– Кто? Эрик?
– Ты встречаешься с ним?
– Да нет. Не так, чтобы.
Может, дело было в том, что рядом со мной сидел Кристофер, а может, я просто слишком устала от всего этого, но в тот момент я поняла, что пора заканчивать с Эриком.
Кристофер чуть заметно улыбнулся, затянулся последний раз сигаретой и затушил окурок в пепельнице.
– Что ж, время уже позднее. Мне, наверное, надо отпустить тебя домой.
Мне не хотелось расставаться с ним, а бурбон добавил дерзости.
– Подожди, – сказала я, – я думала, мы будем проявлять мою пленку.
– У тебя еще есть время? Я думал, у тебя планы на вечер. Все же сегодня суббота.
– Время есть.
Я извинилась, зашла в телефонную кабинку в глубине кафе и позвонила Эрику. Он приглашал меня к себе на коктейли и ужин в «Бенихане». Но я поняла, что мы туда не пойдем, потому что решила сказать ему при встрече все, что думаю.
– Я сейчас в Виллидже, – сказала я ему, – и вряд ли успею в центр к семи. Мы можем передвинуть наши планы?
– На сколько? – спросил он. – На восемь?
Я взглянула на Кристофера.
– Скорее, на девять, – я повесила трубку и вернулась за столик. – Идем?
Кристофер оплатил счет, отказавшись принять мои деньги, и мы направились к нему в студию на Первой авеню, у площади Св. Марка. Это было причудливое небольшое здание с витражными окнами и высокими потолками. Я подумала, что когда-то здесь могла располагаться церковь. Внутри был беспорядок – повсюду валялись кучи книг, газет и журналов.
