Джозеф Дэвис (Joseph E. Davies, 1876–1958) – посол США в СССР в 1937–1938 годах. Дэвис привез из СССР коллекцию картин соцреализма и коллекцию русских икон. Есть все основания полагать, что создание иконной коллекции Дэвиса проходило за счет ликвидации остававшегося в магазинах и на складах товара «Антиквариата». На фото: Сталин и Дэвис. 1943 год. Wikipedia, the free encyclopedia
Тот факт, что Сталин решил на прощанье лично встретиться с Дэвисом и около двух часов беседовал с ним в Кремле, являлся исключительным. Обычно встречали и провожали послов председатель президиума Верховного Совета СССР Калинин и председатель Совета Народных Комиссаров СССР Молотов
[1377]. Первый американский посол в СССР Буллит, по словам Дэвиса, в свое время удостоился лишь краткой неофициальной беседы со Сталиным, которая состоялась вскоре после прибытия в СССР на даче у Ворошилова. Подружиться с Кремлем Буллит не смог или не захотел, и Сталин больше с ним не встречался, что тоже было своеобразным посланием Белому дому. Официальная встреча Дэвиса со Сталиным в Кремле, о которой сообщила главная советская газета «Правда», произвела переполох в дипломатическом корпусе. Это было единственное в своем роде событие в истории советской дипломатии, а некоторые считали его уникальным и в истории мировой дипломатии последних десятилетий. Посланник Великобритании даже попросил аудиенции у Дэвиса, очевидно, чтобы разузнать, не куется ли за спиной его страны новый союз.
То, что советское руководство выделяло американского посла из всего дипломатического корпуса в Москве, было очевидно. Дружественное поведение Дэвиса и его восхищение достижениями советской экономики и культуры еще более располагали к нему Кремль. Наркомат иностранных дел СССР не баловал иностранный дипкорпус светскими раутами, поэтому грандиозный прощальный ужин и последовавший за ним бал, которые советское правительство устроило 7 июня 1938 года в честь уезжавшей из СССР четы Дэвис
[1378], стали сенсацией. Такой чести до них не удостаивался никто из дипломатов. Ужин был закрытым советско-американским мероприятием. Исключение сделали лишь для посланника Бельгии, куда Дэвис отправлялся работать после СССР. На ужине заправлял наркоминдел Литвинов. Присутствовали и другие представители НКИД, а также «мадам Молотов», которая слыла подругой жены Дэвиса, и работники американского посольства.
Дэвис буквально захлебывался от гордости, описывая ужин в письмах семье: старый особняк НКИД; окна и двери распахнуты в украшенный гирляндами огней сад. Роскошь царского времени – золоченые тарелки, скатерти, хрусталь – по мнению Дэвиса, придававшая некую грусть происходившему, соседствовала с символикой новой власти: меню ужина украшало тиснение серпа и молота, а артисты выступали с советскими орденами на груди. Столы ломились от превосходной еды, вина и водки; звучали тосты в честь американского президента и его посланника. Литвинов произнес речь в похвалу работе Дэвиса в Москве. В ответной речи Дэвис заявил, что, будь он помоложе, остался бы в Москве поработать подольше и что покидает СССР «более чем другом»
[1379].
Послы других государств присоединились к празднеству только после окончания закрытого советско-американского ужина, но и тут советское правительство не поскупилось: обильные закуски, джаз и европейские популярные мелодии в исполнении советского оркестра, потом вновь застолье в четырех больших комнатах особняка НКИД, затем бал, который открылся танцем Литвинова с Марджори Дэвис. Празднество продолжалось до утра. Дэвисы возвращались в свою резиденцию, когда заря уже занималась над Кремлем. Все указывало на то, что Сталин доволен и что миссия Дэвиса в Москву удалась. Роскошное прощальное чествование четы Дэвис стало частью дружеского послания Белому дому, началом новой эры в советско-американских отношениях.
Дэвис не обманул ожиданий Сталина, а по мнению некоторых исследователей, даже с лихвой превзошел их. Он оказал реальную политическую, экономическую и моральную поддержку Советскому Союзу, влияя на политику Белого дома и умы американцев. Возможности для этого у Дэвиса были. В 1940 году он стал помощником государственного секретаря, а в 1941 году возглавил созданный при президенте США Комитет по объединению деятельности организаций, занимавшихся вопросами помощи союзникам. В своих выступлениях даже в самые тяжелые для СССР дни войны Дэвис высказывал непоколебимую веру в силу страны и твердость духа советских людей. Если похвалы сталинскому руководству были для Дэвиса орудием дипломатии, его восхищение упорством и мужеством советских людей представляется искренним. И в Белом доме, и в прессе Дэвис убеждал американцев, что сопротивление русских нацистскому нашествию поразит мир. Знания, добытые в поездках по индустриальным гигантам СССР, пригодились, чтобы доказать, что промышленный потенциал и география советской индустрии помогут СССР вести длительную войну. По мнению американской прессы, предсказания Дэвиса о ходе войны на Восточном фронте оказались более точными, чем мнение американских военных, ожидавших, что Красная армия откатится до Урала
[1380]. Кампания сбора средств помощи СССР, которую вдохновлял Дэвис, по данным на январь 1943 года принесла девять миллионов долларов
[1381]. Рядовые американцы пожертвовали больше, чем от них ожидали. Хотя Сталин и советская пропаганда не спешили хвалить американский ленд-лиз, считая, что СССР с лихвой оплатил его кровью, советские люди оценили помощь союзников. Не случайно Василий Аксенов, чье детство выпало на военные годы, назвал свою автобиографическую повесть «Ленд-лизовские». Помощь союзников была не только едой, одеждой, медикаментами, но и надеждой на иную, лучшую жизнь для советских людей после войны.
Глава 4. Соцреализм в Висконсине
Прощальный ужин, который стал апофеозом миссии Дэвиса в Москву, возможно, был самым броским, но не единственным знаком внимания из оказанных чете Дэвис советским руководством. Среди других можно назвать разрешение привезти собственную яхту в СССР, держать ее в ленинградском порту и совершать увеселительные заграничные прогулки по Балтике; предложение беспошлинно вывезти собранную в СССР коллекцию произведений искусства, которым, правда, Дэвис не воспользовался, заплатив таможенные пошлины
[1382]. Марджори Дэвис, красавица и одна из богатейших женщин мира
[1383], была также обласкана советской властью: букеты и подарки от правительства и местного руководства во время путешествия по стране
[1384], ланчи и встречи с деловыми советскими женщинами, устроенные членом правительства и женой Молотова Полиной Жемчужиной
[1385]. На прощанье НКИД пригласил Марджори Дэвис в Шереметьевский дворец-музей и предложил на выбор одну из трех пар «прекрасных ваз» в подарок от советского руководства и в знак уважения и восхищения «первой американской посланницей» в страну Советов. Эти вазы по сей день находятся в ее поместье-музее Хиллвуд в Вашингтоне. Такое расположение к иностранным представителям сталинского руководства было неслыханным и будоражило дипкорпус.
