По Америке иконы путешествовали без людского сопровождения. Американский Русский институт, который находился в Нью-Йорке, хотел начать турне по соседству, с нью-йоркского Метрополитен, но там выставочные площади были заняты до января 1931 года, поэтому турне началось с Бостона. Хотя Музей изящных искусств Бостона выставил только 110 экспонатов, ему из Нью-Йорка была отправлена вся партия икон и фресок. Их перевезли в фургонах Национальной ассоциации по доставке грузов (National Delivery Association). После закрытия выставки в Бостоне вся коллекция поехала назад в Нью-Йорк.
Озабоченность состоянием фресок и некоторых икон американские специалисты стали высказывать уже после первого показа. Об этом из бостонского музея писали в Американский Русский институт и Метрополитен
[935]. В особенно плохом состоянии были фрески – фрагменты настенной росписи из церкви Св. Петра митрополита в Ярославле. Перед разорением церкви
[936] красочный слой с тонким слоем штукатурки сняли с церковных стен. Затем части соединили и укрепили на новой основе. После этого реставраторы сняли верхний слой записи, открыв раннюю живопись. Массивные росписи не выдерживали тряски. По их возвращении из Бостона в Нью-Йорк эксперты обнаружили новые трещины и сколы
[937]. После этого решили не посылать фрески в другие музеи. Они зря переплыли океан, их так и не показали американцам. Через несколько месяцев после прибытия в США их отправили назад в СССР. Русский музей, где они оказались по возвращении, выставил «Антиквариату» счет на 1250 руб. для проведения реставрации
[938].
Начиная с Бостона, опасения вызывало и состояние «иконы № 75». Ее названия нет в переписке, но из материалов ясно, что номер соответствует лондонскому каталогу. В нем под № 75 значится икона «Лазарь, друг Христа» (прил. 11 № 145, ныне в Русском музее), принадлежавшая «Антиквариату». Бостонские эксперты сообщали в Метрополитен, следующий пункт назначения икон, что в нескольких местах на этой иконе «отстала краска» и что «самое плохое место они укрепили, но за иконой следует наблюдать»
[939].
Дальнейшее обследование икон в музее Метрополитен в феврале 1931 года показало, что их состояние ухудшилось. В холодное время года помещения отапливали, влажность воздуха уменьшалась, дерево усыхало и коробилось. В результате левкас и красочный слой начинали трескаться и частично подниматься, вздуваться. Если вовремя не заняться такими вздутиями, то осыпание красочного слоя неизбежно. Куратор музея Метрополитен, осмотрев иконы вместе с Кристианом Бринтоном, в своем заключении писал, что за семь-восемь недель, прошедших после поступления икон в Метрополитен, музейный реставратор убрал более или менее серьезные «пузыри» по крайней мере на двадцати иконах. В наихудшем состоянии находилась икона «Рождество Богородицы» (прил. 11 № 87, ныне в Русском музее)
[940]. Видимо, поэтому ее в составе партии из 26 икон и 6 фресок досрочно отправили домой. Партия вернулась в Ленинград летом 1931 года.
В американских музеях относились к иконам бережно. Эти произведения искусства им не принадлежали, но свою ответственность музейные работники понимали. Телеграммами они оповещали друг друга об отправке икон и интересовались их состоянием на момент прибытия. Каждый музей составлял для следующего описание состояния икон, когда же возникали опасения, то для осмотра «пациентов» вызывали представителя Американского Русского института доктора Кристиана Бринтона
[941]. Уже во время пребывания выставки в Нью-Йорке американские специалисты поставили вопрос о степени риска, которому подвергнутся иконы в случае продолжения и удлинения турне. Один из кураторов музея Метрополитен считал риск очень значительным.
Это правда, – писал куратор, – что со временем доски с живописью акклиматизируются, приспособившись к американским условиям, но я не думаю, что этот процесс уже завершился, а в таком холодном городе, как Сент-Пол (штат Миннесота. – Е. О.) во время зимы трудности неизбежно возникнут, так как устройства для повышения влажности в помещениях редко бывают адекватными. Возможно, что в Сент-Поле или Миннеаполисе есть реставратор, который смог бы оказать оперативную помощь, но если такого специалиста нет, то посылка туда икон зимой сопряжена с очень большим риском
[942].
Амторг и Американский Русский институт тем не менее решили выставку не останавливать. Несмотря на предостережения экспертов, иконы после Нью-Йорка посетили еще семь городов США. Более того, они пересекли североамериканский континент, трясясь 11 дней в железнодорожном вагоне из Рочестера в Сан-Франциско. Не стоит забывать, что речь идет о грузе весом более пяти тонн. Не избежали иконы и путешествия в холодную Миннесоту, куда попали хотя и не в разгар лютой зимы, но фактически в ее начале, в октябре-ноябре. Когда после долгих странствий в феврале 1932 года иконы покидали Чикаго, «края некоторых из них облупились, некоторые образа были поцарапаны, а некоторые иконы были искривлены и потрескались». «Мы информировали Американский институт об их состоянии, – писал директор чикагского Института искусств в Музей изящных искусств Кливленда, – но тот не посчитал порчу достаточно серьезной для проведения ремонта»
[943].
