Образы красноармейцев в Донском походе и легендарных чапаевцев, рабочих Севкабеля и Днепростроя, шахтеров, грузинских пастухов и сборщиц касторовых семян, исследователей Арктики; тройки лошадей, избы, церквушки по соседству с кооперативными лавками и сельсоветами с красными флагами; образы русской природы и бухарские дыни рядом с индустриальными пейзажами дымящихся заводских труб, гор угля, паровозов и вышек могут немало озадачить неосведомленного путешественника, в наши дни оказавшегося за океаном в столь далеком от Третьяковки и Русского музея городе Мэдисон северного американского штата Висконсин. Эклектика эпох, жанров, сюжетов и географии в коллекции Дэвиса свидетельствовала о намерении отобразить панораму советской жизни. Дэвис писал:
Моей целью было иметь группу картин, которые бы более или менее показывали различные сферы деятельности и жизни страны; народ, солдат, революционное движение, строительство великих заводов и жизнь в отдаленных уголках России
[1398].
Дэвис надеялся, что кто-то из молодых советских художников со временем станет знаменитым, но его коллекция не была вложением капитала. Ее главное назначение заключалось в том, чтобы, используя силу искусства, рассказать американцам о Советском Союзе и поразить их. Жизнеутверждающие образы новой России должны были способствовать пониманию и доверию. Искусство стало одним из средств дипломатии Дэвиса в решении политических задач. С самого начала коллекция предназначалась для всеобщего обозрения
[1399] и по прибытии в США была выставлена в Вашингтоне и Нью-Йорке. Репродукции картин социалистического реализма появились в американских журналах
[1400].
«Филиал Третьяковской галереи» в Висконсине мог оказаться гораздо более внушительным. На счастье российских музеев, посольство Дэвиса выпало на вторую половину 1930‐х годов, когда острой нужды в валюте у советского правительства уже не было. Если бы дипломатические отношения между СССР и США существовали к концу 1920‐х и Дэвис приехал бы в Москву во время апогея валютного кризиса, то мог бы, если бы предложил хорошую цену, купить не копию «Запорожцев» Репина или «Лунной ночи на Днепре» Куинджи, а их оригиналы, а также любые другие полотна Третьяковской галереи или Русского музея
[1401]. Печальная судьба Эрмитажа не оставляет в этом сомнений.
Архив Дэвиса свидетельствует о том, что идея создать коллекцию соцреализма появилась у него практически сразу по приезде в Москву. Не прошло и двух месяцев, и уже в марте он интересовался условиями вывоза картин в США. Известно, что о возможности покупки картин и изготовлении копий он запрашивал советское руководство, в частности, через наркоминдела Литвинова. Через него же было получено и разрешение на вывоз. Рекомендации при отборе картин, по словам Дэвиса, давали «эксперты в области искусства»
[1402], однако их имен он не назвал. Сведений о том, сколько стоили Дэвису произведения живописи, нет, но, видимо, сумма была немалая
[1403]. Пошлина, выплаченная им весной 1937 года по случаю вывоза картин в США, составила более 28 тыс. рублей
[1404], или, в соответствии с официальным обменным курсом, существовавшим в то время в СССР
[1405], более 5 тыс. долларов. Хотя вряд ли Дэвис обменивал доллары на рубли по советскому курсу. Рубли для сотрудников американского посольства, которым, так же как и советским гражданам, в СССР приходилось жить на советские деньги, покупали контрабандно в Варшаве, Хельсинки и Париже. Там их предлагали по курсу от 19 до 23 рублей за доллар вместо официального советского 5 руб. 30 коп.
[1406] При таком обменном курсе налог, который Дэвис заплатил советскому правительству, стоил ему порядка полутора тысяч долларов.
Глава 5. Иконная коллекция Дэвиса: Мифы и реальность
До приезда в Москву супруги Дэвис, видимо, понятия не имели о древнерусском искусстве. Вряд ли видели они, в то время еще не связанные семейными узами
[1407], первую советскую зарубежную выставку русских икон, которая путешествовала по музеям США в начале 1930‐х годов. Нигде не упоминают они об этом событии. Их знакомство с русским религиозным искусством состоялось в Москве, но не в церковных или монастырских стенах, а главным образом в комиссионных и антикварных магазинах, завсегдатаями которых они стали
[1408]. Как и многие другие иностранцы, попавшие в СССР, супруги сначала покупали религиозные предметы как сувениры. В одном из писем Литвинову, написанном перед отъездом весной 1937 года на краткосрочную побывку в США, Дэвис сообщал:
